В то время, пока воины предпринимали меры по обороне, дым на небе становился всё гуще и гуще. Постепенно начал меркнуть весь голубой небосвод. Один из лисов, видимо, командир, стал выкрикивать следующие слова, обращённые к тем, кто бежал в свои дома:
– Удун! Удун! Нер вай дун ундэ! Аран зир эн иллас айр. Мар’сес, эн тард, одэ эн косес – эн харлок! Айнурэ’с![3]
Воины обнажили мечи и организовали круговую оборону, ибо понимали, что враг не захочет пройти дальше, пока не перебьёт их всех. Лучники заняли позиции на деревьях. Чёрный дым полностью затянул небо, Ратибор внимательно наблюдал за всем, что происходило вокруг. В следующее мгновение он увидел нечто такое, что всерьёз напугало его. День сменился ночью, и прямо на глазах у путника солнце на горизонте померкло под влиянием чёрного дыма и превратилось в лунный полумесяц, большая часть которого была кровавого цвета. У Ратибора от внезапного ужаса стало чаще биться сердце, в округе поднялся бешеный волчий вой. Сей звук был настолько громким, что могло показаться, будто вот-вот это место накроет огромная волна волчьих орд, их рёв, словно раскат грома, пронёсся по окрестностям, предвещая бурю. Едва тьма затянула небосвод, как вдруг она устремилась с неба на землю. Огромный сгусток темноты буквально врезался в стойкую земную твердь недалеко от отряда лисьих воинов, готовящихся к бою. От этого поднялся густой серый туман, за которым последовало полное затишье.
– Одэ… одэ![4] – постоянно проговаривал командир вслух. Врагов ещё не было видно, но все воины уже были подвергнуты испытанию на стойкость, затронуты чувством страха, который подобно болезни распространился по воздуху вместе с туманом. К счастью, ни один лисий боец не дрогнул и не сдал свою позицию, они точно знали – какова цена истинной свободы и что предвещает поражение.
Тишина стояла довольно долго, но ни одному лису не пришла в голову мысль, что опасность миновала, это, наоборот, говорило об ещё большей угрозе, исходящей от врага. Командир стоял в центре круговой обороны, его органы чувств обострились, он стал обращать внимание на всё, что двигалось за пределами круга, что могло издавать какой-либо звук, трепетно относился к каждому шороху, к каждому дуновению ветра. Командир как будто мог следить даже за дыханием каждого из своих бойцов, ведь по нему многое можно было определить, что чувствует воин в данный момент: спокойствие, страх, усталость, сонливость, робость, уверенность или умиротворённость.
Повеял влажный ветер, но даже громкий шелест густой листвы не смог укрыть от слуха командира нужный звук, момент для начала сражения. Он резко и неожиданно для своих же соплеменников достал топор из-за поясницы и швырнул его прямиком в самую густую часть тумана. В тот же момент послышался звон тетивы, исходившей из того же места, донёсся хруст разломанной на части стрелы, а затем раздался зверский болезненный крик, за которым последовал звук падения мёртвого тела.
Туман развеялся в той части леса, где прятался вражеский лазутчик, его труп был ясно виден всем воинам лисьего отряда. Командир не был рад тому, что ему досталась честь первым пустить кровь врагу на поле брани, ибо своего противника он знал хорошо, часто воевать приходилось с волчьим народом. Лис знал, что своим действием он выдал месторасположение своего отряда, ведь когда начнётся волчья «перекличка», то враг поймёт, где он уже успел понести потери. Всё случилось именно так, как и предполагал лисий командир – поднялся волчий вой, сопровождаемый грозными воплями тех вражеских воинов, которые уже успели понять, что произошло. Пока гневный ор ещё стоял, лисий командир склонил колено и выставил свой меч вперёд, опершись на него обеими руками и приложив его ко лбу.
Сплотились ряды воинов лесного народа, вперёд вышли бойцы с большими, но при этом лёгкими и прочными щитами. Лучники на деревьях возложили стрелы на тетивы, копейщики встали за щитоносцами, вооружёнными исключительно мечами, ибо им не следовало раскрывать положение щитов ни на мгновение, чего могло бы потребовать обращение с иным видом оружия. Задача первой оборонительной линии – сдерживать чудовищный натиск противника, пока остальным не удастся обратить вражеские силы в бегство или в небытие.
Командир встал, выпрямился, возложил правую ладонь на лезвие меча и полностью омыл клинок в своей крови.
– Лонерса, – произнёс он.
Меч засверкал и воспламенился ярким огнём.
– Туйрэ! Штор Вульфаран ундэ![5] – кричал командир своим солдатам.
Враг не заставил себя долго ждать. Орды волчьих солдат, вооружённые длинными чёрными мечами, огромными боевыми топорами и молотами, одетые в лёгкую, но при этом также прочную кожаную броню чёрного цвета, ринулись в бой напролом, невзирая на опасность со стороны лучников, прямо на позиции лисьих щитоносцев.
Волки были похожи на людей в равной степени, что и лисы. Однако они были куда более свирепы и превосходили их приблизительно в два раза по размеру, они были более искусными в обращении с тяжёлым оружием и бронёй.
Двуногие хищники налетели на своих врагов, словно огромная волна на каменистый берег. Лисы достойно держались, сдерживать натиск врага во многом удавалось благодаря оборонительным сооружениям, которые были выставлены на встречу. Щитоносцы стояли твёрдо, копейщики били точно, лучники не пустили ни единой стрелы зря. Подобный успех в защите придал лисьему командиру большую уверенность, которая воодушевляла рядовых воинов. Первая атака была успешно отбита, но вторая волна не дала и минуты лисам на передышку.
Вперёд вышли тяжеловооружённые волчьи солдаты, по размеру значительно превосходившие даже своих соплеменников. Чтобы таких убить, потребуется свыше десяти стрелковых и ножевых тяжёлых ранений. Сопровождаемые сотнями рядовых озлобленных волков, эти великаны медленно, но верно продвигались к месту обороны лисьего народа. Вторая волна противников уже знала, в чём заключаются слабости и преимущества армии лисов, ради этих сведений и были пожертвованы десятки волчьих жизней при первой атаке.
Лучники по-прежнему стреляли метко и точно, однако большинству из них не удавалось увидеть, как целые отряды волков обходили их с фланга и начинали активно срубать деревья, на которых лисы занимали свои позиции. Могучие растения быстро падали под ударами топоров, а лучники, оказавшиеся на земле в окружении врагов, недолго могли оставаться в живых.
Тяжеловооружённые гиганты с лёгкостью сметали позиции лисьих щитоносцев и ломали защитные баррикады. Лишь командир с огненным мечом был в состоянии сокрушить таких врагов один на один, ибо перед его оружием не могли устоять ни сталь, ни плоть, ни броня. Волки устрашились лидера вражеской армии, их страх ослаблял эффективность их наступления, это приметил волчий полководец.
Бой стал вестись внутри оборонительного круга. В живых оставались лишь лучшие из лисьих бойцов, в последующем принявшие решение биться вплотную со своим командиром, плечом к плечу. Лисы бились отчаянно, пощады не давала ни одна из сторон. Вдруг в осадное кольцо прорвался закованный в тяжёлую чёрную броню волчий вожак, изукрашенный красными кровавыми метками по всему телу, ярче всего виднеющихся у волка на лице, в виде будто бы свежих кровавых шрамов от когтей под глазами. Это были ритуальные метки, предписываемые лишь самым свирепым и безжалостным бойцам в волчьей армии.
– Сурв нэн Вульфаран,[6] – молвил лисий командир сквозь зубы с ярко выраженной злобой.
Этот зверь ничего не ответил, лишь рычал устрашающим образом. Глава отряда лисьего народа выступил один на один против этого чудовища, рядом стоящих воинов он послал на поддержку стены щитов, по-прежнему сдерживающих основной натиск волчьей орды.
Вражеский вожак был вооружён огромной булавой из чёрной заколдованной стали, он сметал с одного удара всех, кто осмеливался встать между ним и носителем огненного меча. Волк бил со столь поразительной силой, что земля будто бы вздрагивала от каждого его удара. Волчьи атаки были мощны, но медлительны, лис успешно уклонялся от них, наносил точечные удары огненным мечом в ключевые места чёрной брони, ибо даже с таким оружием он не мог тотчас пробить подобные доспехи. Принятая тактика боя стала изнурять волчьего военачальника, и тот решил пойти на хитрость: он изобразил настолько сильную усталость, что лис начал терять необходимую для сражения бдительность.
