- Уж это-то я и без тебя знаю, остолоп!

- Тогда должен знать и то, что у каждой ведьмы есть предел. Отмеренный ей Розой уровень, за которым она бессильна.

- Запас прочности… - пробормотал Дядюшка Крунч.

- Что?

- Неважно. Продолжай.

- Сама Корди может концентрировать огромную мощь, пусть даже и слепо, но у нее есть свой предел. Превратить целый остров в сырную голову нашей корюшке не под силу. Именно это долгое время ограничивало магические возможности Унии. Человек всегда остается человеком, есть граница, поднимаясь выше которой он уже не может дышать. Так и родился «Аргест». Из комплекса неполноценности одних, светлых идеалов других и самоуверенности третьих. Подобные химеры чаще всего не жизнеспособны, но «Аргест», в отличие от харибд, оказался живучим.

- Это… механизм?

- И да и нет, - Габерон неопределенно пошевелил пальцами, - Остается ли яблочный пирог яблочным пирогом, если добавить в начинку рыбу? Полагаю, это известно только Шму… «Аргест» - плод труда самых разных специалистов. Среди них были инженеры, математики, ведьмы, конструкторы, теоретики всех возможных сортов… «Аргест» - это машина. Вероятно, самая сложная машина из всех, созданных когда бы то ни было в небесном океане. Я не знаю, как она выглядит, не знаю даже, на что похожа и какого размера. Быть может, она огромна, как корабль, а может, ее можно унести в кармане… Магия – хитрая штука, старик. Знаю лишь, что «Аргест» был закончен. Примерно… Примерно семь с небольшим лет назад. И это не совпадение.

- Для чего он был создан?

- Я думал, ты уже догадался, - Габерон разочарованно поморщился, - Выкачивать магическую энергию. Это… Даже не знаю, как объяснить. Это – огромная фабрика по выкачиванию магического излучения из небесного океана. Если верить расчетам, он мог запасать колоссальное количество энергии, вычленяя ее из всего вокруг. Некоторые даже полагали, что «колоссальное» - не совсем верное слово, поскольку реальные возможности «Аргеста» лежат за пределами всех возможных теоретических выкладок. Достаточно внушительно звучит, а?

Дядюшка Крунч молча кивнул. Достаточно.

- С другой стороны, - Габерон с удовольствием набрал в грудь свежего воздуха, - С другой стороны, все это долгое время оставалось лишь голой теорией. Теорией, которая с жадностью Марева высасывала деньги из казны Унии, не обещая ничего в обмен. К несчастью, в Унии нашлось достаточно много адмиралов, чтоб довести изыскания до конца.

- Адмиралов? - Дядюшка Крунч ощутил, как слова дребезжат в механическом горле, - Стоило догадаться, что Уния не собиралась использовать эту штуку для превращения островов в сыр…

Габерон потер ладонью подбородок.

- Ты совершенно лишен воображения, старик. Имея на руках такую прорву магической энергии, позволительно задуматься о чем-то большем. Это ведь не просто могущество. Это власть над воздушным океаном, причем такая, которая не снилась даже Розе Ветров.

Дядюшка Крунч замер, пытаясь привести в порядок рассыпавшиеся, точно старые заклепки, мысли. Это было непросто, пришлось сфокусировать взгляд на чем-то отстраненном, далеком. Он увидел стоящую на палубе баркентины шлюпку и несколько маленьких фигурок вокруг нее. Мачта уже была установлена и сборы, судя по всему, подходили к концу. Немного поодаль он заметил две фигурки наособицу, одну долговязую, в длинном плаще, другую совсем крохотную, в огромной шляпе. Кажется, они держались за руки, но поручиться Дядюшка Крунч не мог – старые линзы были бессильны разобрать детали.

- Не кощунствуй! – прогудел он раздраженно, - Ни один небоход не станет…

- Ты знаешь, что такое молекулярная трансформация? Один из видов ведьминского искусства, власть над материей. Обладая силой «Аргеста», можно творить чудеса. Можно выращивать острова в пустоте, можно стирать в порошок уже имеющиеся. Можно перенаправлять ветра и диктовать волю воздушным течениям. Можно жонглировать голубыми китами как котятами и заставлять северное сияние освещать города вместо фонарных столбов!

