- А вы чего остановились-то? – спросила Доркас, надкусывая яблоко.

- Спорят, утопилась дочь Гриффиндора в Черном Озере или нет, - ответила ей Алиса и кротко вздохнула, прекрасно понимая, что после этих слов спор возобновится с новой силой.

- А разве она не в Албании умерла? – удивилась Медоуз. Фрэнк сделал глубокий вдох, со страдальческим видом поднял глаза к темному небу – Фабиан поперхнулся очередным яблоком – и ответил:

- В Албании убили Хелену Рэйвенкло.

Доркас невозмутимо кивнула.

- Так и я о том же.

- В смысле? – не понял Фрэнк. – Причем тут Гриффиндор в таком случае?

- А разве она не его дочь? – недоуменно нахмурила брови Доркас. Фабиан давился яблоком, низко опустив голову.

- Чего?! – возмутился Фрэнк таким несчастным голосом, что Алиса невольно прыснула и немедленно уткнулась лицом куда-то ему в плечо, пока не заметил и не обиделся еще больше. – Да где вы берете все эти средневековые байки? Алис, пошли отсюда, пока они меня не доконали своей альтернативной историей!

Доркас бессердечно засмеялась, перестав звонко похрустывать яблоком. Ей эти истории всегда виделись лишь одним из способов приятно провести вечер в факультетской гостиной, травя одну жуткую байку за другой, поэтому причин так кипеть из-за пары искаженных фактов Медоуз не видела.

- Нет, подожди, - с трудом выдавил Фабиан, проглотив кусок яблока. – Давай сначала покурим.

- Ой, нет, вот это без меня, - замотала головой Алиса и отпустила руку мужа. - Дор, пойдем, а они пусть дымят, сколько вздумается.

- Алиса, не бросай меня! – с надрывом воскликнул Фрэнк, состроив страдальческое лицо, но она только засмеялась и махнула рукой.

- Милый, я в тебя верю.

Муж в ответ состроил еще одну страдальческую гримасу, в сочетании с растрепанными вихрами пепельных волос делавшую его лицо совсем мальчишеским, но уже тянулся рукой к лежащей в кармане куртки пачке сигарет. Фабиан заговорил вновь, бурно жестикулируя и забавно встряхивая головой, и спор возобновился с новой силой. Даже удивительно, что ни одному из спорщиков до сих пор не пришла в голову мысль нырнуть в Черное Озеро в поисках тысячелетней утопленницы. Алиса прикусила нижнюю губу, пряча улыбку, и решила, что эту мысль тоже лучше спрятать как можно дальше. Иначе намечающийся выходной – единственный за последние полторы недели – пойдет насмарку. Активный отдых – это, без сомнения, хорошо, но не в конце ноября и ледяной воде. И не тогда, когда Алиса только и ждала хотя бы пары свободных минут наедине, чтобы поделиться с ним неожиданной для нее самой новостью.

- А они не подерутся? – с притворным сомнением спросила Доркас, обернувшись на спорщиков через плечо, но взгляд ее выдал. Медоуз смотрела на кольца рыжих волос, в художественном беспорядке обрамлявшие бледное удлиненное лицо. Лицо улыбалось, отчего в уголках синих глаз появлялись смешливые морщинки, но взгляд у них на секунду сделался настороженным. Алиса вновь спрятала улыбку. Привыкнув штурмовать неприступную крепость, рыжее чудовище растерялось, когда ему наконец приоткрыли ворота, и теперь сомневалось, как себя лучше повести, чтобы эти ворота не захлопнулись обратно. Да и крепость, судя по ее собственному взгляду, никак не могла определиться, какие эмоции обуревают ее сильнее.

- Дор, - осторожно позвала Алиса, когда спорящие мужчины остались далеко за спиной, а впереди выросли закрытые на зиму – для магглов, разумеется, – ворота в осыпающейся каменной стене. – Можно вопрос?

- Какой? – насторожилась Доркас, вертя в пальцах полусгрызанное яблочко.

- А что у вас происходит? – не стала томить ее Алиса, постаравшись принять не слишком заинтересованный вид. Мол, не хочешь, не говори. За личную жизнь Фабиана уже не первый месяц переживала вся группа с Аластором во главе, но совсем уж нагло совать в нее носы не спешила.

Доркас пожала плечами, старательно изображая из себя равнодушного к любовным метаниям аврора, но потом поняла, что никого этим не обманет.

- Не знаю, Алис. Я, кажется, запуталась.

