- А ты не хотел никогда вернуться?

- Сначала хотел. Я и сейчас иногда скучаю по родной деревне. Я пытался вступить в другие кланы, но получал отказ, когда рассказывал свою историю. Врать не хотелось. Все равно это всплыло бы. На прошлом Совете ни одна женщина даже разговаривать о мной не стала. Я утаил свою историю лишь один раз.

- Со мной? – эти слова прозвучали шепотом.

Он кивнул.

- А почему тебя выгнали?

- Ой, это длинная история, – он махнул рукой и попытался уйти от разговора. – Может не будем портить вечер ею?

- Нет уж! Рассказывай! – я легонько пихнула его в плечо.

- После позапрошлого Совета я вернулся в клан с девушкой. Она была редкая красавица! – он описывал ее, а мне стало неуютно сидеть. Захотелось поерзать, но я заставила себя сидеть тихо. Риаган продолжал уже с горечью в голосе. – Я души в ней не чаял. Мне казалось, что все идет замечательно. Мы собирались остаться вместе после трех месяцев. Но однажды ко мне не прибежали мои друзья и рассказали, что мою Нару судит совет. Я прибежал на площадь и увидел ее в центре толпы, раздетую почти донага. Глава что-то говорил, а я его не понимал. Я слышал только, как люди вокруг меня перешептывались о том, как старейшина Вир стащил мою Нару с члена старейшины Карна. Он стоял с расстегнутыми штанами, а она прикрывала волосами голую грудь.

Он рассказывал дальше, а я все больше поражалась этой истории. Жители клана во всю шептались, что Риаган рогоносец. Оказывается, тогда его невеста стала кричать, что старейшина ее изнасиловал, Риаган бросился на него. Завязалась драка.

Риаган ударил Главу клана, который пытался остановить его, и избил до полусмерти старейшину клана. Его оттащили от тела Карна и заперли в амбаре. Совет разбирал произошедшее без него.

- Понимаешь, я его сломал, – голос Риагана охрип от всплывшей боли давних воспоминаний. – Он калека. У него ноги не двигаются. Он никогда не сможет охотиться. У него осталось двое детей.

Я не понимала.

- Тогда почему тебя выгнали? Ведь есть же традиция, что виновный должен обеспечить семью пострадавшего.

- Он отказался от меня в роли хранителя его семьи. О его семье позаботится клан.

- А как же эта Нара?

- Ее с позором отправили в ее родной кран.

- Но почему она сделала это? – я не понимала. – Если она выбрала тебя на Совете и ты говорил, что у вас все было хорошо… Зачем?

- Когда она уезжала, сказала, что всегда мечтала стать женой старейшины. Больше я ее не видел.

- Но ведь ты не так уж и виноват! Это они!

- Яра, я ослушался Главу клана и поднял на него руку. Я чуть не убил старейшину клана. А я хотел его убить, видят боги! Я оставил детей без кормильца и лишил их отца. Каждый из этих проступков серьезен. А все вместе... Вот поэтому я здесь.

Он замолчал, всматриваясь в мое лицо. Ждал, что я закричу? Что прогоню его? А я его понимала. Его предала любимая женщина, опозорила прилюдно, а потом еще и добила, сказав, что метила повыше, чем простой охотник. Может я ошибаюсь, но любой мужчина из моего клана поступил бы так же. Причем Глава нашего клана – Дараман в первую очередь наказал бы того, кто посмел тронуть чужую женщину. Детей жалко. Они не виноваты. Но и Риаган тоже не такой уж негодяй. Да, уж… Хорошо, что я не живу в клане Ма-Тару…

Я протянула руку и накрыла его ладонь своей. Он в ответ легонько сжал мои пальцы в признательность за поддержку. Мы разговаривали до поздней ночи. Лежали на ковриках, смотрели в ночное небо и знакомились с жизнью друг друга. А потом шли в домик рядом, держась за руки. Риаган нес сверток с посудой с пикника.

- Спокойной ночи, – сказала я уже в кухне, собираясь уходить. Риаган водрузил сверток на стол и потянул меня за руку к себе. Мы стояли почти касаясь друг друга. От него пахло костром и едой. Самое уютное сочетание запахов. Удивительно, как остро чувствуется это в полной темноте. Он застыл напротив меня, напряженный и слегка настороженный. Тронул мое плечо одними кончиками пальцев, словно проверял, оттолкнут его и с трудом верил в то, что не отталкивают.

