Franck Thilliez

L’ANNEAU DE MOEBIUS

Copyright © Le Passage Paris – New York Editions, Paris 2008

© О. Егорова, перевод, 2018

© Издание на русском языке.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018

Издательство АЗБУКА®

Восхождение Франка Тилье к славе началось с «Комнаты мертвых» (2005). Роман мгновенно стал бестселлером, завоевал читательскую премию «Набережная детектива» (2006), премию за лучший французский детектив компании «Французские железные дороги» (2007), по нему снят фильм с Мелани Лоран, Эриком Каравака, Жилем Лелушем и Жонатаном Заккаи в главных ролях. Триллеры Тилье переведены на десяток языков, за шестизначную сумму куплены британским издательством «Penguin Books». Впервые на русском – его роман «Лента Мёбиуса» (2008), восторженно встреченный европейскими читателями.

У чтения есть одно магическое свойство: оно позволяет двигаться во времени вспять. Ничто не мешает вам, уже приблизившись к концу книги, снова вернуться к первым главам и найти героев такими, какими они были час, месяц, а может быть, и годы тому назад.

К сожалению, в жизни все совсем не так. Что прошло – то прошло. Так уж устроено…

В этом повествовании, которое начинается в 6:30 утра в четверг, 3 мая 2007 года, а заканчивается, если не считать эпилога, около 9:00 во вторник, 15 мая 2007 года, время играет ведущую роль. Чтобы вы могли лучше оценить эту историю, вам очень важно обращать внимание на обозначения времени в начале каждой главы.

Вам предстоит пройти и пережить двенадцать дней и двенадцать ночей. И это будет билет в один конец: билет в ад.

Счастливого пути.

Картинка у него перед глазами дрожала, то вырастая, то уменьшаясь. От этого дико ломило виски. Стефан остановился на середине лестницы и резко обернулся, прежде чем сбежать на первый этаж. Он нашарил выключатель в гостиной и несколько раз нажал. Но свет не зажегся. Не было света, были только кровавые следы, которые его пальцы оставляли на штукатурке. Мгновение он рассматривал свои руки, залитые красной жизнью, красной смертью, а потом снова помчался вниз по лестнице. Карманный фонарик вспарывал темноту. Собственное дыхание обжигало. Было больно. Было страшно.

Все стремительно промелькнуло у него перед глазами. Прямо перед ним, между колоннами, на стене, парадный портрет злобной и язвительной баронессы де Рей. Слева прелестная вьетнамская фарфоровая статуэтка, которую он снес одним движением локтя. На плиточном полу вскрытые упаковочные коробки, груда чемоданов, раскрытый сапожный нож…

Он бросился к двери и одним махом пролетел восемь ступенек, ведущих в подвал. Редкие окна этой холодной части огромного дома находились как раз на уровне сада, как иллюминаторы каменного корабля, идущего ко дну. В ранний утренний час окна пропускали лишь призрачный свет. Потом луч фонарика отразился в зеркале. Стефан замер. Пальцы его потянулись к трем глубоким царапинам на лице и скользнули вверх, к заплывшему, слезящемуся левому глазу.

В глухой ярости он саданул кулаком по зеркалу. И его отражение в рыбацком непромокаемом костюме цвета хаки взорвалось, словно граната.

Он побежал дальше по коридору, вдоль идущих по стенам труб. Желтоватый луч фонарика выхватывал из темноты ряды мясницких крюков, свисавших с потолка. Справа громоздилась груда каких-то бесформенных волосатых предметов, брошенных на съедение времени.

Головы. Десятки отрубленных голов, десятки застывших в последнем крике лиц.

Стефан в тревоге посмотрел наверх. На первом этаже раздался шум, затопали легкие шаги, кто-то пробежал. Он обернулся, и от него с шипением быстро метнулась в сторону какая-то тень. Кот, его собственный кот не узнал хозяина.

Гонимый страхом, он помчался мимо полутемных комнат, возникавших то справа, то слева. В одной были собраны глазные яблоки, стояли банки с ногтями и прозрачные пакеты, туго набитые волосами. В другой были расклеены афиши фильмов: «Муха» Кроненберга, «Техасская резня бензопилой» Хупера, «Кошмар на улице Вязов» Уэса Крейвена.

Ну вот он и добрался. Вот она, предпоследняя комната. Перепрыгнув через провода, угольные брикеты и битые кирпичи, он бросился к винным бутылкам. И все остальное вокруг него исчезло: не было ни побега, ни смерти, ни крови. Сейчас самое важное – как стоят бутылки.

Стефан застыл перед стеллажом с алкоголем. Луч фонарика осветил первый ряд, и с особой тщательностью – то место, где находилось бордо урожая 1996 года. Во втором ряду стояли бутылки с бургундским урожая 1999 года.

Бордо сверху, бургундское снизу.

Не может быть.

Он вгляделся еще раз. Бордо сверху, бургундское снизу.

Тогда фонарик выпал у него из руки и снизу, с полу, осветил следы от уколов на правом предплечье. Один след был лиловым, почти черным. Видно, игла сломалась и застряла в теле.

В отчаянии он упал на колени, застонал, как загнанный зверь, и заплакал, уткнувшись лбом в землю, набрав пыли в нос и рот. А потом вдруг вскочил от внезапно охватившей его ярости.

Стефан шагнул к стопке угольных брикетов, на которой лежал кусочек мела, схватил его и принялся вслепую что-то писать на кирпичной стене. Какие-то слова, фразы, еще и еще.

– Когда? Когда же ты все это прочтешь?

Мел быстро раскрошился, и под конец Стефан, казалось, писал голыми пальцами.

Он не увидел, не услышал, как в этот момент у него за спиной возникла чья-то массивная фигура и направила на него пистолет.

Цикл повторился.

Стиснув зубы, Вик Маршаль нажал кнопку мобильника и отсоединился. В темноте маленькой спальни он ощупью нашарил рубашку, черные джинсы, ремень «Леви Страус», кожаную кобуру, висевшую на ручке гребного тренажера, и открыл дверь в гостиную. Волна мягкого света залила линолеум. Булонь-Бийанкур[1] просыпался под утренним солнышком.

– Звонил Мортье, – сказал он, услышав, что кровать скрипнула.

– Ну и?..

– Хочешь знать, что сказал напоследок этот придурок?

Голос его стал строже и суше:

– «Давай шевелись, V8, дел невпроворот. Но сначала я бы тебе посоветовал как следует позавтракать».

– V8?

Вик в полутьме натягивал джинсы.

– А я тебе не говорил?