— Нога. У тебя одна нога, Абель.

— Спасибо, что лишний раз напоминаешь мне о моём увечье. А то я же забываю всё время.

— Обращайся.

Фредерик всё не показывался, где-то там пыхтел вне поля зрения. Абелю было прямо до чёртиков интересно, что он там делает. Верёвка в руках ходуном ходила, но едва ли натянулась.

— Где ты там застрял? Себе петлю вяжешь? Учти, ты легче меня. Из тебя будет херовый противовес.

— Не мешай, Абель. Я немного занят… вот! Всё! — над провалом снова вынырнула голова Фредерика. — Я её заарканил.

— Молодец! Пусть уже тянет меня отсюда. Я тут околею скоро.

— Обязательно, в смысле вытянет. Но перед этим я только хотел кое-что у тебя спросить.

— А нельзя это сделать как-нибудь потом, когда я отсюда выберусь?

— Можно, но боюсь, что потом опять произойдёт что-нибудь внезапное и у нас так и не будет возможности спокойно поговорить. Пинимаешь?

— Логично, — вынужден был признать Абель. — Что ж тут непонятного… Так что ты хотел обсудить со мной в такой охуенно удобной для этого ситуации? Завещание без нотариуса на тебя я писать не буду. И про ногу баек больше рассказывать не собираюсь. Не заслужил.

— И очень хорошо, потому что… — Фредерик сам себя одёрнул, чтобы не сорваться на очередные препирательства из-за пустяков. — Я хотел поговорить с тобой о нас.

— Тогда ныряй ко мне.

— Что? — на всякий случай переспросил Фредерик.

— Я сказал, что если ты не хочешь вытаскивать меня, то изволь спуститься ко мне.

— Ты там совсем ебанулся, что ли? Как мы потом выбираться будем?

— Ну, Морковка сначала вытянет меня, а потом мы с ней и тебя вытащим. Что тут не понятного?

— Извини, Абель, но мне этот план не нравится. Видимо, я зря решил, что ты способен на разумный диалог. Ты всё ещё дуешься на меня из-за этого мифического отъезда. Я прав?

— Если я скажу «да», ты меня в яме оставишь?

— Абель, я тебя в любом случае вытащу. Мне просто хочется определённости.

Как-то не хватало её в жизни. Хоть в чём-то.

— Я не обижен на тебя Фредерик. Это даже не ревность. Мне просто херово от этого ожидания. Понимаешь? Ты как будто не уедешь, а можешь умереть в любую минуту. А я даже помешать этому не могу. И злюсь, прежде всего, на себя самого, — Абель уставился себе под ноги. — Ты ведь со мной не от большой любви тут милуешься. Что я, не знаю. Ты и сам признался.

Фредерик так обалдел от всего этого, что куда-то пропал из поля зрения. Абель уже хотел снова звать на помощь, думая, что Фредерик вероломно сбежал вместе с Морковкой до канадской границы, когда неожиданно прозвучал выстрел. Можно было подумать, что от сильных переживаний Фредерик застрелился, но он всего лишь пальнул в воздух, чтобы припугнуть Морковку. Верёвка натянулась и резво поползла наверх, так что Абель поторопился обмотать её вокруг пояса.

Корова изо всех сил тащила груз, Фредерик тоже помогал, молясь Деве Марии и всем святым, чтобы верёвка не лопнула. Как только из ямы показались перепачканные в грязи руки Абеля, а потом и жёлтая макушка его капюшона, Фредерик кинулся его вытаскивать. Морковка хотела и дальше потащить своего непутёвого хозяина в лес, но сверху на того неподъёмным грузом лёг Фредерик и стал беспорядочно целовать в нос, щёки, лоб, пока Абель не скорректировал его точнее. И среди всей этой холодной сырости, жаркий голодный поцелуй согревал намного лучше, чем дешёвый виски из фляжки.

— Абель, — Фредерик с трудом отстранился, чтобы перевести дыхание и встать на ноги, потому что даже в дождевиках лежать на холодной земле было как-то не комфортно.

— Что?

