Колин не вернулся в Хогвартс в новом учебном году. Сказал, что с него хватит. Домой, куда-то в захолустье Ирландии, тоже не поехал, снял квартиру на окраине Лондона и пошел обивать пороги аврората. Конечно, его взяли. Если не сказать «с руками оторвали». Он, как выразился кто-то из этих напыщенных министерских крыс, хорошо зарекомендовал себя во время Битвы. А Демельза все же попыталась вернуться в школу, родители настаивали, что образование нужно продолжить, да она и сама так считала. Но не смогла. И запоздало поняла, почему он не захотел сюда возвращаться. Через неделю собрала чемодан и ушла, устав ходить по коридорам и видеть кровь и мертвых друзей на каждом шагу. На карьере квиддичного игрока тоже пришлось поставить крест. Она больше не летала. Между ней и той девчонкой, бросавшей квоффл в кольцо, лежала непреодолимая пропасть длиной в три слова. Битва за Хогвартс.
Она не поехала домой, да и мать бы не оценила романа с магглорожденным, «чистота» крови слишком много для нее значила. Демельза не была уверена, что ее ждут, когда стучалась в старую обшарпанную дверь с чемодан в одной руке и переноской, из которой выглядывала ехидная кошачья морда, в другой, но он ждал. Оперся рукой на дверной косяк, светлые волосы падали ему на глаза, и молча улыбнулся. А она также молча уткнулась лицом ему в грудь, больше никогда не желая его отпускать.
Тихие шаги по пушистому ковру, купленному в ближайшем, стопроцентно маггловском магазине, дали знать о чужом приближении, и Демельза привычно положила голову ему на плечо, когда он обнял ее, сцепляя руки в замок на ее талии и на мгновение пряча лицо в густых каштановых волосах. Сама она среднего роста и хрупкая, идеальное сложение для охотника, а Колин выше ее почти на голову, но при этом гибкий и легкий как кот, хотя и крупный. Демельза подняла голову, чтобы запечатлеть на чужих губах короткий поцелуй, и улыбнулась. Он единственный, кто теперь может заставить ее улыбаться. Колин ответил слабой улыбкой, не разжимая губ, и поднял руку, ловя длинными пальцами вьющуюся каштановую прядь и убирая ее девушке за ухо. Непокорные кудри вечно лезли в лицо. Она протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до шрама слева на его шее, похожего на тонкую неровную букву “У”, будто вычерченную на коже дрожащей рукой только учащегося писать ребенка. Он не позволил залечить рану до конца, сказав, что не хочет забывать, как ему повезло. Ведь он мог погибнуть в этой войне, а отделался только несколькими шрамами. Как и она.
Мы не смотрим на людей с обложек журналов и первых полос газет, как Поттер и его компания. Нас не зовут на официальные приемы по случаю победы и не узнает на улице каждый встречный волшебник. Мы безымянные солдаты Второй Магической Войны, проливавшие кровь в Битве за Хогвартс, свою и чужую, одни из многих, выживших или погибших, и нас вряд ли упомянут в учебниках истории. Может быть, мы останемся на Щите Славы в Хогвартсе, как напоминание для будущих поколений, что были когда-то такие же дети, как они сами, и которые слишком быстро повзрослели. Но нам это и не нужно. Мы сражались за свое будущее, за возможность жить так, как хочется нам, а не кому-то еще, и быть вместе, и мы победили. И пока мы есть друг у друга, нас не сломить.
