— А, может, я лучше Алисе помогу? — предложила Доркас. День только начинался и, выпив пару зелий Бодрости, можно было потратить его на что-то более полезное, чем бездумное валяние в кровати.

— Я сказал, иди домой, — повторил Аластор. И добавил, наконец улыбнувшись. – А потом блистай на ужине по случаю помолвки кузины, да так, чтобы от тебя не только гости, но и сам жених глаз отвести не мог.

— И всё-то ты знаешь, — покачала головой Доркас. Впрочем, это было неудивительно. Глэдис растрепала о предстоящей свадьбе чуть ли не всей магической Британии, поэтому о времени и месте проведения ужина было известно, наверное, даже Темному Лорду.

— Всё знать – это моя работа, девочка, — ответил Грюм. Фабиан заинтересованно поднял на нее синие глаза и вновь получил от ворот поворот.

— Нет, — сухо сказала Доркас. — Пара мне не нужна, я пойду туда одна.

— Зря, Дор, — улыбнулась Алиса, искренне считавшая, что Медоуз валяет дурака, игнорируя намеки рыжего чудовища. — Представь, какое бы вы произвели впечатление.

— Если я захочу произвести впечатление, — честно ответила Доркас, — то попрошу тебя одолжить мне Фрэнка. Вот это действительно будет феерическое зрелище.

Алиса звонко рассмеялась, ничуть не обидевшись. Мужа она любила до безумия, но при этом совершенно его не ревновала, зная, что он влюблен в нее не меньше.

***

Графство Стаффордшир, Бертон-апон-Трент, 20:04.

По всему дому были развешены гирлянды из цветов, наполняя каждый уголок невыносимо приторным запахом, от которого хотелось чихать. Доркас старалась дышать через рот и, судя по выражениям лиц некоторых гостей, запах раздражал не ее одну, но Глэдис светилась от счастья, и у Медоуз язык не поворачивался сказать кузине, что она переборщила с украшениями. В конце концов, это ведь ее праздник.

Глэдис, впрочем, была не так тактична и при встрече смерила кузину недовольным взглядом, а потом и вовсе поинтересовалась, помнит ли Доркас, что она пришла на праздник, а не на работу. Та ответила, что у нее нет вечерних платьев. Что было неправдой. Платья у Доркас были, но тогда пришлось бы укладывать волосы в какую-нибудь замысловатую прическу, а не просто распустить и наспех сбрызнуть лаком медные локоны, делать вечерний макияж, а не ограничиться карандашом для глаз и неброской помадой, и, к тому же, потратить время, чтобы купить перчатки в тон платью. Бинты с рук она уже сняла, но на внутренней стороне пальцев остались следы от ожогов. Пытаться замаскировать их заклинанием или какими-нибудь косметическими средствами было опасно, остаточная магия могла дать непредвиденный результат, поэтому Доркас просто натянула на руки перчатки из тонкой кожи, сменила рабочие штаны и свитер на более элегантный брючный костюм из темно-синего твида и отправилась в Стаффордшир.

Жених кузины ее не впечатлил. Обычный министерский работник, в свои двадцать семь сидевший на низкой должности — всего трое человек под началом — в Департаменте Магических Происшествий и Катастроф, а вечера и выходные проводивший в ближайшем пабе. Глэдис могла бы найти себе кого-нибудь и получше. Намного лучше.

Брат жениха, которому Доркас представили с такой прытью, что у нее даже возникли подозрения, а не за этим ли ее вообще позвали на помолвку, впечатлял еще меньше. Когда тебе постоянно оказывает знаки внимания самый красивый мужчина Аврората, невольно становишься привередливой. Будущий родственник, впрочем, немедленно заинтересовался представленной ему высокой медноволосой женщиной и попытался завязать разговор.

— А где вы работаете, Доркас?

— В Аврорате, — коротко отозвалась Медоуз и отпила вина из пузатого бокала. Главное, чтобы сейчас не начали спрашивать о ночном провале в Уэльсе.

— В самом деле? — удивился мужчина. — А в каком звании?

— Майор.

— Майор? — переспросил сидевший напротив отец жениха. Ее собственный в этот момент усмехался в рыжие усы. Дочерью он всегда гордился, но при этом прекрасно понимал, как реагируют на ее карьерный рост большинство окружающих — и в особенности мужчины, — поэтому уже предвкушал очередное веселье. — Простите меня за бестактный вопрос, но сколько же вам лет? Просто вы так молодо выглядите…

— Двадцать пять, — по-прежнему коротко ответила Доркас. Еще бы она выглядела старо в таком возрасте.

