Я выдохнула.

- И тебе спасибо, сестра! – огромные ручищи стиснули меня в объятьях. – За мать и братьев!

Мои глаза сами собой повлажнели. Я повисла в медвежьих объятьях юноши смеясь сквозь слезы облегчения. Меня приподняли, чуть покачали и поставили на землю. Кажется, казнь нам больше не грозит.

- Вот они, мои мальчики! – с гордостью и нежностью сказала Маира, которую вместе с близнецами поглотили ручищи второго гиганта.

- Я — Сарон, – представился более высокий юноша.

- Инар, – отозвался второй.

Я подивилась тому, насколько разные они — дети Маиры. Старшие были очень похожи между собой. Светловолосые, светлоглазые, рослые, с крупными чертами лиц. Младшие близнецы были смуглокожие со смоляно-черными волосами. И все пятеро абсолютно не похожи на мать. Я вдруг подумала, что красивые, должно быть, у них всех папаши.

- Как он? – спросил Инар, кивая в сторону раненого.

- Пока плохо, – сказал Риаган.

- Брат старается помочь, но получается плохо. Яд сильный, – пояснила я, смахивая слезы. – Может есть в клане еще целители, способные лечить, как Айгир?

- Был, – помрачнели братья. – Погиб в сражении с тварями. Осталась лишь бабка-знахарка. Травами лечит.

- Зовите! – хором воскликнули мы с Риаганом. Любая помощь сгодилась бы сейчас. Юноши кивнули и двинулись к выходу.

- Заодно расскажите всем, что твари боятся соли, – добавил Риаган.

- Соли?!! – обернулись как по команде братья.

- Да. Она разъедает их насмерть. Мы убили одну, обсыпав ее солью.

- Двоих, – уточнила я.

Сыновья Маиры просияли и убежали.

Знахарка не пришла.

- Она сказала, что не придет! – Сарон бросил на стол веточку какого-то растения. – Вот! Сказала, что это все, чем она может помочь.

- Что это за трава? – я покрутила в пальцах веточку, понюхала, но не узнала ни по запаху, ни по виду. – У нас такая не росла.

- Это от боли, – пояснила Маира. – Неужели это все?

- Лекарка сказала, что у нее в деревне слишком много пострадавших, а о нашем брате есть кому позаботиться.

- Там действительно много раненых? – спросил Риаган.

- Главная поляна заполнена ими, – закусил губу парень.

- Вот, видишь? Она права, – попыталась я успокоить его. – Бросить их ради твоего брата нечестно.

- А то, что он умирает, это честно? – взорвался юноша.

- Нет. Конечно же, это неправильно. Но для лекарки все жители деревни равны, – я перевела взгляд на своего брата. – Сможем ли мы унести мальчика на поляну?

- Не нужно, – сказал Айгир. – Кажется, я его вытянул. Яд.

Мы хором ахнули. Маира сильнее стиснула в объятьях близнецов.

- Получилось? – из глаз старшего брата нашего раненого бедолаги моментально исчез гнев.

- Да, – кивнул Айгир. – Яд больше не убивает его.

- Ах! Слава богам! – простонала Маира, прижимаясь щекой к лобику одного из младших сыновей. Малыши, до этого тихо сидевшие на коленях матери, оживились.

- А рука? – спросила я.

- Может стоит ее отнять? – покачал головой Айгир. – Это безопаснее.

- Нет! – вскрикнул Сарон. – Как он будет жить калекой?

- Зато он почти точно будет жить!

- Обузой для своего клана? Неполноценным?

Маира гладила бледное лицо среднего сына. В перепалке она не участвовала. Не могла. Не хотела. Только поджимала губы, да хмурила брови. Не хотела признавать своего сына обузой, тягостью.

Если бы у меня был сын, и мне пришлось бы выбирать между его жизнью и второй рукой, я бы выбрала его жизнь. Вдова тоже думала так же. Это читалось по ее лицу. Она приняла бы его любого: безрукого, хромого, больного… Просто потому, что он ее сын.

- Как он будет охотиться? Как прокормит свою жену и детей, если какая-нибудь девушка вообще захочет быть рядом с калекой?

Словно услышав это ужасное слово, раненый мальчик застонал. Худое лицо скривилось от боли и снова расслабилось.

Маира зажмурилась на мгновение. Рука матери замерла ненадолго возле лица сына слегка подрагивая, а затем погладила его по пшеничного цвета волосам, вытащила сухой листок, застрявший в прядях, отерла пальцем грязный росчерк на скуле.

