========== Глава 1. Знакомство ==========
Вечер был такой, как всегда. Почти все вечера Джеймса походили один на другой. Джеймс сидел в любимом черном бархатном кресле у окна и задумчиво смотрел на догорающий в осеннем небе закат. Черные глаза его слабо полыхали янтарными искорками, когда пламя горящих на мраморном столике свечей колыхалось от теплого ветра, залетавшего из окна. Устало вздохнув, Джеймс перевел взгляд на быстро темнеющее небо, где начали тускло загораться звезды.
Стук в дверь заставил его оторваться от мрачных мыслей и слегка повернуть голову.
— Войди, Ирвин, — негромко приказал он.
В дверях гостиной появился высокий человек с подносом в руках и, слегка поклонившись, прошествовал через комнату к столу. Внешность этого человека была необычной. И необычности ей добавляли странный цвет волос и глаз. Волосы и глаза его были не серыми, а скорее пепельными или стальными. Взгляд пронизывающий, холодный, а в глубине темных зрачков таилась мудрость самого мироздания. Но, несмотря на это, человек обладал поистине мужественной и ледяной красотой. Он остановился возле Джеймса и чуть помедлил прежде, чем снять с подноса графин и бокал.
— Чего ждешь? — Сухо спросил Джеймс, и в его черных глазах мелькнуло раздражение.
— Простите, сир, — Ирвин засуетился и быстро налил в бокал вина и поставил перед хозяином на столик. — Ваше вино.
Джеймс небрежно взял бокал и вновь перевел взгляд за окно. Поднимался ветер. Деревья шелестели пожелтевшей листвой, обреченно роняя ее на пыльную мостовую. Единственный блеклый фонарь у дома тихо скрипел, раскачивался, дрожащим маятником разгоняя наступающую плотную мглу.
Ирвин продолжал стоять возле столика, спокойно ожидая дальнейших распоряжений. И хотя взгляд его не выражал сейчас ничего, он искоса наблюдал за хозяином. Джеймс знал, что за ним наблюдают и знал, что Ирвин делает это всегда и везде — такова работа Исполнителя. Оставалось только смириться с этим, как с неизбежным. И все-таки, через несколько минут, Джеймс не выдержал.
— Я так сильно изменился за последние полчаса? — со слабой усмешкой спросил он, оглянувшись на слугу.
— Нет, сир, — Ирвин незаметно перевел дыхание, уловив в голосе Повелителя намек на иронию. — Вы, как всегда совершенны.
— Глупости! — фыркнул тот, ставя бокал и поднимаясь из кресла.
Исполнитель продолжал наблюдать за ним, но уже с долей беспокойства, интуитивно почувствовав перемену в настроении хозяина. Впрочем, Джеймс действительно выглядел совершенным. Он был очень красив. Кто-то бы, наверное, сказал — дьявольски. Высокий, идеально по-мужски сложен. Волнистые, черные, как вороново крыло волосы падали ему на плечи. Такие же черные бархатные глаза, в которых, кажется, отражалась сама вселенная с ее мириадами призрачных звезд. В отличие от Ирвина красота Джеймса не была холодной. Наоборот, его красота притягивала, манила, завораживала и одновременно пугала. Черты лица, глаза, волосы, фигура и даже голос, приятного мягкого тембра, очаровывали, и действительно заслуживали одного объемного эпитета — совершенство…
Больше не глядя на слугу, Джеймс прошел через гостиную и остановился у дверей. Поискав глазами свой плащ, он нехотя обернулся и встретился взглядом с Исполнителем. Пепельные глаза Ирвина не выражали ничего, кроме холодной покорности.
— Где мой плащ? — помолчав примерно минуту, с вызовом спросил Джеймс.
— Я уже упаковал его, сир, — Ирвин склонил голову. — Мы закончили свои дела здесь и должны вернуться домой. Думаю, ваш Отец будет недоволен, если вы пробудете на Земле дольше, чем это необходимо. В прошлый раз…
— Интересно, — перебил Джеймс угрожающе мягким голосом. — А что скажет Отец, если я тебя сейчас убью? Как думаешь, Ирвин, послужит мне оправданием то, что ты смеешь открывать рот и указывать мне? — его зрачки сузились, полыхнув янтарной зарницей. Затем он помолчал еще полминуты, наблюдая за тем, как бледнеет лицо Исполнителя.
Наконец, Ирвин медленно выдохнул и вновь склонил голову.
