– Дэйзи! Ты проснулась? – повторяет отец, отвлекая её от мыслей.

– Да-да, мне сегодня ко второй паре, не беспокойся.

Поворачивая голову, Дэйзи по тени из-под двери понимает, что отец не уходит, видимо, обдумывая её ответ. У него, как и у Ноэла, бывают резкие вспышки понимания, что она что-то скрывает. Порой же они читают её как открытую книгу.

Конечно, Дэйзи знает, что сейчас соврала, но ей всё равно надо вставать, чтобы прийти хотя бы ко второй паре. Может, в колледже удастся отвлечься и что-то придумать. Хотя это выглядит всего лишь попыткой убедить себя в том, что она другая. Она не брат: скорее убежит, спрячется в комнате и понадеется на то, что всё решится само собой.

Поднимаясь с кровати, Дэйзи обдумывает то, что сейчас ей стоит подобрать одежду, которой можно скрыть отметину на руке, а главное – нужно что-то сделать со своим заплаканным лицом. Она боится даже посмотреть в зеркало.

Проходя в старой пижаме через идеально убранную комнату, Дэйзи хочется сделать хоть что-то, чтобы больше не быть для всех такой идеальной, такой правильной, такой мирной. Порой она сожалеет, что в ней нет того кусочка безумства, что иногда проскакивает во взгляде брата, когда он думает, что никто на него не смотрит. Он хороший актёр, но не для неё.

Стоя перед зеркалом над комодом, Дэйзи наносит лёгкий макияж, скрывая красноту вокруг глаз, отходит к шкафу и надевает рубашку и джинсы, быстро закидывая в сумку тетради и учебники для колледжа. В последнюю очередь хватает с кровати телефон.

Поднимая взгляд на стену, она натыкается на фотографии, на которых через одну они вместе с братом: то после того, как преодолели двадцать километров на велосипедах, которые он терпеть не мог, но пошёл на это, чтобы присмотреть за ней; то они на нон-стоп показе старых мировых кинолент, от которых она слюной исходила, а Ноэл считал это детским лепетом, но продолжал составлять компанию, насмехаясь над поступками героев; то они на выставке художников, а искусство вообще презиралось Ноэлом – он ничего в нём не понимал.

Опасная для сознания Дэйзи мысль поселяется внутри: Ноэл это делал только ради неё. Он всю жизнь делал всё, чтобы быть ближе к ней, охранял и поддерживал.

Дэйзи, ужаснувшись от такой правды, в порыве отчаяния сдёргивает часть фотографий, ломая ноготь о стену. Невыносимо находиться в комнате, так на неё давят события. Она щёлкает замком и выходит из комнаты, и каково её удивление, когда в коридоре она сталкивается с Ноэлом.

Прежде, чем выбежать из дома, Дэйзи окидывает его взглядом. И весь образ отпечатывается на её сетчатке, хотя она и так знает его как облупленного.

Тёмные влажные волосы Ноэла взъерошены после бега: он занимается несколько часов подряд, когда чем-то расстроен. Это можно ещё заметить по тому, как он начинает хромать на правую ногу, потому что у него сводит мышцу. Чёрная футболка со смазанным от большого количества стирок принтом прилипла к его телу, обтягивая рельеф.

Ноэл бросает на неё взгляд из-под густых бровей, в одной из которых блестит небольшое колечко, как и в правой ноздре. На его лбу Дэйзи замечает капли пота и то, как открывается его рот, чтобы что-то сказать. Она бы, может, и осталась, если бы он не начал протягивать к ней руку: он снова возвращает воспоминания, от которых она пытается убежать.

Поэтому сейчас Дэйзи бежит, не замечая ничего вокруг, спотыкаясь несколько раз о бордюры на улице. Она останавливается только минут через десять бесцельного бега – ей просто главное двигаться. Было бы намного проще, если бы это была погоня. Так хоть понятно, чем ты напуган.

На экране телефона Дэйзи замечает сообщение от подруги – Стейси, с которой они вместе поступили на филологический факультет: «Ты заболела?».

Хотелось бы Дэйзи так сказать, только вот такой болезни не существует, а её симптомы скорее напоминают страх и желание отгородиться от мира.

«Скоро буду», – набирает Дэйзи и засовывает телефон в карман, не замечая, что на экране отображается процент зарядки, равный тридцати пяти.