Дядюшке Крунчу сделалось не по себе. На миг ему показалось, что он заглядывает в пасть исполинской харибде, совсем как тогда, когда они с Корди мчались сквозь облака. Только эта воображаемая харибда была куда страшнее той, в ее пасти ему мерещились вперемешку острова, люди, ветра, киты, звезды…

Дядюшка Крунч пошатнулся. То ли вновь засбоил старый гироскоп, то ли мысли внезапно обрели над ним силу. Правое колено, словно только того и дожидалось, заскрежетало самым отвратительным образом.

- «Аргест» - это оружие?

Габерон пожал плечами.

- «Аргест» - это теория, дядюшка. Странная и зыбкая теория, прикладной аспект которой даже не поднимался. «Аргест», будь он реален и работоспобен, мог бы стать величайшим благом для островов Унии. Только представь себе, мановением пальца можно было бы отодвигать подальше холодные течения и менять высоту плодородных островов. Регулировать осадки и отгонять прочь хищных рыб…

- Испепелять вражеские корабли и превращать в песок острова! - перебил его резко Дядюшка Крунч, - Мы оба не первый день коптим небо, болтун, и оба знаем, что такое Уния. Если что-то можно использовать в качестве оружия, оно будет использовано – чтобы удовлетворить ее акулий аппетит!

- В таком случае, это было бы страшное оружие. Против «Аргеста» не устоит ни один флот, ни один остров. Самая прочная бронированная сталь против молекулярной трансформации не надежнее фигового листа.

Дядюшка Крунч почувствовал, как скрежещут крепления его панциря, словно что-то распирало его изнутри.

- Но это чудовищно! – рявкнул он, не пытаясь сдерживаться, - Это не только противоестественно, это просто отвратительно! Этот твой «Аргест» одним только своим существованием является богохульством и вызовом Розе Ветров, хозяйке небесного океана!

Габерон похлопал его по наплечнику, покрытому свежими ржавыми разводами.

- Иногда мне кажется, что ты чересчур набожен даже для старого пирата, дядюшка. Не обязательно в каждом дуновении ветерка усматривать волю Розы Ветров…

Дядюшка Крунч сбросил его руку, клокоча от ярости и не обращая внимания, как подергиваются и дребезжат разболтанные захваты.

- Роза Ветров – единственная полновластная хозяйка неба! Мы, небоходы, чтим ее волю и уважаем ее силу! Что ты в этом понимаешь, формандский шпион! Роза Ветров посылает нам ветер, мы можем решать, принять его в бакштаг или фордевинд, но мы не можем заставить ветра дуть в ту сторону, в которую нам заблагорассудится! Это вызов самому мирозданию!

- В таком случае, добро пожаловать в новый век, - кисло улыбнулся Габерон, тщательно вычищая из-под ногтей ржавчину, - В котором новые боги появляются в кузницах и охотно исполняют человеческую волю. Ветер – слишком ненадежная стихия, старик. Роза Ветров долгое время была нашим покровителем и строгим наставником, а иногда и безжалостным экзекутором, но мы должны были бросить ей вызов.

- Значит, «Аргест» и есть такой вызов?

- Да. Дерзкий, может быть даже самоубийственный, но неизбежный. Попытка повернуть ветра вспять и продемонстрировать, что у небесного океана есть новый хозяин. Немного претенциозно, да? Как и все в нашем духе.

- Отвратительно! – пророкотал Дядюшка Крунч, - Если бы эта штука попалась бы мне, я разбил бы ее на сто тысяч кусков, а потом принялся бы за создателей!

Габерон вздохнул.

- Ты слишком плохо знаешь людей. Так уж мы устроены, что всегда рано или поздно бросаем вызов своим учителям. «Аргест» не вселенское зло и не злой рок. Это просто предвестник новых времен, которые должны были наступить рано или поздно.

- Хватит вязать узлы языком! – громыхнул Дядюшка Крунч в сердцах, - Откуда тебе знать, что эта дьявольская штуковина и есть клад Восточного Хуракана? Какое отношение старик Ринриетты имел к экспериментам Унии?

Габерон задумчиво почесал щеку.

- А я и не говорил, что «Аргест» - это пиратское сокровище, лишь то, что он может им быть. И то, что я, Корди и Шму здесь находимся – вполне убедительное подтверждение тому, что кое-кто эту вероятность расценивает вполне серьезно, а? Впрочем, может оказаться и так, что «Аргест» - всего лишь пшик, который не оставит после себя и воспоминаний.