- Твои волосы пахнут летом и костром, – его дыхание щекотало мне лицо, ласкало едва ощутимыми прикосновениями. Его ладонь скользнула под мои волосы и мягко обхватила затылок. Предплечье его руки легло мне на плечо и грудь приятной тяжестью. И я по наитию подалась навстречу. Прижалась плотнее. Я погладила его запястье, провела ладонью вдоль его руки, собирая в гармошку рукав его рубашки, забираясь пальцами под него. У него сильные руки. Он не такой высокий и крупный, как Микан, но такое ощущение, что равная, если не большая, мощь сжалась, уплотнилась, чтоб поместиться в более поджарое и жилистое тело. Взрывная мощь. Горячая, подвижная, земная. И я ей наслаждалась. Я в ней купалась, льнула к ней, впитывала. Она грела, обволакивала, защищала.

Я замерла, позволяя себе и ему побыть вместе. Рядом. А хотелось стать еще ближе. Хотелось, чтоб потрогал еще, чтоб не только его выдохи ощущались на губах. Я ждала. Стук моего сердца, казалось, заполнил все тело. Даже в кончиках пальцев отдавалось его настойчивое биение.

Я ждала.

Он отпустил мою руку, за которую до сих удерживал меня, и обхватил ладонями мое лицо.

Я ждала…

Риаган огладил мои скулы большими пальцами рук, нарисовав два ласковых полукруга и… отпустил меня. Убрал руки.

- Спокойной ночи, Яра.

Я стояла, ошарашенно моргая. Я все еще ждала. Не поняла…

- Иди спать, – меня мягко развернули за плечи и подтолкнули в сторону двери. И я пошла в свою комнату молча на таких же ватных ногах, какими стало все тело и низ живота в особенности.

Наши отношения теплели с каждым днем. Я привыкла смотреть на Риагана не скрываясь и получать полные сдерживаемого желания взгляды в ответ. Я научилась не стесняться прикосновений – легких, невинных, ни к чему не обязывающих, но многое обещающих. Я перестала смущаться, любуясь его ладной фигурой. Ловкий, быстрый и крепкий, он представлял с собой скопление живой кипучей энергии, сквозившей в жестах, взглядах, освещающей его существо улыбкой вплоть до самых потаенных уголков его сущности. Если можно так сказать, что человек может улыбаться всем телом, то это явно про Риагана.

Он успевал везде. То он тащил ящером волоком откуда-то со стороны леса связанные по три толстые бревна со свеже спиленными сучками, то ровнял площадку, выбранную под моечную, то копал яму для отвода воды и под фундамент. Последнее давалось особенно тяжело. Постоянно попадались камни. То он шел с реки с удочкой на перевес и связкой рыбы в руках, то ходил по окрестным лесам проверять расставленные им силки. Еще он обещал, что как только он закончит со стройкой моечной, он начнет ходить охотиться на крупную добычу — кабанов, оленей. Он торопился закончить со стройкой побыстрее. Поэтому мы пока ели мелкую дичь, которую он вытаскивал из силков. Один раз в три-четыре дня он обходил нашу поляну в обязательном ритуале обновления меток. А вот рык его ящера сотрясал окрестные горы ежедневно на закате.

Он, наконец, приступил к непосредственной постройке моечной. Я вызвалась помогать в свободное от других дел время. Я готовила еду утром на весь день, чтоб остальное время проводить на стройке. Рядом с Риаганом. И вот уже заложены нижние венцы моечной. Медленно, но верно начали вырастать стены, щеголяя свежеобразоваными дверными проемами. Окна пока Риаган вырезать не стал, так как стекол для них у нас не было. Он запланировал моечную в три отсека: непосредственно саму моечную с каменкой и печью, комнатку для переодевания и крохотные сенца, чтоб зимой не выстуживать моечную открыванием дверей. Я заглядывала в зарождающийся сруб с неким благоговением. Там изумительно пахло свежей древесиной.

Я провозилась с готовкой и уборкой дольше, чем рассчитывала. Время уже двигалось к обеду, а я только только разобралась со своими делами. Открыв пошире двери и форточки для проветривания, я бодренько направилась к нашей будущей моечной. Стройка встретила меня аккуратно разложенными на верстаке инструментами, ворохом стружки и опилок и полным отсутствием на ней мужчины. Цепи и веревки для связывания бревен лежали здесь же на верстаке. Значит, Риаган не ушел в лес. Ножны с его охотничьим ножом аккуратно висели на крючке верстака. Значит, он где-то рядом. Я пошла его искать.