Русов вставил патроны в магазин, а остальные высыпал в карман куртки.

– Теперь уходим. - Болдуин оглядывался. - Не нравится мне это спокойствие. Давай попробуем в заднюю дверь, вдруг они шли по следу.

Он открыл дверь за прилавком. Русов остался прикрывать, а Болдуин пошел по коридору и скрылся за углом. Русов шагнул следом - и потом не мог понять, почему обернулся, не слышал даже шороха. Как в кошмарном сне, что повторяется вновь и вновь, черное страшилище летело прямо на него.

Не было времени поднять оружие - ствол изрыгнул пламя, рукоять пистолета ударила в живот, воздух с хрипом вышел из груди Русова, его развернуло. И едва хватило времени, чтобы передернуть затвор и выстрелить снова - другой волк, рыча, прыгнул сквозь разбитое окно.

На этот раз отдача была гораздо сильнее. Русова отбросило к стене, а голова волка отделилась от туловища и, переворачиваясь на лету, упала на пол вместе с обезглавленным телом. Русова обдало отвратительным запахом, а на лицо брызнула горячая кровь. Он с трудом отлепился от стены и потер ушибленный затылок.

Подбежал Болдуин.

– Вот это да, - просипел он, глянув на волчью голову, а потом на пистолет в руках Русова. - Это уже не порох, а настоящая взрывчатка. Хоть бы стволы выдержали.

Русов дрожащими пальцами вытирал с лица волчью кровь.

– Хорошо, что ствол короткий, - чужим голосом сказал он. - С двустволкой не успел бы развернуться. Четырех волков прикончили. Пора бы им отстать.

– Не знаю, - усомнился Болдуин. - Настырные попались. Может быть, хоть теперь уйдут. Давай поднимемся наверх, посидим там. На второй этаж не запрыгнут, а нам в себя прийти надо.

На втором этаже заглянули в несколько комнат и выбрали ту, что раньше служила гостиной - с диванами и гравюрами на стенах. Русов почувствовал себя лучше и рассматривал картины с любопытством: водяная мельница среди сумрачного леса, дощатая железнодорожная платформа - старая добрая Америка…

Болдуин закрыл обе двери и сел у окна с пистолетом наготове.

– Полежи, отдохни, - посоветовал он. - Тебе сегодня досталось.

Русов послушно лег на диван, чихнул от поднявшейся пыли, солнечный лес и черные пятна поплыли перед глазами… Понял, что спал, только когда Болдуин потряс за плечо.

– Я дал тебе подремать. Они выли пару раз, но все дальше и дальше. То ли хитрят, то ли с них довольно. Не стал вызывать бронетранспортер, а то засмеют. Дескать, ну и охотники пошли, за броней от зверя прячутся. Попробуем дойти так.

Сон освежил Русова, а настроение стало приподнятым: уложил трех таких тварей! В голосе Болдуина явственно слышалось уважение. Он соскочил с дивана:

– Пойдем.

Но прежде поели, у запасливого Болдуина в рюкзаке нашлись бутерброды и фляга с водой. Потом спустились по лестнице и, еще раз глянув на убитых волков, осторожно вышли через заднюю дверь. Русов удивленно остановился: солнца не видно, небо затянуто невесть откуда взявшимися облаками, накрапывает дождь.

Болдуин озабоченно разглядывал дисплей компьютера.

– Мы теперь дальше от машины, милях в четырех. Надо пересечь вон те холмы, - он показал на лесистую гряду. - Будь внимательнее, вдруг волки вернулись.

Тронулись в том же порядке: Болдуин впереди, а Русов сзади. Вскоре миновали городок и, перейдя поле, вошли в лес. Тот встретил неприветливо: мокрые кусты, цепкая трава, угрюмые под дождем деревья. Из-за непролазных зарослей пришлось отклониться влево, там попалась тропка. Она увела еще левее, и Болдуин чертыхнулся:

– Ладно, главное пересечь холмы и выйти на дорогу. А там поднимемся вдоль речки к машине.

Они шли долго, дождь все усиливался, мрачнее и выше становились деревья. Тропа опять повернула влево, пришлось оставить ее и лезть в гору напрямик. Джинсы Русова промокли и липли к бедрам, он устал смотреть по сторонам, а вдобавок развязался шнурок на ботинке.

