На дворе слышался вой волчьей стаи, засвистел ветер, врываясь внутрь дома через окна и древесные отверстия в стенах, но путник не придал им никакого значения, в нём заиграло сильное волнение и необычайный интерес.
Амикум в это время располагался в уютном тихом уголке зала – пытался заснуть, но когда начал подниматься вой и бушевать огонь, волк насторожился и с подозрением стал обращать взгляд на всё, что способно издавать звуки, либо осмеливается двигаться. Ратибор был тем единственным существом в округе, на чьи движения зверь не реагировал никоим образом.
Под напором ветра начали трястись и опрокидываться предметы обычного дневного обихода: падали с полок кувшины и деревянные тарелки, опрокинулось ведро с водой недалеко от круглого стола, в прихожей со стен попадали меха и кожаные одежды, задрожала даже древесная кора в самых разных частях Дубового дома.
Но вся суета тотчас прекратилась, как только путник открыл нужную ему страницу Светоносной книги. Ветер затих, а белый огонь в центре круглого стола резко сменил бледный свет на золотистый, солнечный. Помещение подстроилось под «каприз» мистической силы, воцарившейся, по меньшей мере, именно в приёмном зале. Установилось спокойствие, путнику и его товарищу волку ничего теперь не угрожало, а значит, можно было отдохнуть, однако Ратибор не мог обуздать своё любопытство и стал с особым усердием глядеть на открытые им страницы в поисках чего-нибудь особенного.
Долго путник смотрел на голые золотистые листы бумаги, тщетно пытаясь разглядеть нечто необычное в них – невиданное доселе. Человек приуныл и захотел закрыть книгу, как вдруг начало происходить нечто весьма интересное.
Путник обратил внимание на то, что страницы начинали светиться по мере своего приближения к огню. Тот, в свою очередь, вспыхивал всё ярче, едва книга попадала в пределы стола. Ратибор знал, что обычный огонь для такого артефакта, как эта книга – не страшен, об этом говорили его жизненный опыт и внутренняя интуиция. Недолго думая, он всё же решил свести вместе два необычных магических явления. Ратибор положил книгу в раскрытом виде чуть ли не вплотную к вновь заполыхавшему белому пламени. И тут начало происходить кое-что действительно необычное.
Огонь на мгновение затух, а когда вновь вспыхнул, от него полетели небольшие горящие искры, приземляющиеся прямо на сияющие книжные страницы. Искр было много, и тут Ратибор забеспокоился, опосаясь, что, возможно, он совершил страшную ошибку, ведь человек не был уверен в том, что подобный огонь попросту «не пожрёт» предмет. Волнение стало пропадать, когда путник увидел, что каждая «прилетевшая» искра, коснувшаяся страниц, образовывала на ней определённую букву, сияющую бледным лунным светом. Вскоре появился текст, заполнивший обе страницы на неизвестном человечеству языке. Это было наречие, которому Ратибор дал название Межзорадский язык, ибо, в понимании путника, он происходил из другого мира, расположенного между Раем, Адом и Землёй.
– Ундэ зир Лонерс харлок. Аран дун, тес рок,[2] – прочитал Ратибор вслух.
То был лишь заголовок большого текста, но возможность продолжить чтение исчезла для человека, ведь после произнесения вслух первых упомянутых в тексте слов лунные буквы резко воссияли и произошла сильная вспышка белого света. Ратибор был ослеплён на несколько мгновений, а когда его зрение всё же восстановилось, он заметил, что всё вокруг переменилось.
Он вдруг оказался рядом с выходом из того же Дубового дома, но там не было ничего похожего на предметы человеческого обихода, то был пустой коридор. Его стены были пронизаны извивающимися зелёными линиями, которые насыщала некая энергия того же цвета, будто бы природный дух наполнял этот дом. Сами стены были светлее, чем помнилось Ратибору. Он обернулся, но в этот раз не увидел той самой зловещей двери, на её месте стоял необычный проходной механизм. То были особого рода врата, которые открывались и закрывались без какой-либо помощи со стороны, на них было изображено ярко горящее солнце, окружённое цветущей зеленью. На самом рисунке, выгравированном из чистого золота, располагались солнечные часы, работу которых нельзя было понять, находясь по эту сторону прохода.