Ее мальчик. Любимый. С горячим взрывным нравом и пылкой преданностью семье и своим убеждениям. Настоящий сын своего народа. Юный Охотник, который когда-нибудь мог бы вырасти в сильного мужчину, защитника своего клана. Или стать калекой в ближайшем будущем. Она гордилась им и переживала его боль как собственную.

Будущее мальчика могло стать очень непростым.

- Он сможет быть собирателем, – попробовала предложить я, тут же осознав, какой слабой заменой настоящей охоте может оказаться это занятие для однорукого охотника.

- Как женщина? Нет! Он не захочет!

- А почему ты вообще решаешь за него?

- Я его брат! И я старший мужчина в этой семье.

- А это его жизнь!

- Он без сознания! Он не может сейчас решать. Мы должны за него. И я решаю: руку нужно сохранить.

- Рука изодрана в клочья, а я не обладаю достаточными силами, чтоб залечить такие повреждения, – сказал Айгир.

- Ты же целитель? – уточнил старший брат. – Как это у тебя нет сил, чтоб вылечить его?

- Я — следопыт. Мое призвание — искать, находить, выслеживать. Целительство — лишь добавочное умение. Отнюдь не такое сильное, как основное.

- Но ты же смог вытянуть из брата яд. Сделай и остальное.

- Ты же можешь ходить по земле? Почему бы тебе не полетать по небу? – съязвил Айгир.

Сарон вспыхнул и открыл было рот, чтоб выругаться в ответ. Айгир потерял интерес к грозившей начаться перепалке. Раненый постепенно возвращался в сознание.

- Он приходит в себя.

Мальчика перенесли в комнату и расположили на кровати, стараясь не беспокоить его покалеченную руку. Маира суетилась рядом, обустраивая сына с наибольшим возможным удобством.

- Мама! – позвал паренек.

- Да, мой хороший? Я здесь.

- Где… тварь?

- Ах, нету ее больше! Убили мы ее! Пить хочешь? – Маира поднесла кружку с водой к губам мальчика и приподняла его голову.

- Убили… Хорошо… – сделал глоток юноша. – А как?

- Это Яра сделала.

- Чужачка?

- Она, – улыбнулась Маира.

Юноша немного помолчал.

- А где остальные твари?

- Затихли где-то. Нападение кончилось.

- Нужно найти Рунтара, – юноша собрался было встать, но его буквально встряхнуло от боли.

- Лежи, брат! – попросил Сарон. – Мы сами найдем его.

- Вот уж точно, сначала нужно подлатать тебя, – пробурчал Айгир.

- Послушай, – начала было я. – С твоей рукой беда. Серая тварь сильно ее повредила. Брат считает, что руку стоит отнять.

- Нет! – простонал парень.

- Если яд тебя уже не убьет, то эта рана все еще может. Она скорей всего нагноится. Слишком большая.

- Не хочу! Только не калекой!

- Помоги ему! Ты слышал его выбор. Уговорите же его, – обратился Сарон к нам с Риаганом. – Если есть возможность сохранить его полноценным, нужно попытаться!

- Не отсутствие руки сделает его неполноценным, а ваше мнение о нем, – ответил Риаган.

- Я видел, как мучился Старейшина, которого ты когда-то покалечил, брат Риаган, – возразил Сарон. – И его дочери страдали вместе с ним.

- Я сожалею, – голос Риагана был полон горечи.

- Не хочу, чтоб с братом было так же.

- Пожалуйста, – просил раненый.

- Не нужно меня уговаривать. Я не отказываюсь, – ворчал Айгир. – Попробую срастить, но тут все плохо. Молитесь, чтоб ему хватило сил.

Началось лечение. Айгир вливал в рану мальчика целительную энергию, стараясь действовать направлено. Рана была очень глубокая и обширная, но кровяное пятно на повязке уже растекалось значительно медленнее. Процесс шел очень тяжело. Брат старался срастить сначала самые глубокие слои тканей, порванные сухожилия и кровяные сосуды.

Маира сидела рядом. Все ее первоначальное кокетство по отношению к моему брату испарилось без следа.

Напряжение в комнате давило. Пространство почти потрескивало от скопившейся в нем энергии. Чтоб не мешать и не сбивать брата с настроя, мы с Риаганом и Сароном решили выйти на улицу. Здесь мы были бесполезны, а вот в клане наши руки могли пригодиться.