Будем распутывать, решила Алиса и осторожно продолжила допрос. Грюм за подобные методы ее всегда хвалил, одновременно с этим ругаясь на Фрэнка, что аврор должен уметь не только грохать кулаком по столу, пугая и обвиняемого, и половину Визенгамота, но и втираться в доверие даже к самым отъявленным мерзавцам. Фрэнк в ответ на поучения кивал, но с его коронным ястребиным взглядом, отработанным еще в хогвартские годы, и косой саженью в плечах доверия у бандитов из Лютного как-то не вызывал. Что, впрочем, не мешало ему успешно допрашивать большинство задержанных. Хладнокровного мракоборца, способного отправить к дементорам без суда и следствия, Фрэнк умел изображать лучше, чем любой другой работник Департамента. Алиса и сама бы поверила, если бы не знала, какой он на самом деле. И каким ранимым мог быть вечно строивший из себя сердцееда Фабиан.

Доркас поначалу отнекивалась, но потом вздохнула и выдала:

- Не доверяю я ему. То есть, - Медоуз вздохнула еще раз, - не то, чтобы совсем, но он… Не надо мне было… Сама не знаю, что мне теперь со всем этим делать.

Алиса невольно вскинула брови. Дело было даже не в том, что она сама считала всю эту ситуацию проблемой на пустом месте, но Фабиану с его легиллименцией… Ощущать подобное отношение ему было как минимум неприятно. Если в Аврорате Доркас еще могла подавлять ненужные эмоции, с головой уходя в работу, то вне министерских стен вновь начинала думать и сомневаться.

Медоуз остановилась, разглядывая теряющиеся в полумраке замковые развалины, а потом и вовсе уставилась в землю, начав ковырять носком ботинка пожухлую траву некрасивого ржавого цвета. У Фрэнка был свитер такого же оттенка: «будет не жалко, если испорчу», аргументировал муж, а Алиса в тайне мечтала выкинуть этот рыже-коричневый кошмар, но вместо него упорно страдали другие, куда более приличные вещи.

- Не выйдет из этого ничего путного, - наконец собралась с мыслями Доркас, но вздохнула так, что любой бы понял: сама Медоуз предпочла бы иное развитие событий. – В конце концов, мы вместе работаем и…

- Мы тоже, - парировала Алиса, убежденная, что это совершенно не повод отшивать хорошего парня. Другое дело, что Доркас, похоже, никогда не понимала Фабиана до конца и не считала его таким уж хорошим.

- Вы – это вы, - путано отозвалась Медоуз, подтвердив подозрения. – Тем более, что Фрэнк не волочится за каждой юбкой.

Алиса прыснула и мысленно попросила у мужа прощения, прежде чем ответила:

- Конечно, Дор. Как сейчас помню, выходим мы на шестом курсе из Трех Метел и кто-нибудь немедленно начинает кричать «Смотрите-ка, это же Фрэнк Лонгботтом и его новая девушка!». Третья за месяц. Уж поверь мне, он прекрасно себя чувствовал.

Медоуз тоже поперхнулась смешком, представив картину в красках, и спросила с искренним интересом:

- И как тебя при таком раскладе угораздило выйти за него замуж? Я бы… не рискнула.

- Я ему доверяю, - просто ответила Алиса. – И знаешь, Дор, это, конечно, совсем не мое дело, но я не думаю, что ты права насчет Фабиана.

Доркас смерила ее многозначительным взглядом, хмыкнула, оценив тонкость формулировки, и невольно согласилась с извечной позицией Аластора:

- Парням бы стоило поучиться у тебя вести допросы. Они бы уже заявили мне в лоб, что я дура, которая сама не знает, чего хочет, и зря треплет человеку нервы.

- Не заявили бы, - заступилась за отсутствующих мужчин Алиса.

- Но подумали бы точно, - парировала Доркас и отвела взгляд, начав разглядывать темнеющий в нескольких ярдах впереди вход в полуразвалившееся каменное здание, бывшее прежде замковой церковью. – Потому что так и есть. Я сама не знаю, что мне нужно.

- Я тоже боялась, - ответила Алиса. В какой-то момент она испугалась настолько, что была готова всё отменить, выбросить все счета и списки приглашенных и бежать из страны. Неважно куда, только бы подальше от всего этого. Она даже успела разорвать пополам какой-то лист, в отчаянном порыве швырнуть обрывки прямо на пол, а потом в заднюю дверь постучали и на пороге кухни появился Фрэнк. Без куртки, в мокром от непогоды свитере и с хлопьями снега в вихрастых волосах.