– Мистер Торп, я не выйду на работу. И Юджин тоже. Его увезла скорая помощь, а у нас объявлен карантин, похоже на инфекцию из Темной зоны… Что?.. Да, бедняга Джо. До свидания, мистер Торп.

Все, целый день ничего не сделать. Ни выйти из дома, ни подняться в собственную комнату. Надо ждать, что покажут анализы. Придушила бы этого постояльца, да и всех русских в придачу. Сначала отец, потом… А ну, перестань, Джанет!

В полном расстройстве она повалилась на диван. Вдобавок и дядя заболел: откуда столько напастей на ее бедную голову?

Наконец-то он вырвался из этого леса, из этого города, из этого горящего мира. Он шел по песчаной дорожке среди цветов неописуемой красоты, и на руке лежали прохладные пальцы его матери. Она шла рядом, рыжие кудри раскинулись по плечам… Кого-то эти волосы Русову смутно напомнили.

– Не удивляйся, мой мальчик. - На молодом лице была беспечная улыбка, Русов не видел такой очень давно. - Наступила эпоха огня, люди сами ускорили ее приближение. Многим придется тяжело, но таков ваш мир. Как я хочу, чтобы ты запомнил все это… - она повела вокруг рукой. - Но боюсь, Владычица не позволит. Спасибо уже за то, что разрешила помочь тебе.

Цветы слабо зашелестели, и Русову показалось, что они шепчутся на незнакомом языке. Тропинка повернула, и он в изумлении остановился. За целым полем цветов к необычайному золотому небу поднимались синие деревья невероятной вышины…

Словно щелкнул выключатель - все исчезло.

Русов очнулся.

Память еще пыталась удержать некое драгоценное воспоминание, но тщетно, все уплывало. Только медлила прохлада на предплечье. Русов скосил глаза: на сгибе руки белеет пластырь, из-под него выходит трубка к сосуду над головой, из этого сосуда с голубоватой жидкостью в руку и струится прохлада.

Белые стены, шкаф с красными и зелеными огоньками, запах лекарств - он в больнице. Жарко, сердце учащенно бьется, вся кожа зудит.

Что с ним? Сколько времени пролежал здесь?

Русов попытался позвать кого-нибудь, но голос прозвучал еле слышно. Заметив возле правой руки кнопку, нажал. Спустя минуту дверь открылась, и вошла пожилая женщина в голубом халате.

– Пришли в себя? - улыбнулась она. - Не беспокойтесь, все будет в порядке. Позже к вам зайдет доктор. Чего хотите?

– Пить, - хрипло попросил Русов.

Женщина ушла, но вскоре вернулась со стаканом и, умело поддерживая голову Русова, помогла напиться. Обыкновенная холодная вода показалась необычайно вкусной. Медсестра глянула на дисплей, где пульсировали разноцветные линии, и ушла. Русов откинулся на подушку.

Что же с ним произошло?

Смутно помнился горящий лес, пылающий город, но, похоже, это был просто бред. Нигде не болит, только слабость и все тело чешется.

Опять открылась дверь, и вошел мужчина со светлой подстриженной бородкой, в аккуратном белом халате и очках с толстыми стеклами.

– Привет, Юджин. - Со стандартной американской улыбкой мужчина сел на стул. - Вижу, вы очухались. Меня зовут Рэнд, я здешний доктор. Знаете, сколько проспали?

– Нет. - Русов глянул в окно, где болезненно ярко светило солнце.

– Больше суток. Мы вкатили вам столько десенсибилизаторов, что могли проспать еще сутки. Но хорошего помаленьку, верно? - И врач жизнерадостно рассмеялся.

– А что со мной, доктор?

Только теперь Русов почувствовал страх. Он лежал в больнице всего один раз, с воспалением легких, простыл осенью на рыбалке, но хорошо знал, что нынешние болезни могут сделать с человеком.

Доктор сделался серьезнее и успокаивающе похлопал по коленке Русова:

– Вам повезло, молодой человек. Подхватили инфекцию из Темной зоны, и организм отреагировал лихорадкой. Реакция оказалась очень бурной, зато было выработано большое количество антител, и возбудители инфекции вряд ли выжили. У вас сильный организм. Дня три полежите и выпишем. Ваша страховка покрывает только минимум, а пребывание в госпитале дорого. В России лечение тоже платное?

– Бесплатное, - пробормотал Русов. От нахлынувшего чувства облегчения захотелось плакать; он и не подозревал, что так испугался. - Но лекарства приходится покупать, а они дорогие.