Они стояли недалеко от ямы, прижавшись друг к другу, не то в объятиях, не то в попытке устоять на ногах и тяжело выдыхали облачка пара. Дождевые капли накрапывали всё меньше.

— Что, если я вернусь? Улажу все дела и вернусь. Это не так долго. Наверное. Ты ведь будешь меня ждать?

— Буду. Ты действительно хочешь остаться с таким психом? Я же в тебя ножами кидал. И утюгом хотел запустить… Голодранцем при гостях выставил. И даже членососом.

— Я тебя прощаю, тем более что всё это не правда. И ты тоже меня прости за кочергу, я не хотел. И за то, что калекой тебя назвал, тоже.

— Дважды. Это было довольно обидно, знаешь ли. Я полночи проплакал в подушку. Резал вены под депрессивную музыку. Наглотался таблеток и заблевал всю кровать. Меня два раз с того света возвращала неотложка. А потом я выпрыгнул из окна и разбился.

— Не делай так больше. Я этого не переживу.

Дождь совсем закончился. Промозглые серые тучки наконец-то разъехались, и стало заметно светлее. Мир наполнялся красками, как в диснеевском мультфильме. Фредерик стянул капюшон дождевика с себя и Абеля, потому что эти дурацкие штуки мешали нормально целоваться.

Морковка смотрела на странных двуногих с животным пониманием.

========== Семейное дело ==========

Лес переливался каплями дождя и каким-то неземным сказочным сиянием. Морковка неохотно плелась за своими хозяевами домой. Уже на подходе на знакомую тропку на встречу им выскочила взлохмаченная егерьша, буквально, в одних только расстёгнутых джинсах. Образ сбежавшей жертвы маньяка дополняла здоровенная шишка на лбу.

- Помогите! На помощь! – вопила она на весь лес, распугивая бурундучков и мелких пичуг.

- Фредерик, мне кажется, пока нас не было дома, там произошло что-то очень занятное, - глубокомысленно заметил Абель.

- А я тебе говорил. Стоило выбраться из ямы, и вот, пожалуйста.

Приметив их, Фредди сразу же кинулась к Абелю. Раньше он всегда мечтал, чтобы к нему в объятия падали женщины с голой грудью, а теперь мечтал устоять на ногах, чтобы его снова не свалили в грязь.

- Помогите! Он совсем спятил! Он! Там! Я еле ушла! А он! А этот! С ножницами!

- Мисс, возьмите себя в руки!

Для усиления эффекта Абель позволил себе несильно ударить даму по лицу. Это немного помогло. Фредди отлипла и прикрыла срам руками.

- Так что там случилось?

Егерьша шмыгнула носом и неохотно рассказала.

Ей всё-таки удалось раздобыть телефон Доллархайдов. Пришлось потрудиться, довести до нервного срыва множество очень хороших людей, но телефон был получен. Чета Доллархайдов не сразу согласились приехать, но Фредди уже достаточно прокачала свой дар убеждения, чтобы они не посмели ей отказать. В общем, звонка после десятого мистер Доллархайд всё-таки обещал приехать, но ему не хотелось больше ни с кем договариваться никогда в жизни, поэтому он поставил егерьше одно простое условие. Он заплатит этот грабительский штраф за бесчинства сынишки, но взамен ни одна живая душа больше не будет чинить ему препятствий в перевозе Френсиса из логова лже-опекунов в отчий дом. Егерьшу расклад вполне устроил.

Несколько дней пришлось выжидать удобного момента, но как назло, именно в это время Абель и Фредерик находились в режиме холодной войны, и никуда не выходили. Мистер Доллархайд всё больше раздражался этой задержкой, поэтому пришлось пойти на решительные меры. Егерьша придумала хитрый план, чтобы выманить их из дома и по-прежнему им гордилась. Она прокралась в коровник и увела Морковку подальше в лес. Корова уже давно хотела куда-нибудь прогуляться, а потому особенно не сопротивлялась. Видимо чувствовала в рыжей похитительнице родственную душу. Хотя, у рыжих ведь нет души…