— Двадцать пять и уже майор! — воскликнула какая-то из тетушек жениха. Здесь их было целых три, но Доркас, подозревая, что вряд ли встретится с ними еще хоть раз — разве что на самой свадьбе, — запоминать их имена не стала. — Как же вам это удалось?

Доркас с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Этот вопрос она слышала уже раз пятьдесят. В лучшем случае.

— У меня пять лет и одиннадцать месяцев боевого стажа и больше сотни успешно выполненных операций на счету.

— Не может быть! — охнула тетушка и переглянулась с соседкой. — Но мне казалось, что подготовка в Аврорате длится три года, верно, Патриция?

— Совершенно верно, дорогая, — согласилась та.

— В начале войны ее сократили до года и шести месяцев, — коротко ответила Доркас. Сама она, закончив Хогвартс в 1972-ом году, как раз была в числе первых мракоборцев, учившихся по сокращенной программе.

— Но разве это не должно отразиться на профессионализме? — спросил отец жениха. — Впрочем, ваши слова прекрасно объясняют, почему…

— Не отразилось, — сухо ответила Доркас, не дав ему договорить. — Количество учебных часов не уменьшилось.

— Но это, должно быть, очень тяжело для курсантов, — запричитала тетушка. — Бедные дети.

— А в Аврорате слабаки не нужны, — отрезала Доркас. Родня жениха переглядывалась между собой, отец давился смехом в усы, а Глэдис гневно стрельнула глазами в сторону кузины и поспешила перевести разговор в другое русло. Доркас не возражала, откинувшись на спинку стула, неторопливо потягивая белое вино и испытывая все более сильное желание послать Пруэтту Патронуса с просьбой забрать ее отсюда к Салазаровой матери. Что, впрочем, было не самой удачной идеей, потому что если на помолвку Глэдис внезапно завалится живописно растрепанное рыжее чудовище в косухе из драконьей кожи, то кузина мало того, что немедленно выгонит их обоих, так еще и не будет разговаривать с Доркас до конца ее дней. Зато у родичей появится отличный повод посплетничать о том, что это за рыжий красавец, с которым крутит романы дочка Лиама и Нэнси, и какова вероятность, что он не просто ухажер, а любовник.

А потом где-то внизу с грохотом слетела с петель входная дверь и пронзительно завопил выскочивший на шум эльф-домовик. Уже через мгновение он с хлопком появился прямо посередине стола, и накатившая было дремота слетела с Доркас при первых же его словах:

— Мадам, мадам, там люди в масках!

Тетушка Элизабет завизжала, следом за ней подняли крик и остальные женщины, Глэдис испуганно вцепилась в руку жениха, а Доркас привычным движением сбросила туфли на высоком каблуке, одновременно с этим закатывая рукав на левой руке, и выхватила волшебную палочку. В дверном проеме возникла высокая фигура в темной мантии и выкрикнула, ни в кого толком не целясь:

— Авада Кедавра!

Доркас отразила проклятие одним коротким, стремительным движением запястья. Обеденный стол встал на дыбы, сбросив на пол посуду и свечи в высоких канделябрах, и зеленая вспышка ударила в темную столешницу, на мгновение осветив гостиную жутким призрачным светом. Гости с криками бросились на пол, закрывая головы руками.

— Дора! — закричала мать, но она уже вскочила, перемахнув через еще падающий стол, и сбила нападавшего с ног, вывалившись вместе с ним в коридор. За первым мужчиной оказался второй, и они рухнули на пол единым клубком. В лицо ударил затянутый в перчатку кулак, еще один неловко ткнул ее в ребра, Доркас почти не глядя ударила в ответ и скатилась на пол, тут же вскакивая на ноги. А потом запечатала дверной проем заклинанием и отразила следующую вспышку, ядовито-красного цвета, выставив вперед левую руку. Темно-синяя вязь татуировки, окольцовывающая запястье и предплечье, слабо засветилась голубым, поглощая чужую магию. Ответное заклятие рассекло нападавшему горло, плеснув на темную мантию кровью. Тот с хрипом схватился за шею и рухнул на пол. Второй не растерялся и ударил вновь, пока первый еще падал.