***

– Что с тобой, Дэй? – спрашивает хорошенькая блондинка и трясёт Дэйзи за плечо. Та, как привалилась на стопку учебников с начала пары, так и лежит до её окончания, совершенно не реагируя на окружающий её мир. Такой подругу Стейси видит второй раз в жизни, и ей это не то чтобы не нравится, скорее она беспокоится. Потому что в тот раз она так и не узнала причины такого поведения Дэйзи.

Стейси звенит браслетами над самым ухом Дэйзи, от чего та морщится и приподнимает голову.

– Ничего, всё нормально, – голос Хант напоминает шелест листьев в начале осени. Она массирует виски, чтобы делать хоть что-то.

– Ну конечно, нормально! Ври больше!

Стейси чуть ли не взвизгивает и складывает руки на груди, откидываясь на стул и продолжая звенеть ненавистными сейчас Дэйзи браслетами.

– Что-то не так с Мартином? Не кивай, и так вижу: тут парень замешан! Вот что он уже успел натворить? Ты ведь наконец выложила первую с ним фотографию! К слову, мой лайк был первым, ага, поняла? Видишь, как я люблю свою девочку?

После слова «любовь» Дэйзи вздрагивает: она не понимает теперь, что это значит. Потому что любовь оказывается обманчива: она верила, что Ноэл её любит как сестру. А теперь-то что получается? Это неправда? Ну и куда она тогда смотрела?

Или это просто в порядке вещей, что брат отреагировал так на фотографию? Где её парень, Мартин Кортес, обнимает её за талию, тесно прижимая к себе. Она ведь обрезала их лица, оставались только тела. Это спокойно могло походить и на картинку из Интернета. С чего Ноэл решил, что это она? Дэйзи всё ещё старается выгородить брата и как будто даже забывает о том, как он касался её, оставляя пламенный, совсем не невинный поцелуй на её губах.

Мартин ей нравится, она ему тоже, но с ним всё иначе. Ни ревности, ни раздражения, ни собственничества на каждом углу, к чему она привыкла в семье, в отношениях с Ноэлом. Нет, Мартин – другой, он дарит ей желанную свободу, скрашивая будни и выходные в тёплой компании. И что, это теперь предел мечтаний?

И позволяет он себе немного, оставляя каждый раз выбор за ней. Иногда, когда особенно хочется Дэйзи, Мартин словно читает мысли: целует, обнимает, прижимает за талию и гладит по руке.

Но почему-то Дэйзи не особо идёт на контакт: она привыкла дарить свою любовь и нежность брату, и теперь не понимает, как делать это с другим парнем, который совсем не похож на Ноэла. Может, это именно Дэйзи сделала что-то не так в их прошлом, что теперь привело к таким событиям? Только что?

Дэйзи вспоминает детство: как болела чаще, чем хотелось, пропуская неделю за неделей то от одной болезни, то от другой. Её даже пришлось перевести на домашнее обучение, и больше всего с ней занимался именно Ноэл. Может, с этого момента она так к нему привязалась? Так к нему тянулась и требовала в немой просьбе ласки – ей хотелось знать, что он в порядке. И всё ли?

– Ну что ты летаешь в облаках? Поговори уже со мной! Поделись секретом, я поругаю Мартина! – Стейси отвлекает Дэйзи от мыслей, и ей приходится вынырнуть в реальность, чтобы как-то урезонить подругу.

– Стейс, остановись! – Дэйзи улыбается, скрывая свою тревогу за враньём: порой оно даётся ей чересчур хорошо. – Я просто не выспалась перед контрольной.

– Да чего ты сразу не сказала? Я чуть ногти свои наманикюренные не обкусала!

Стейси отворачивается к телефону, печатая ответ очередному парню, с которым она недавно познакомилась. Дэйзи тоже достаёт мобильник и замечает с десяток непрочитанных сообщений от Ноэла и парочку от Мартина.

Сообщения от брата она стирает, не читая. Раз он имеет право её игнорировать, то почему ей нельзя?

«Мы сегодня встречаемся в кафе?», – спрашивает Мартин.

И если бы в другой день Дэйзи ещё несколько раз подумала, как скрыть это от Ноэла, зная, что он считает всех парней недостойными её, то сегодня соглашается, не раздумывая.

***

Мартина Дэйзи замечает, не доходя до него нескольких метров. Он сидит, читая книгу, на летней веранде кафе, потягивая кофе с каким-нибудь суперсложным названием, который он непременно ей расхвалит, снова забывая о том, что она предпочитает чай. Да и тот одного сорта – зелёный.