Мы шли к главной поляне и с каждым шагом становилось все страшнее. Деревня была разорена. В разбитых окнах многих домов колыхались на ветру порванные занавески. Кое-где валялись обломки мебели, обрывки одежды. Люди стали попадаться нам на пути уже ближе к поляне. На лицах и руках некоторых грязь была перемешана с кровью. На лицах мужчин усталость, негодование, злость… Женщин было мало. Похоже, большинство успело разбежаться по окрестным рощам.

Мужчины сносили на поляну новых раненых и укладывали их на импровизированные лежаки. Кое-кто сооружал над ними навесы. Некоторые раздавали жителям баночки и мешочки с солью. Значит, молодой Инар довел до всех наше открытие.

Женщины сновали между стонущими ранеными, подчиняясь указаниям старенькой сухонькой бабульки. Здесь обрабатывали и зашивали раны от когтей и зубов серых теней.

Не спрашивая разрешения, мы включились в общее дело и нас так же молчаливо приняли. Риаган и Сарон принялись помогать с навесами и обустройством раненых. Я срезала с пострадавших изодранную одежду и промывала раны.

Работа кипела, как в муравейнике. Тесно, плотно и слажено. Пару раз я задавалась было вопросом о том, нашли ли Рунтара. Наверное, если бы нашли, на поляне все бы уже знали. Раньше Рунтара подвергли бы суду Старейшин, но сейчас это не возможно. Старейшин у клана больше нет. Если никто из старших не возьмет на себя эту роль, никто не удержит жителей деревни от самосуда над Рунтаром. Его просто разорвут мужья, отцы, сыновья и братья тех, кто пострадал по его приказу. Жалеть ли из-за этого Рунтара? Сложный вопрос. Он, конечно, злобный и мстительный, но даже он заслуживает возможности объясниться и, может быть, попросить прощения. Рваные мысли о судьбе Рунтара и клана Ма-Тару быстро вытеснялись более насущными заботами о раненых.

- Держи! – мне в руку что-то сунули. – Помогай.

Я недоуменно посмотрела на лежащую на моей ладони длинную изогнутую иглу с шелковой нитью.

- Шей! – одна из женщин подтолкнула меня к раненому охотнику.

Я растеряно обернулась на нее.

- В чем дело? – женщина собиралась было уже умчаться туда, где ее помощь требовалась больше, и остановилась, недоумевая по поводу моего замешательства.

- Я… Я еще ни разу... – призналась я. В родном клане я видела, как женщины зашивали раны, но никогда не делала этого сама. – Я не умею!

- Давай, – подпихнула меня женщина. – Самое время учиться. Обезболивающий отвар ему уже дали.

Ладони мгновенно вспотели от волнения. Трясущимися руками я шила. Приподнять край раны, проколоть, приподнять другой край раны, снова проколоть… Шелковая нить постепенно стягивала разошедшиеся края раны на бедре охотника.

- Молодец! – хвалила меня женщина. Она все это время стояла за моим плечом, иногда подсказывая. – Не вяжи узелок над раной. Врастет или нагноится. Стяни его к месту прокола. Вот так.

Когда я отмывала в тазике руки, они еще дрожали. Когда вытирала о чистое полотнище — тоже.

- Дрожат? – спросила женщина.

Я кивнула. Пальцы словно одеревенели, стоило только выпустить из них иглу.

- Это ничего. У меня тоже в первый раз дрожали. Привыкнешь.

Я снова кивнула.

- На, вот… Глотни, – женщина подала мне фляжку. Я отхлебнула и закашлялась. Горло обожгло. Некая неимоверная гадость упала в желудок, словно разливая там жидкий огонь. Но руки и в самом деле трястись перестали.

- Неплохой вышел шов, – кивнула женщина в сторону моей недавней работы и, глотнув из фляжки, вздохнула. – Заживет хорошо, если яд теней его не убьет.

Спустя совсем недолгое время в глазах уже рябило от ран, царапин, укусов. Промыть, наложить мазь, зашить, перевязать… Мы крутились между ранеными как проклятые белки, но пострадавшим становилось все хуже. Как ни старались мы очистить раны, яд все равно действовал. Знахарка становилась все мрачнее.

Я в очередной раз бросила в очищающий отвар изогнутую иглу и отошла к умывальнику, чтоб сполоснуть лицо прохладной водой. Руки теперь дрожали не от волнения, а от усталости. Ноги гудели, спина ныла.

От волшебной фляжки моей наставницы по наложению швов я отказалась. В животе жгло еще с первого раза. Зачерпнув питьевой воды из стоящей рядом с умывальником кадки, я медленно пила. Мне нужна была эта передышка. Железная кружка приятно холодила руки. Медленные глотки приносили некоторое облегчение.

На поляне не прекращалась работа. Женщины сновали между лежаками, лечили, подбадривали, успокаивали.

Я допивала свою воду, готовясь снова нырнуть в эту круговерть борьбы со смертью, когда Риаган приобнял меня за плечи. Спрятав лицо у него на груди, я прикрыла глаза и не могла сдержать вздоха.

- Устала? – раздался над ухом ласковый голос.

- Угу, – протянула я и потерлась о Риагана носом. Меня крепче притянули к себе. Я обняла его за пояс. Рубашка на нем была влажной от пота, а тело разгоряченным от работы. Он ведь тоже устал. Вон какая напряженная под моими руками мужская спина! – А ты как?

- Ничего. Держусь. Им хуже, – я догадалась, что он кивнул в сторону раненых.

- Яд действует. Мы не можем очистить раны от него.

- А что говорит знахарка?

- Знахарка не может ничего сделать. Она пичкает раненых отварами, но все бесполезно. Многие уже впали в беспамятство. Они на грани…

- Но Айгир смог.

- Что он сможет один? Наверняка он еще занят в доме Маиры.

- Интересно, как там мальчик?

- Сходи, пожалуйста, узнай. Потом мне расскажешь.

- А ты?

- Я должна остаться. Здесь рук не хватает.

Я напоследок стиснула Риагана в объятиях покрепче, почувствовала как мои плечи ласково потерли мужские ладони и отпустила его.

Он двинулся в сторону дома Маиры, а я в гущу сражения с ядом серых теней.

Когда на поляне появились Айгир и Риаган вместе, я словно вдохнула свежего воздуха.

– Сестренка! – Айгир ласково потрепал меня по щеке.

- Как мальчик?

- Неплохо.

- Замечательно! Ты все вылечил! – обрадовалась я!

- Не все. Сухожилия я срастил. Мышцы тоже частично успел. Рука работать будет, но рана еще открыта. Мы решили, что теперь я нужнее тут.

- А Маира?

- Маира согласна. Может сумею помочь еще кому-то.

Обрадованная, я окликнула знахарку. Она остановилась и смерила брата оценивающим взглядом.

- Ты сможешь помочь всем?

- Не всем сразу. На всех мне не хватит сил.

- Как много времени тебе требуется, чтоб вылечить одного?

- Сына Маиры я лечил с момента, как закончилось нападение.

- Долго. Остальные не доживут.

Мы замолкли, тяжело задумавшись.

- Вот бы сделать так, чтоб Айгир успел вылечить как можно больше людей? – устало выдохнула я.

- Как? – насмешливо спросила знахарка. Она смотрела на нас заранее готовая утвердиться в том, что мы не сможем предложить ничего нового и полезного.

- Надо как-то продлить их жизни до того, как до них дойдет очередь…

- Как?!! – знахарка иронично развела руками. – Я уже испробовала все, что могла.

- Давайте теперь сидеть и просто ждать, когда они все умрут, – ядовито процедил Айгир.

- Я этого не говорила, – знахарка зло сверкнула глазами в ответ.

- Отвары укрепляющие здоровье? – предположила я. – У нас поят таким раненых и ослабленных. И детей, когда болеют.

- Бесполезно – отрубила знахарка. – Действие такого отвара должно накопиться в теле, чтоб был результат. У этих людей нет времени.

- Может есть у вас какое-нибудь средство вроде нашего зеленого ореха. Он дает небывалый прилив сил. Правда на очень короткое время, но…

- Есть.

- Какое? – обрадовалась я.

- Зеленый орех, – ответила знахарка. – Тут он тоже растет.

Я решила не поддаваться на явную издевку в тоне женщины. Спишем колкость ее ответов на усталость и напряжение от всего произошедшего сегодня.

- Орех усиливает не только руки и ноги. Он разгоняет кровь. Найрани и Ула говорили, что он влияет как-то на течение энергий в теле человека.

- Как-то… Ты бы училась получше у своих знахарок. Может, говорила бы меньше чуши… – буркнула знахарка.