Русов присел на корточки, чтобы его завязать, но второпях никак не мог справиться, а когда встал, Болдуина не было видно. Русов побоялся кричать, вдруг приманишь черных тварей, и рысцой побежал вперед… Никого, только шорох дождя по листве. Кинулся направо, потом налево - мокрые кусты, сгущающийся сумрак, пусто в лесу… Наконец осмелился подать голос, но крик словно увяз в насыщенном влагой воздухе - прозвучал глухо и беспомощно. Ему почудился ответный крик откуда-то сверху, бросился туда, но угодил в овраг и еле выбрался по скользкому глинистому склону. Сколько ни кричал, больше ответа не было - он заблудился.

Русов хмуро посмотрел вокруг: сумерки, дождь, неясно куда идти. Можно попробовать забраться на холм, но вон их сколько, совсем собьешься с дороги. Он повернул и пошел вниз, где-то там должна быть тропка. Вскоре сыскалась, чуть светлея в сумеречном лесу. Русов пошел по ней, вдруг выведет через холмы на дорогу. Руку держал на кобуре, пальцы сжимали рукоять пистолета. Холодный металл придавал уверенности, вон каких зверей сегодня завалил, знал бы только отец.

Тропка нырнула в овраг, к бревну через шелестящий ручей, взобралась по песчаному косогору. Пересекла заросшую папоротником полянку, и из густой тени деревьев выскользнула на место посветлее…

Русов резко остановился, озноб пробежал по телу, в руке сам собою оказался пистолет. На другой стороне поляны маячила тень.

Снова Темный охотник?..

Тень не двигалась, не видно было и блеска меча. Русов вгляделся, и на сердце немного отлегло.

Это был обыкновенный человек, хотя и странного вида. Беловатая шапка волос, коренастое туловище, неопрятная, как у бомжа, одежда. На лице выделялись белки глаз - совсем как у Джо, напарника Русова по складу. Человек выставлял перед собой ладони - дескать, оружия нет, - и ладони тоже были темны.

Русов сунул пистолет в кобуру: чего испугался? Негров он уже видел - это, наверное, обыкновенный американский бомж. Или бродяга: как их тут принято называть? Отец приучил его обходиться вежливо даже с бродягами.

– Здравствуйте, - подчеркнуто дружелюбно сказал он. - Меня зовут Юджин, и я заблудился. Не скажете, эта тропа выведет к дороге по ту сторону холмов?

Говоря, он мимолетно удивился, что так хорошо видит бродягу: откуда в густой тени деревьев взялся свет?

Бомж медленно опустил руки, пошевелил губами. Они не были толстыми как у Джо, обыкновенные губы.

– Н-нет, - с каким-то скрипом выговорил он. - Тропа… не выведет. Ведет… другие места.

Казалось, он давно не разговаривал, и слова давались с трудом. Русов спросил в замешательстве:

– Может быть, проводите к какому-нибудь жилью? Я весь промок.

Некоторое время бродяга молчал. Потом, стараясь держаться подальше от Русова, пошел к куче хвороста под деревьями и протянул к ней руки. Ярко вспыхнуло, куча занялась жарким пламенем. У Русова открылся рот.

– Чем это вы? - спросил потрясенно. - Ведь все мокрое.

Бродяга полуобернулся и глянул на Русова, в одном глазу дрожали отблески пламени.

– Дар, - выговорил он. - Иди… грейся. Волки… не подойдут.

У Русова сжалось сердце: ничего себе бомж, мановением руки разжигающий огонь. Он попытался успокоить себя: может быть, это просто фокус? Но сердце тревожно тукало, вспомнились жуткие истории про обитателей Темных зон… Однако делать было нечего, за пистолет не стоило и браться. Русов живо представил себе, как будет кататься по поляне, объятый пламенем. Растопыренные пальцы бродяги вовсе не означали мир!

Он поборол страх и подошел к костру. Бомж отступил, хитро поглядывая. Русов скинул промокшую куртку и, держа ее нараспашку, подставил себя приятному жару. От джинсов и рубашки скоро пошел пар, бедра и колени стало припекать. Русов поворачивался так и сяк, стараясь высушить мокрую одежду, и напряженно думал: что делать дальше?

Он встретил обитателя Темной зоны, это было ясно. Хотя бомж и не выглядел таким жутким, как описывала молва, он был опасен. Очень опасен…

«А я разве не опасен? - пришла мысль. - У меня пистолет, выстрел из которого может оторвать человеку голову. Этот бродяга явно испугался, увидев меня. Кто знает, какую жизнь ему приходится вести - все время в глухих местах, подальше от людей? Это ведь тоже человек, только искалеченный Темной зоной… Или тут что-то другое? Что значит слово «дар?».