Ратибор внимательно стал рассматривать себя самого и понял, что он есть нечто астральное, призрачное, ибо приметил, что к вещам он не в силах был прикоснуться и не в состоянии был прочувствовать своим телом ту атмосферу, что была вокруг него. Путник не ощущал ни тепла, ни самой земли под ногами, и от этого его любопытство стало ещё сильнее разгораться. Он собрался с духом и буквально прошёл сквозь врата на другую сторону. Ратибор был поражён тем, что увидел снаружи.
Вокруг ходили, играли, резвились, общались, ремёслами разными занимались и утехам предавались, иными словами, жили невиданные ранее путником существа, целый народ, во многом походящий на людей своей культурой, но не своим обличием.
Это был лисий народ, ростом своим больше человека, во многом его превзошедший со стороны жизненных устоев. Они, как и люди, ходили на задних лапах. Внешнее сходство с человеком им придавала форма скелета груди и передних конечностей, а всё остальное было сродни привычным для людей лисам. Густой гладкий мех, длинные пушистые хвосты, в значительной мере ухоженные и являющиеся личной гордостью любого представителя этой необычной расы, как пышная грива для льва. Народ этот был разумен и обладал особой культурой, выраженной в существовании уникального разговорного языка и стиля одежды, на которой символично изображалось солнце.
Ратибор принялся расхаживать по низменной равнине, на которой стоял Дубовый дом, далеко уходить не стал, опасаясь потерять дорогу назад. Путник проходил по ближайшим окрестностям и пристально наблюдал за лисьим народом.
Лисы разговаривали именно на так называемом межзорадском языке, Ратибор его знал лишь поверхностно, поэтому усвоить для себя истину об их мировоззрении и обычаях он не мог. Народ был чрезмерно активным, мало кто из них мог подолгу стоять на одном месте, молодые то резвились, то охотились. Они были по большей части «голыми», ибо считали, что напыщенные густые наряды нужны лишь в зимние холода, а в остальное время – могли привести к ухудшенному развитию тела и духа. Одежда их замедляла и портила навыки для охоты и выживания, делала их уязвимыми для врагов. Круглый год носить «густые» одеяния дозволялось лишь старейшим из лисов, чья жизнь уже клонилась к закату. Путник приметил, что те из них, кому на вид было больше двадцати лет, носили оружие и необходимый защитный доспех, лёгкую позолоченную броню. В арсенале у них были в основном копья, мечи, ножи, луки и стрелы. Казалось, что здесь нет ничего необычного, однако гравировка мечей и их стальная прочность вызывали восхищение – оружие делалось искусными кузнецами. Помимо воинов, золотистые одеяния носили главы отдельных семей и вожди целого племени. Особенность лисьего народа заключалась в том, что по их обычаю главой семьи обязательно должен был становиться мужчина, а во главе народа обязательно должна стоять женщина, которая воспринималась как мать племени и божественная жрица. В их вере почиталось, прежде всего, солнце, оно было символом жизни, добра и радости, а луна, наоборот – презиралась, ибо символизировала некое зло и коварство. Обращаясь к солнцу в своих ритуальных обрядах, лисы очень часто произносили одно имя – Лонерса. Видимо, это было названием их божества.
Ратибор понял, что пребывает в прошлом, и, вернувшись к Дубовому дому, начал думать, как бы ему вернуться в настоящее. Он шёл к вратам лисьего жилища, из которого он и вышел, но, не успев дойти до них, стал свидетелем судьбоносного момента, из-за которого всё в конечном итоге здесь и переменилось.
С самых разных концов лесных владений удивительного народа в небо стал устремляться зловещий чёрный дым. Вокруг поднялась страшная суета, лисы-солдаты начали в последовательном порядке трубить в рог, призывая своих соплеменников укрыться в своих домах. Сами воины были в недоумении от происходящего, но они чётко знали, что должны сделать в первую очередь – укрыть как можно больше представителей своего народа в безопасном месте до того, как грянет беда.
