С некоторой долей грусти Алластар думал, как теперь выбираться из западни, в которую попал. И мысли в голове появлялись не самые радостные.

***

- Ты знаешь, зачем тебя наняли в этот раз? – Спросил Демиан, развалившись в своём кресле перед нагруженным столом. Ноутбуки, консоли, мониторы, проекторы.

- Вам должны были передать документы. В них вся информация по заданию. – Речь давалась легко, не смотря на всю плачевность положения. Единственное, Алластар удивлялся тому, что не только до сих пор жив, но и невредим.

- Я не удивлён. Они всегда так поступают, только вот мне дела до этого нет. Не было, точнее. Никто не может покуситься на мою девочку и остаться безнаказанным. Ты – лишь орудие. Тебя списали два дня назад, и эта миссия оказалась лишь способом устранения. Они не могли не знать, что ты прогоришь. Хотя изначально план оказался неплох. У тебя могло получиться. Если бы Алиса не была такой сообразительной. Она удивительная, не правда ли?

Алластар кивнул, хотя сомневался, что ответа от него ждали. Крупный мужчина с бугрящимися мышцами удовлетворённо улыбнулся, напоминая большого льва. Качок, хоть и .. не перекаченный. Видно, что сильный, и мышцы наращивал в практике, так сказать. Спорт. Бои? Сомнительно, но кто мешал ему устраивать свои битвы? Не всё же стрелять парализаторами… Если, конечно, он давал кому-то второй шанс.

Смуглая, тёмная кожа, несвойственная англичанам с их серым и сырым климатом, покрытые мелкими шрамами руки. Красные глаза, в радужке которых просвечивается спиральный узор. Темно-каштановые короткие волосы.

Его можно было бы назвать красивым и диким, если бы не пара шрамов на лице и пугающий голос. И, наверняка, с женщинами у него проблем нет и быть не может. Человек, прошедший войну, вскарабкавшийся на вершину своими руками и ногами, и сейчас собирающий плоды своих усилий.. Как он мог воспитать её?

- Ты наверняка думаешь, что она вообще здесь делает, да? В моём поместье, среди убийц и прочих .. нехороших мужиков. – Демиан хмыкнул, глотнул что-то из стакана, время от времени наполняющегося верным слугой, стоящим за спиной. Кубики льда звякнули, и рубиновая жидкость переломила красный луч. А в следующий момент он уже стоял за стеной, а от стекла отбилась пуля. Включив переговорщик, отдал пару быстрых команд, и кивнул шестёрке. Тот поспешно скрылся.

- Когда-то это кресло принадлежало моей сестре. Меня считали слишком неустойчивым психически, чтобы занимать главенствующую роль. А потом она передала это мне, а сама имитировала гибель и скрылась, чтобы завести семью и родить ребёнка. Спустя три года её убили, и всё, что я мог сделать для Алисы, это найти ей опекунов. Два года назад я узнал, что моя племянница нуждается в помощи. И теперь она живёт здесь. Моя единственная кровь, поскольку я бесплоден. Понимаешь, насколько она ценна для меня?

Алластар понимал. Племенная самка, как сейчас говорили о женщинах, посвятивших себя роли матери. Они рожали, растили, рожали, и под старость наблюдали за ползающими карапузами и их более взрослыми копиями, метушащимися рядом. И он понимал, что Алиса такой судьбы не достойна. Нет, только не она. Нельзя, невозможно, абсурдно. Успел себя одёрнуть до того, как накрутил себя настолько, чтобы броситься на стоящего напротив. И испугался даже такой реакции. Но тот слишком внимательно смотрел в окно, чтобы заметить метания заключённого.

- Уже и мужа ей нашёл, да? – Бросил с презрением, всё же не сумев полностью подавить всплеск злости, и отвёл взгляд от человека, выискивающего убийцу. Или наблюдающего за работой своих людей. Глупо ведь стрелять так. Стекло обязано быть защищённым, а учитывая личность хозяина этого дома, оно прочнее бронированных стен бункера под Белым домом.

- Что? – Отвлёкся на мгновение, а потом вернулся к наблюдению. – Нет, конечно. Она моя принцесса. Она – всё для меня, и жизнь, и смысл, и причина, а потому получит самое лучшее из того, что захочет. Лучших кукол, лучшее образование, лучшие игрушки, будь-то хоть поварёшка, хоть бластер с самонаведением. Я слишком сильно люблю её, чтобы указывать, как жить и что делать. И я не смыслю ничего в воспитании, поэтому просто надеюсь, что не делаю ничего не правильного.