– Понятно. - Рэнд отвел глаза и встал. - У нас лекарства тоже дороги, фармацевтический бизнес один из самых выгодных, да еще не всегда помогают. После войны появилось слишком много новых болезней.

Немного погодя Русова отсоединили от капельницы, и пожилая медсестра с помощью другой женщины откатила на кровати в лабораторию. Там взяли кровь и, проделав кучу других малоприятных манипуляций, отвезли обратно. После этого напоили бульоном, хотя Русов и не чувствовал голода, а затем снова пришел доктор.

– Хорошо, - он подчеркнуто жизнерадостно потер руки. - Компьютер считает, что вы почти здоровы. Я склонен присоединиться. Конечно, несколько дней останется слабость, организм должен прийти в себя. Аллергическая реакция тоже не сразу утихнет. Но потом - хоть женитесь. Не присмотрели какую-нибудь американку? Будет жалко, если такие гены пропадут.

– Нет, - сердито сказал Русов, но от бесцеремонности доктора настроение заметно улучшилось.

– Сейчас вас перевезут в другую палату, - бодро продолжал Рэнд, почему-то избегая глядеть на Русова. - Надо понаблюдать, и без уколов в попку, к сожалению, не обойтись. Через два дня еще раз проведем обследование и, если все будет в порядке, выпишем. Пока все. Приятно было познакомиться, Юджин.

Доктор ушел, в палате стало тихо и спокойно, светлые тени колебались по стенам. Русов задремал, но вскоре его разбудили и снова повезли по коридорам. Он оказался в обширном помещении, разгороженном на боксы и залитом мертвенно-белым светом. Воздух был тяжелый, пропитанный запахом лекарств, и Русова сразу затошнило. Его завезли в один из боксов и профессионально ловко переложили на другую кровать. Медсестры выглядели усталыми, но одна улыбнулась Русову и поправила подушку.

– Здесь две кнопки, - сказала она. - Эта делает стенки прозрачными, можете пообщаться с соседями, а другая для вызова медсестры. Нажимайте, только если будет совсем плохо, у нас много работы.

Они ушли. Русов полежал, борясь с приступами тошноты. Выглядело так, будто оказался в матово-белом гробу. В очередной раз сглотнув подступившую к горлу горечь, нажал первую кнопку.

Стенки и в самом деле обрели прозрачность - очередное чудо техники. Русов глянул налево и содрогнулся: по пояс прикрытый простыней, на соседней койке лежал чуть ли не скелет - с серой кожей и ввалившимися глазами. Грудь с выступавшими ребрами слегка вздымалась и опускалась, глаза были закрыты.

– Что, не вдохновляет соседство? - прохрипел голос справа.

Русов едва понял выговор и оглянулся. Вздрогнул снова: на белой подушке лежала черная голова с белками глаз, остальное скрывала простыня.

«Уолд? - мелькнула паническая мысль. - Откуда он здесь?».

– Черных не видел? - осклабилась голова, и Русов успокоено вздохнул: вторым соседом оказался обыкновенный негр. - Хотя откуда? Ты вроде из России, видел тебя в новостях.

– Верно, - сказал Русов и удивился, как слабо прозвучал его голос. - А это общая палата, да?

– Точно, мистер, - разошлись в ухмылке синеватые губы. - Все удобства для бедняков вроде нас. И морг рядом, далеко возить не надо. Твой сосед скоро туда отправится. Может, и нас откатят следом.

Русов даже про тошноту забыл.

– Доктор сказал, что я почти здоров, - в панике сказал он. - Надо только полежать до обследования.

– А ты ему больше верь, - хмыкнул негр. - Охмуряют нашего брата. Ну и как жизнь в России?

– Помаленьку, - хмуро ответил Русов и сглотнул. - Извини, меня тошнит.

Сосед что-то сказал, но Русов не расслышал - закрыл глаза и стал бороться с очередным позывом к рвоте. Он чуть не заплакал: одинокий, беспомощный, и занесло его в эту чуждую Америку. Еще и в самом деле умрет, и тогда откатят в морг, а потом наскоро закопают. Или сожгут: как у них поступают с трупами?

Тошнота наконец отступила, оставив в горле противную горечь. Поднимать веки не хотелось. Русов лежал, чувствуя себя опустошенным, и постепенно погрузился в сон, где без конца блуждал по белым коридорам, которые становились все сумрачнее и сумрачнее.