- Именно так. Что-то вроде пробного пуска, сродни ходовым испытаниям корабля перед зачислением его во флот. И здесь Уния столкнулась с непредвиденным затруднением. Ни Готланд, ни Формандская Республика, ни Каледония не горели желанием испытывать чертову штуковину на своих островах.
Алая Шельма нахмурилась.
- Почему?
- В этом есть резон, прелестная капитанесса, - вкрадчиво произнес «Малефакс», шурша парусами, - Полагаю, люди, ответственные за проект «Аргест», были знакомы с Теорией Большого Хлопка. Подозреваю, знакомы с ней и вы, поскольку она определенно входит в программу университета Аретьюзы.
Лицо Алой Шельмы неожиданно затуманилось.
- Теория Большого Хлопка? Ого. В таком случае, господа адмиралы либо самые большие перестраховщики во всем свете, либо и в самом деле ожидали многого от своего детища…
Дядюшка Крунч насупился. Всякое незнакомое слово внутренне раздражало его, словно незнакомый ветер или впервые встретившийся узел. И, видит Роза Ветров, за сегодняшний день и без того было сказано слишком много незнакомых слов…
- Что еще за большой хлопок? – сварливо осведомился он, крутя головой, - Никто не хочет просветить старого абордажного голема?
Алая Шельма досадливо дернула плечом.
- Ерунда, дядюшка. Всего лишь одна из теорий о происхождении мира. Не самая достоверная, к слову.
- Наша прелестная капитанесса собиралась сказать, что Теория Большого Хлопка – довольно интересная научная концепция, которая в ходу у ученых, - флегматично заметил «Малефакс», - Только и всего.
- И какое отношение она имеет к «Аргесту»?
- Видите ли, господин Крунч, эта теория предполагает, что мир наш был сотворен не волей Розы Ветров, а в ходе куда более… интересного процесса. А проще говоря, огромного катаклизма, который почти мгновенно перемешал все мироустройство круче любого шторма. Это было сродни взрывообразному распространению магической энергии, которое хлынуло во все стороны, навсегда изменив структуру материи. И многое другое.
Дядюшка Крунч попытался сосредоточиться, но тщетно, ему казалось, что сложные слова застревают где-то в окаменевших шестернях, забивают фильтры, клинят поршни…
- Неужто острова раньше выглядели иначе? – буркнул он.
- О да, - «Малефакс» явственно рассмеялся, - Дело в том, что Теория Большого Хлопка исходит из того, что никаких островов тогда, в стародавние времена, и вовсе не было. Точнее, были, но совершенно не в привычном нам виде. Они не парили в толще воздуха, а были объединены в… огромные литосферные образования, находящиеся там, где нынче разлито Марево.
- Что? – только и смог пробормотать Дядюшка Крунч, - Это как так?
Габерон хохотнул.
- Пожалуй, нашему старику будет сложно принять эту картину. Сазанья чешуя, даже мне непросто представить что-то подобное! Подумать только, острова, спаянные в единое целое – и вода. Невероятные массы воды, омывающие их со всех сторон. Совершенно безумная теория, но когда-то мы проходили ее вполне всерьез.
- Острова… вода… - Дядюшка Крунч беспомощно ворочал головой на скрипящей шее, пытаясь сообразить, уж не подшучивают ли над ним, - Какому головоногому могло такое представиться, хотел бы я знать?
Алая Шельма раздраженно махнула рукой.
- Неважно. Это всего лишь…
- Все изменилось со всплеском магической энергии, - Габерону, кажется, нетерпение капитанессы приносило искреннее удовольствие, - Этот всплеск разметал всю литосферу в том виде, в каком она была, превратив в облако осколков, которые позже, охлаждаясь и нагреваясь в воздушных течениях, стали островами. Этот же всплеск испарил всю огромную массу воды, выплеснув ее в небо вместе с обитателями.
Дядюшка Крунч удивился настолько, что даже подался вперед, не обращая внимания на лязганье колена:
- Где ты найдешь дурака, согласного обитать в воде?
- Говорят, когда-то там жила рыба, - Габерон ухмыльнулся, - Жуткая картина, верно? Где вода, там вечно ужасная сырость. То же самое, что жить а балластной цистерне. Так и представляю себе акулу, мающуюся ревматизмом…
- Попадись Восточному Хуракану такие выдумщики, он бы с них по три чешуи спустил, - проскрежетал Дядюшка Крунч, - У него в этом плане нрав был суровый…
- Словом, этот взрыв или всплеск разметал во вспышке магической энергии все сущее и знатно перемешал его, заодно выплеснув в мир частицы чар, которые блуждают в нем до сих пор. Ну а ветра – его блуждающие отголоски, - Габерон сделал вид, что зевает, - Как по мне, вполне забавная теория для неприхотливого слушателя, но в наше время сложно найти человека, который примет ее за чистую монету.
