Гермиона поднялась на второй этаж, чтобы, как сказал ей Гарри, выбрать себе комнату. Одна из дверей была приоткрыта, и Гермиона заметила стоящую на прикроватной тумбочке колдографию родителей Гарри. Входить в его спальню она не стала. Вдруг там есть вещи, видеть которые ей не следует? По крайней мере, пока. Она заглянула в соседние комнаты, удивляясь, что Гарри переделал их все, и решила остановить свой выбор на той, что находилась прямо напротив спальни Гарри. Убеждая себя при этом, что выбрала она эту комнату из-за красивого вида из окна на парк, а вовсе не из-за желания быть поближе к Гарри.

Вернув чемоданам нормальный размер, Гермиона достала чистую одежду, приняла душ и переоделась. Несмотря на уже позднее время, спать совершенно не хотелось. Гермиона спустилась на кухню, заварила себе чай и забралась с ногами на диван, включив телевизор. Вскоре, видимо, сработала сила привычки, и под тихое бормотание телевизора Гермиона уснула, уютно устроившись на мягких подушках.

А проснулась от легкого прикосновения к щеке.

— Из всех комнат ты выбрала гостиную? — улыбаясь, тихо спросил Гарри, когда она открыла глаза.

— Нет, — Гермиона поморгала и села, сонно проведя ладонями по лицу. — Не хотелось спать, решила посмотреть телевизор. А который час?

— Середина ночи, — ответил Гарри. Больничной мантии на нем уже не было, только брюки и белая рубашка. Он устало опустился рядом на диван и откинул голову на спинку.

— Ложись спать скорее, — сказала Гермиона, тронув его за руку.

Гарри кивнул, не открывая глаз.

— Успею еще выспаться, завтра у меня выходной, и я не появлюсь в Мунго, даже если завтра взорвутся все маггловские автобусы.

— Взорвутся? — ужаснулась Гермиона. — Разве они не просто исчезают?

— Не совсем. Их перемещают чем-то типа портала, и не всегда это перемещение хорошо заканчивается. Один автобус появился на шоссе, возник из воздуха прямо на пути мчащегося бензовоза. Тогда погибло семь человек и очень много было ранено. Другой автобус оказался на стеклянной крыше торгового центра, она не выдержала его вес, и он рухнул вниз на толпу людей. Тогда на зачистку помчался не только весь Аврорат, но все колдомедики. И все равно, как мы ни старались скрыть, некоторые случаи все-таки дошли до маггловских новостей. Тебе очень повезло, что появившийся рядом автобус лишь слегка оттолкнул тебя. Ты пострадала только от какой-то дряни, которую используют эти маньяки.

— Вы не знаете, что именно они используют?

— Почему же, знаем. Это самоделка, большую часть ингредиентов которой можно достать только в Лютном. Чудовищная смесь ослепляющего, усыпляющего и маскирующего средств. Мы каждый раз берем образец с автобуса, и каждый раз количество компонентов отличается. Поэтому и последствия разнятся. Не то что магглов, но и несколько магов мы так и не смогли исцелить.

— Какой кошмар, — пробормотала Гермиона.

— Да, и количество этих инцидентов все растет. Скоро, наверное, автобусы будут сыпаться с неба, как осенние листья с деревьев. И свидетелей этого столько, что Аврорат уже не успевает их зачищать.

— Это либо попытка разрушить статут секретности, либо кто-то решил продолжить дело Пожирателей по уничтожению магглов?

Гарри пожал плечами.

— Не всех посадили в девяносто восьмом. Но какие-нибудь троюродные племянники сводного брата бабки вполне могли затаить обиду за дядюшку, — фыркнул Гарри. — Мы все расширяем и расширяем палаты Мунго, но скоро, наверное, даже магическое пространство закончится. Ладно, если бы мы справлялись со всем за несколько часов, но ведь каждый маг проходит пятидневное лечение, а магглы порой лежат и две недели.

— Пять дней? — переспросила Гермиона. — Тогда почему меня ты вылечил за два?

— Потому что, во-первых, ты не находилась внутри автобуса и не попала в самый центр воздействия отравляющего порошка, а во-вторых, специально для тебя я купил парочку хороших ингредиентов для лечебных зелий, которые во много раз повышают их эффективность, — улыбался Гарри.

— Почему же Мунго не закупит эти ингредиенты?