Алластар испытал облегчение. Не похоже, чтобы тот врал, да и подобные отношения, построенные на родстве крови, вполне обычное дело. Генная инженерия, снова. Инстинкты. И подумал, что, возможно, и у него самого инстинкты. Разве можно так переживать из-за незнакомой девочки?

- Она удивительна. – Повторил его слова неудавшийся похититель, хоть и не собирался что-либо говорить.

- Да. Рядом с ней ты словно чувствуешь .. целостность… счастье. – Главарь одной из самых крупных мафиозных сетей вернулся в кресло, позвонил кому-то, и вновь возвратился к теме. – Я бы не хотел, чтобы она жила здесь, но я больше не могу оставлять её одну. – Признался, подымая голову. – Я не тот человек, который может растить ребёнка. Недостаточно… чистый.

Как бы в доказательство, тронул шрам на щеке, белый и яркий на тёмной коже. Только говорил явно не о теле, а о событиях, которые оставили эти следы. Алластар испытал обречённость, понимая, что жить осталось совсем немного. Не открываются так перед теми, кого потом освободят. Он и сам так делал. Почти душу изливал смертникам, секреты им открывал. А последние, самые страшные, шептал на ухо, сразу за ними пуская пулю.

- Алиса рассказала мне, что ты собирался вернуть её. Почему?

- Потому что .. у меня осталась честь. Как бы я не пытался вытоптать её, она осталась. – Видя, что ответ не удовлетворил, продолжил, уже откровенно. – Я не знаю. Просто не смог отдать её на смерть.

Впервые за всё время общения в алых глазах блеснуло понимание и уважение. А ещё почему-то обречённость. Такая же, какая душила сейчас самого Алластара.

- Вот и я не смог. – Сказал, заставив собеседника дёрнуться. – Ты же понимаешь, что те единственные, кто знают кто она, или верны мне безгранично или мертвы?

Алластару послышалась надежда, или он хотел её увидеть в этих словах, поэтому кивнул, говоря то, что уже успел обдумать в камере:

- Почему у неё нет телохранителя?

- Потому что они ей не нравятся, потому что она хочет свободы передвижения и личного пространства, и потому что она – ребёнок. Не поиграет, когда над душой стоит шкафообразное нечто, не посмеётся над смешным видео рядом с высокомерным мастером боевых искусств. Скованность в родном доме, в личной комнате – нет ничего хуже для свободолюбивого человека. ( Прим: даже не пукнешь, гы-гы, но он этого сказать не мог, хотя подразумевал и такие мелкие потребности..).

- Я бы хотел защищать её. Чтобы подобного больше не произошло.

- А она этого захочет? – Спросил, хмыкая. Демиан знал, что захочет. Уже захотела. Он понял это в тот момент, когда малышка попросила не убивать этого человека. И когда потом заступилась за него. Её не часто беспокоили чужие судьбы.

Алластар сглотнул, понимая, что шанс невелик.

- Я сделаю всё возможное для того, чтобы быть рядом. Я стану ей другом. Ей ведь одиноко.

- То есть, ты будешь врать моей кровинке, единственному дорогому мне человеку, для того, чтобы сохранить себе жизнь?

- Нет. Я и правда стану ей другом.

- Неужели? Будешь делать ей причёски, помогать одеться в эту кучу рюш и кружев, закалывать волосы бабочками, стирать любимого мишку, следить за тем, чтобы она хорошо кушала и фильтровать её антивирусник и историю посещений? Помогать мыться, перезаряжать бластер, пояснять, почему не может завести котёнка? Будешь водить её на концерты и выставки, в зоопарки и на аукционы, в кружок танцев, легкой атлетики и фортепиано? Чистить туфли и шпагу, когда она вспомнит о том, что записана на фехтование? Критиковать и хвалить рисунки, читать те же книги, чтобы потом обговаривать? Хранить её тайны? И позже выслушивать хвалебные речи в сторону какого-то мальчишки, который станет её первой влюблённостью? Ты готов терпеть подобное? Готов каждую свою клеточку, каждую минуту и мгновение посвятить девочке, которую знаешь несколько часов? Или предпочтёшь стать моим подчинённым и выполнять задания? Ну, или умереть.