- Ей до сих пор находят подтверждения, - возразил «Малефакс», - Я слышал, окаменелые скелеты рыб, которые находят иногда в толще старых островов, свидетельствуют о том, что тысячи лет назад…
- Ну а Марево где было? – Дядюшка Крунч шикнул на гомункула, заставив его замолчать, - Если кругом была вода и… рыба, то где, позвольте спросить, было Марево?
- Нигде, - ответил Габерон, - Его тогда не было. Марево – это что-то вроде ядовитого осадка, который выпал после того, как в небесном океане соединились все хаотически мечущиеся в нем чары, все самое отравленное и тяжелое.
Кажется, Алая Шельма окончательно потеряла терпение.
- Ну и причем здесь «Аргест»? – резко спросила она.
- А при том, капитанесса, сэр, что его создатели сами слабо представляли силу своего детища. Они не хотели, чтоб оно стало вторым Большим Хлопком.
- Ты хочешь сказать, он действительно мог быть наделен такой мощью, чтоб сотрясти весь мир?
Габерон легким движением поднял бочонок с водой и отправил его на дно шлюпки.
- Возможно, наши далекие предки сами любили побаловаться с энергией, не всегда представляя себе катастрофические последствия ее всплеска. Как бы то ни было, ни одно из государств Унии так и не решилось проводить испытания в своем воздушном пространстве. Выход был найден до смешного простой. «Аргест» погрузили на борт новенького винджаммера и отправили в щучий угол, туда, где поменьше островов и случайных глаз. Винджаммер этот звался «Сибилум», но едва ли вам это что-то говорит.
Порыв налетевшего ветра едва не сорвал с головы капитанессы треуголку, но она, кажется, этого даже не заметила.
- Так вот оно что… - прошептала Алая Шельма, - Я понимаю. Вот как в этой истории появился мой дед.
- Отдаю должное вашей проницательности, капитанесса, сэр, - Габерон уложил возле борта связку канатов, придирчиво проверив плетение отполированным ногтем, - Чего уж точно не предполагали головоногие ученые, так это того, что в их проекте, который готовился без малого сорок лет, появится неучтенный фактор. Фактор под названием «Восточный Хуракан».
- Дальше! – приказала Алая Шельма, сузив глаза.
- Дальше не получится, - Габерон ухмыльнулся, - Потому что это конец истории. Все прочее скрыто густыми облаками и только воображение может дорисовать контуры. «Сибилум» пропал, как касатка языком слизала. Когда его след пропал из магического эфира, на поиски были высланы целый спасательный флот, но поиски результатов не принесли. Лишь в нижних слоях Марева разглядели что-то похожее на корпус «Сибилума». Это положило конец проекту «Аргест». Идею свернули до лучших времен – даже Уния не могла себе позволить сорок лет спускать огромные средства на подобные авантюры. Уполномоченной комиссией был сделан вывод о том, что в ходе испытаний «Аргест» погиб и уничтожил своих создателей. Что ж, не первая катастрофа в небесном океане. Кого-то по-быстрому наградили, с кого-то сорвали эполеты, кто-то тиснул в газете злой памфлет, обычная канцелярская история…
- Если никаких следов не было, с чего твои хозяева взяли, что мой дед причастен к похищению «Аргеста»?
- Ах да, - Габерон хлопнул себя по лбу, - У этой истории есть хвост. Так себе небольшой куцый хвостик… Спустя три или четыре года, когда даже на вершинах столичных островов стали забывать слово «Аргест», случилось презабавнейшее событие. На одном из отдаленных каледонийских островов обнаружили сумасшедшего оборванца в лохмотьях. Судя по всему, он в течение долгих месяцев странствовал по небесному океану безо всякого корабля, используя лишь стайку лещей, которых заарканил с помощью канатиков, сплетенных из собственной одежды. Пил из облаков, ел, что послала Роза, в общем, вел простую и безгрешную жизнь первобытных небоходов. Неудивительно, что к тому моменту, когда он оказался на твердой земле, слабо чего соображал, а спустя пару недель и вовсе отправился на Восьмое Небо.