Простите, сир, — тихо произнес он. — Сейчас я принесу ваш плащ, — Он быстро вышел из гостиной и спустя несколько секунд вернулся. Приблизившись к повелителю, он помог ему накинуть длинный черный плащ на плечи.
— Могу я спросить, куда вы идете? — Негромко поинтересовался он.
— Не можешь, — отрывисто бросил Джеймс и скрылся в дверях.
Проводив хозяина тусклым, задумчивым взглядом, исполнитель отвернулся от захлопнувшейся перед его носом двери и вернулся в гостиную. Немного поразмышляв о чем-то, он расстегнул ворот рубашки и снял с шеи медальон на тонкой золотой цепочке. Медальон представлял собой изящно выполненную вещицу, собранную из тончайших золотых нитей, переплетенных в замкнутую спираль. Положив медальон на ладонь и в последний раз взглянув на него с какой-то непонятной злостью, Ирвин подошел к стене и уже решительно приложил ладонь с медальоном к ее шероховатой поверхности. Стена мгновенно затрепетала расплываясь в воздухе, потом исчезла, оставив после себя яркую бронзовую Черту, разделяющую собой гостиную и нечто, скрытое сероватой дымкой по другую сторону.
Внезапно дымка просветлела и в ней обозначалась неясная темная тень, которая замерла в отдалении от границы миров, словно не решаясь приблизиться к слепящему свету Черты. При этом выражение на лице Ирвина, наблюдавшего за призрачной фигурой, оставалось невозмутимым. Только взгляд пепельных глаз чуть изменился, став стальным и пронизывающим.
— Найди его и не оставляй ни на минуту! — глухо бросил он, обращаясь к тени. — И не дай Бог он тебя заметит!
Призрак по ту сторону шевельнулся, словно кивнув, и моментально растаял в густой серой дымке.
Небрежным жестом перекрыв Черту, Исполнитель вернулся к столику и начал убирать посуду.
Тем временем Джеймс медленно шел по безликим темным улочкам небольшого городка, лениво обдумывая всю тщетность своей затеи найти здесь что-то, что смогло бы разбудить в нем желание и дальше бороться за этот мир. Что могло бы изменить его жизнь, пробудив от многолетней спячки его сердце и разум, который потихоньку уже начинал ненавидеть все живое, созданное Высшим Разумом. Год за годом защищая этот мир, Джеймс все больше убеждался в бесполезности своего предназначения и все чаще думал о людях как о существах, не заслуживающих права на существование. Иногда он просто не понимал зачем Отцу вообще нужен этот мир. Зачем он позволяет жить таким слабым и несовершенным существам, насквозь пропитанным злобой, корыстью, завистью, убивающих и уничтожающих самих себя. В который раз Джеймсу предстояло решить, что делать с Землей и ее обитателями. Предстояло сделать выбор, который от него требовали, но к которому он не был готов. Именно поэтому, он шел сейчас по улицам спящего города, надеясь найти то, что, казалось, уже нельзя найти — надежду. Именно поэтому, день за днем, он откладывал свое возвращение домой, отыскивая несуществующие причины, чтобы оттянуть неизбежное. Ирвин, конечно, знал об этом… При мысли об Исполнителе, Джеймс невольно поморщился, злясь на самого себя за то, что в попытке скрыть собственную неуверенность, сорвался на слугу. И даже не на слугу. На друга, которым Ирвин был вот уже столько веков. На друга, который был предан ему до глубины души и, который, делал за него всю грязную работу. И если сегодня Джеймс решит, что время людей вышло, завтра Исполнителю придется… От этих мыслей почему-то на миг перехватило дыхание и кольнуло в груди. Что это? Жалость?.. Досада?.. А может просто трусость?..
Джеймс остановился и, злясь еще больше, обвел глазами улицу. Окна домов были темными. Большинство людей мирно спали в своих постелях, устав от забот прошедшего дня. Только где-то вдалеке негромко играла музыка и призывно мерцала неоновая вывеска какого-то заведения. Осознав, наконец, что его наивная попытка убежать от реальности бессмысленна, Повелитель устало вздохнул и направился в сторону огней.
Вряд ли потом, спустя много лет, Джеймс смог бы объяснить, что повлекло его сейчас в этот, неприметный с виду, маленький ресторан. Он вошел туда просто так, не о чем не думая и ничего не ожидая. Просто для того, чтобы в последний раз посмотреть на людей. Запомнить их лица, прочесть мысли и понять их надежды прежде, чем Ирвин завтра примется за дело. Прежде, чем Джеймс своим приговором оборвет их мечты навсегда.