— Они очень дорогие, Министерство против таких огромных затрат.

— Ради магглов, да?

Гарри состроил физиономию, говорящую: «Ты и сама все понимаешь».

— Ты не жалеешь? — тихо спросила Гермиона. — О том, что ты не в Аврорате?

— То есть не жалею ли я, что сейчас не бегаю сутками по всему Лондону в поисках каких-то идиотов, попутно стирая память почти всем попадающимся на пути магглам? — едва ли не скороговоркой произнес Гарри и усмехнулся. — Не жалею. Хоть я и сам удивляюсь тому, что мне так пришлась по нраву колдомедицина.

— Ты даже изучил зельеделие? — улыбнулась Гермиона. — А ведь ты терпеть не мог этот курс.

— Я терпеть не мог того, кто его преподавал, — засмеялся Гарри. — Но, как оказалось, с хорошим учителем у меня совершенно не было проблем с зельеделием.

— Ты такой молодец, — прошептала Гермиона, сжимая его ладонь. — Я очень рада, что ты не впал в уныние, как я.

— Я не мог себе это позволить, — ответил он и провел пальцами по ее щеке. — Я ждал твоего возвращения, и я должен был быть готов к нему.

К счастью, никакой сигнализации о происшествиях или новых пациентах в доме на Гриммо 12 не было, и в этот раз ничто уже не могло помешать Гарри поцеловать Гермиону. А спустя полчаса Гермиона лежала в темноте, наблюдая за тенью раскачивающегося от ветра дерева, что скользила по стене в ярком лунном свете. Гарри заявил, что Гермиона выбрала не ту комнату, и просто завел ее в свою спальню, чтобы, рухнув на кровать, сразу же уснуть, крепко сжимая Гермиону в объятиях. А она опять не могла заснуть. Слушала тихое дыхание Гарри и думала о том, как же ей повезло, что он ее дождался, и что, несмотря на три года разлуки, его чувства к ней не изменились.

В полдень Гермиона, сжимая в руках чашку кофе, с удивлением и интересом слушала рассказ Гарри о том, что происходило здесь в годы ее отсутствия. Оказалось, что Рон уже отец близняшек и в Аврорат передумал идти чуть ли не в тот же день, что и Гарри; а Невилл уже второй год преподает в Хогвартсе зельеделие.

— Зельеделие? — переспросила Гермиона.

— Снейп много лет отравлял всем желание изучать этот предмет. Невилл захотел это исправить, — ответил Гарри, отодвигая от себя тарелку с тостами. — Тебе понравится в нашем маленьком обновленном мирке, — улыбнулся он.

— Мне уже здесь нравится, — ответила она, обводя взглядом кухню. — Ты приложил немало усилий.

— Ты про дом? Ремонт всех этажей занял почти год. Но зато теперь здесь можно жить.

— А горланящий портрет? — вдруг вспомнила Гермиона.

— Я его… убрал.

— Смог найти способ отклеить его?

— Не совсем. Оказывается, обычному маггловскому топору чары не помеха. Ну или чары вечного приклеивания не такие уж вечные.

На предложение Гарри повидаться с друзьями Гермиона радостно согласилась и за день испытала множество эмоций. Поплакала с миссис Уизли и Джинни, помечтала с Луной, посмеялась с Роном, посплетничала с Лавандой… Все сочувствовали ее утрате, но больше радовались ее возвращению.

— Ты не представляешь, — тараторила Лаванда, — скольких порой усилий нам стоило отваживать от Гарри очередную воздыхательницу.

— Может, не надо было? — осторожно поинтересовалась Гермиона. — Может, среди них была та, с которой…

— Нет-нет-нет! — Лаванда замотала головой. — Для всех них он навсегда останется Избранным. А Гарри ждал тебя, мы все это видели.

Следующей ночью в доме на Гриммо Гермиона снова не спала, но в этот раз она не наблюдала за тенью дерева, а смотрела в блестящие глаза нависающего над ней Гарри и вместо шелеста листьев слушала его тихие признания.

*

Три месяца спустя…

— Как я и думал, — Гарри обессиленно рухнул на стул в кабинете главного целителя Мунго, — из-за удаления огромного количества воспоминаний у Грейнджеров развилась селективная амнезия. Обычным заклинанием теперь все обратно не вернуть, необходима гипнотерапия.