Волк внезапно вскочил и перехватил зубами стрелу, летевшую в него, в мгновение ока разломав её надвое. Вождь успел выстрелить ещё дважды после этого, но его враг будто бы и не почувствовал боли от острой стали, вонзившейся в его тело. На морде волка тут же отразилась ярость, внезапно он не завыл, а ужасающе заревел, как лев, и ринулся на ошеломлённого человека. Предводитель людей не успел и нож достать из-за пояса, как зверь настиг его, своими клыками ухватил за плечо и начал терзать, сильно волоча человека из стороны в сторону. Рядом был небольшой утёс, человек видел в этом возможность сбежать с поля боя, где у него не было никакой надежды выжить в ожесточённой схватке. Достав нож, Зидхан сумел ранить хищника в шею, и тот от боли разомкнул зубы и швырнул человека вниз по склону. Прокатившись порядка ста аршин, Зидхан кое-как смог встать на ноги и побежать в сторону деревни. Бежал он медленно, так как волк успел разодрать ему в кровь ноги своими когтями, зверь же неустанно мчался вслед за человеком. Зидхан на выходе из леса споткнулся о корни деревьев и упал наземь, с безумным страхом в сердце он пополз из последних сил в сторону древлянского поселения. Вожак стаи догнал человека, но тот в последний момент сделал сильный рывок вперёд и буквально выскочил из-под лап зверя. Упав на спину у опушки леса, Зидхан ожидал момента своей кончины в тени красноглазого монстра. Но волк не вышел за пределы леса, он не решился показаться пред солнечным светом на открытом небе. Вместо этого он пристально наблюдал за изнемогающим человеком, который уже приподнялся с земли и посмотрел зверю прямо в глаза, в его красные, как кровь, глаза, и его снова охватил страх, но в этот миг Зидхан не понял, чего он боится. Лес был мрачен, дневной свет слабо пробирался через густые заросли листьев на деревьях, создавалось ощущение, что опушка лесная – была входом в саму Тьму, а волк знаменовал страшную участь для тех, кто перейдёт границу. Глядя в глаза зверя, Зидхан сказал:

– Ну? Чего ты ждёшь? Чего ты ждёшь!?! Я здесь, перед тобой! Выходи на свет! Покончи с этим. Лишь один из нас может быть хозяином этой земли!

Человек полагал, что его слова останутся без ответа, но вдруг ему всерьёз стало казаться, что он слышит внутри себя мрачный голос животного:

– Неужто тебя лишь этот вопрос интересует, жалкий человек? Я был близок к тому, чтобы забрать у тебя самое дорогое – твою жизнь! А тебя волнует лишь то, кто из нас будет якобы властвовать в этих землях!? Твоя участь и участь всего твоего народа предрешена, грядёт время великих бедствий, и деревню Волох они не обойдут. Жди своего смертного часа, человек, ибо пусть я не добрался до тебя сегодня, придёт время, когда мрак падёт на землю, и стены твоего жилища не смогут укрыть тебя от меня.

Когда волчий голос затих, сам зверь начал отходить всё дальше вглубь лесной чащи. Казалось, он растворился во тьме леса, а его глаза, подобно двум красным огонькам, всё продолжали смотреть в сторону изнемогающего охотника. Зидхан не переставал слабеть от нанесённых ему ран, страх по-прежнему терзал его разум, в глазах гаснул свет жизни, взор застелила тьма, и он упал без сознания на холодный, пропитанный его кровью снег.

Сгустились тучи, стоял декабрьский вечер восемьсот шестьдесят первого года. Погода портилась: поднялась сильная метель, воздух становился холоднее, завыл ветер, проскальзывая через ветви крон лесных – становилось ясно, что близится снежная буря.

В окружении мрачных деревьев, голых камней и замёрзших ручьёв шёл по заснеженной дороге путник, одетый в старинные сапоги из кожи, тёмные порты, кожаные рукавицы, бурую изношенную рубаху и, поверх всего, в тёмный длинный тулуп. За спиной у него была небольшая котомка с едой, в ней лежали и карты, составленные по большей части вручную. В правой руке он крепко сжимал посох длиной чуть больше старческой трости, который помогал ему «нащупывать» дорогу, расположенную под глубоким слоем снега; левой рукой он плотно придерживал у груди некий предмет, замотанный в светлую ткань, по форме напоминающий книгу. За весь свой путь странник очень часто устраивал привалы, сверялся с картами, чтобы определить дальнейшее направление, но в условиях надвигающейся бури он больше не мог позволить себе останавливаться ни на минуту. Путник двигался по неизвестной для него земле, а отсутствие жилых деревень усложняло его ориентирование. Он шёл и постоянно озвучивал свои мысли вслух, ибо уже не был уверен в том, что не сошёл с ума:

– Этой земле конца и края не видно! Не ведаю я – найду ли жизнь в этой ледяной пустыне. Видать, призрак привёл меня на верную погибель, указав путь в обход человеческого уюта и мирного жилья. Припасы заканчиваются, лихая сила поволочилась вслед за мной – мне следует готовиться к худому… (покашливает)… концу своего путешествия.

Задумавшись над собственными словами, путник и не заметил, как сумел взобраться на высокий заснеженный холм, на который по неизвестной причине устремлялась дорога. Когда странник взобрался на вершину, пред ним открылся прекрасный вид на окрестности. Устремив свой взор на северо-восток, человек смог вздохнуть с облегчением, ибо он обнаружил, что в четырёх верстах от него расположена жилая деревушка, со всех сторон окружённая лесными владениями. Почесав свою густую чёрную бороду, путник со слабой улыбкой на лице промолвил:

– Ну что же, как бы там ни было – у меня появилась надежда на нечто большее, чем бесславная смерть на снежном просторе.

Тут он обратил внимание, что дневной свет стал меркнуть прямо на глазах, солнце затянули зимние сумерки. Человек, решив передохнуть на вершине холма, откуда открывался красивый вид на деревню, совсем позабыл о снежной буре, что следовала за ним. При первом сильном дуновении ветра путник оглянулся и, поторопившись идти дальше, сказал:

– Господи… моя надежда, как и дневной свет – с течением времени может и померкнуть.

Поспешным шагом он устремился вниз, к подножью холма. Налетела вьюга, ослепившая странника так, что тот перестал видеть дальше собственного носа – снег нещадно бил в лицо и тем самым задерживал человека. Перестав обращать внимание на вьюгу, путник устремился вперёд, к входу в лесную чащу. Немного не дойдя до нужного места, странник поранил правую ногу об острый камень, сокрытый под слоем снега. Не придав ранению серьёзного значения, он удвоил усилия по преодолению снежной бури, в конечном итоге настигшей его. На удивление, при всех своих хаотичных движениях, человек не потерял связь с основной дорогой на север, как раз пролегающей через этот лес. Интересно и то, что после захода в это природное владение основная тропа, отходящая от главного тракта, по которому шёл путник, не была покрыта толстым слоем снега – она была ясно видна глазам странника, и его потребность в посохе поубавилась. Пройдя порядка пятидесяти шагов по лесной тропе, путник не раз оглядывался, чтобы убедиться, что ему всё это не мерещится, ибо после захода в лес можно заметить, что при страшной снежной буре, буйствующей за пределами деревьев, внутри лесного владения стояла оглушительная тишина. Отсутствие дуновений ветра, тёплый загустевший воздух, мрачные и по большей части не покрытые снегом деревья – всё выглядело так, будто здесь стоял конец осени, а не середина зимы.

– Удивительно. Возможно, столь тяжкий и долгий путь по пустынным землям не станет напрасным, возможно – я найду то, зачем пришёл, возможно, я … агхх!!! – сказал путник, чью речь прервала острая боль в правой ноге.

Он упал наземь и лежал, пока боль не ослабила хватку, затем человек принял решение сойти с дороги и «подлатать» рану, присев у небольшого валуна. Оголив правую ногу, странник был неприятно удивлён тому, что из-за незначительной, как ему казалось, царапины произошло сильное кровотечение. Крови было много, а сама рана зияла от середины голени до стопы. Странник не испугался, хоть и выразился не самыми добрыми словами, когда увидел подобное. Взяв себя в руки, он достал из котомки кусок чистой ткани и плотно обмотал ею всю голень правой ноги, начиная от колена. Большое внимание ему пришлось уделить, прежде всего, остановке кровотечения, чтобы не оставить за собой «яркий» след для лесных хищников. Когда всё же человеку удалось встать на ноги, он сказал: