Старший господин отодвинулся, давая мнущемуся стражнику место, погладил обессиленного сына по голове, целуя его глубоко, пачкаясь в слюне.

Мет сглотнул и приступил к заданию. Он никогда не брал в рот у мужчин, но имел представление, как это делается. Начал, неуверенно, удивляясь странному вкусу семени, сглатывая его, лаская языком. Обхватил руками ствол, двигая ими, кривясь от брызг, пачкающих лицо, сместил на здоровый узел, сжимая, и поражаясь, как он вообще мог вмещаться внутри хозяев и приносить им удовольствие. Аккуратно насадился ртом, посасывая головку и давясь слюной и спермой. На глазах наворачивались слезы, но он их только сморгнул, не отвлекаясь.

- Пап. - Жалобно простонал белокурый мальчик, укладывая отцовскую руку на свой снова возбужденный член. Отец рассмеялся, что-то шепнул ему в ухо и прижался со спины к охраннику, запуская руку тому в штаны и поглаживая член.

Мет дернулся, над ухом рыкнули, и он только застонал от удовольствия, разводя ноги. Штаны приспустили до колен, рука с холеными пальцами отстранила его, набрала немного смазки с истекающего органа и начала разминать его девственную дырочку.

- Господин! - Испуганно вскрикнул стражник, пытаясь освободиться, но его голову настойчиво натянули на член, заполняя весь рот и проталкиваясь к горлу. Он захрипел, стараясь не вырвать, но рука не отпустила, зафиксировав его в таком положении.

- Ты слишком узок чтобы стать игрушкой нашего любимого, но вполне подойдешь для лишения девственности моего мальчика. - Хрипло пропел мужчина, входя в него сразу двумя пальцами.

Он едва сдержался от крика, хоть это и не было так больно. Пальцы пошевелились внутри, потом там оказался склизкий язык склонившего шею зверя, смазывая. А после него внутрь толкнулись сразу четыре пальца, растягивая.

Мет терялся в ощущениях, разрывался между болью в анусе и мерзостью члена во рту, но вопреки всему у него железно стояло, даже не думая падать. Неприятные чувства в заднице исчезли быстро, и он успел расслабиться, когда сзади пристроился мальчишка, сразу толкаясь глубоко и быстро.

Они застонали одновременно, он от боли, раздирающей дырку, а мальчик от удовольствия ранее неизведанного. Старший сразу же пристроился сбоку, увлекая сына в поцелуй, пока его бедра подергивались, желая начать движение. Когда поцелуй наконец закончился, он задвигался резко и неопытно, кончая очень быстро.

Мет, едва переживший это, выдохнул, возвращаясь к маячившему члену с уже опавшим узлом.

Когда он захотел выйти из тела, отец придержал его бедра, посмеиваясь.

- Тише-тише, это же не все. Давай зальем его семенем полностью. - После чего без подготовки вошел в сына, наслаждаясь его стоном удовольствия. Вскоре они задвигались вместе, снова даря боль стражнику, который только поскуливал сквозь заткнутый рот, не переставая удовлетворять огромное копье. Больше всего он боялся, что его насадят на него, поэтому старался быть послушным. Боль от еще небольшого члена была вполне терпимой, к тому же, иногда он ездил по простате, посылая удовольствие. А еще у него все так же болезненно стояло, но потрогать себя не было возможности, ведь руки заняты, а достаточно глубоко взять он не мог. Зверь зевнул, широко раскрывая рот, потом встал, заставляя охранника сменить положение, поднявшись на четвереньки, и сам загнался глубже. У мужчины чуть глаза не вылезли, тошнота подкатила, и его бы точно вырвало, если бы тот не подался назад.

- Ну-ну, хороший мой. Он же не умеет так. - Старший хозяин засмеялся, мокро целуя зверя, тот ответил, языком проталкиваясь глубоко в рот, и охранник почувствовал, как член внутри снова спускает семя. Потом мужчина отстранился, подлез под них, поцеловал Мета. Но это было единственной лаской, так как он снова ткнул его лицо в член, предложив полизать яйца.

Надежда, что господин позволит ему войти в себя, растаяла в волнах боли, когда второй орган заполнил его задницу. Радовало, что малыш только что кончил и был еще очень мал. Впрочем, отвердел он слишком быстро.

Пока Мет вылизывал здоровые шары животного, его таранили два члена. Внутри уже сильно хлюпало и наверняка вытекало, собственное возбуждение грозило взорваться, боль не мешала получать редкое удовольствие, и он не мог прекратить скулить.

В разы хуже стало, когда в дырку добавился еще и хвост. Вот тогда потекли уже слезы. Не только от боли, но и от неудовлетворения.

Ноги уже не держали, руки дрожали, все его лицо было перепачкано слюной и спермой, внутри тоже плескалось. Боль туманила глаза. И когда ему уже казалось, что вот чуть-чуть и смерть, его орган сжали, рождая искры в глазах. Он кончал как никогда, выплескиваясь толчками, дрожа всем телом, заходясь криком. Потом тело превратилось в желе, кости расплавились и он упал грудой мяса на постель, едва дыша от пережитого. Из него медленно вышли, он почувствовал, как из дырки потекло, и всхлипнул.

Отец снова чувственно поцеловал сына, опрокидывая его на кровать и садясь сверху, заполняясь его членом. Зверь устроился на боку, ожидая пока самочки наиграются сами и возьмутся за него.

Старший скакал, ловя ртом стоны сына, скакал пока оба не кончили сухо, дергаясь от сокращающихся мышц. Потом, усталые, они подползли к зверю, начиная в два рта обслуживать его. Тот перевернулся на спину, разводя лапы, улучшая доступ к своему достоинству, так любимому самочками.

Они старались, младший насаживался, пропуская в горло, старший вылизывал яйца, нежа их в руках. Потом мальчик отстранился, забрался сверху, садясь, направляя в себя орудие рукой. И начал движение, пока хвосты долбили его отца, не отрывающегося от семенных шаров.

Потом мужчина сместился ниже, лаская языком анус зверя, протолкнулся туда пальцем, двигая им медленно, неспешно. Но эта дырка могла впустить в себя очень большие штуки, так что долго растяжка не продлилась. Он ворвался внутрь, получая басовитое довольное урчание в ответ, и начал толкаться в такт с младшим и таранящими его хвостами.

Продолжалось это все не очень долго, Мет успел немного прийти в себя и лечь поудобнее, не сводя взгляд с действа.

Когда же зверь снова начал кончать, мальчик, как до этого его отец, протолкнул узел дальше, кончая без рук. Потом слез, и его место занял старший, насаживаясь на узел и наполняясь семенем. Младший же склонился над дырочкой зверя, вылизывая ее язычком, лаская руками шары. Мужчина начал елозить, приподымаясь и опускаясь, сжимая проход, чтобы быть уже. И слез, только когда узел совсем опал, доведя себя до оргазма.

Потом он потянулся, махнул рукой охраннику, веля уйти, устроился рядом с сыном, обнимая его, и отправился во владения Морфея, совсем не волнуясь о судьбе мужчины.

Мет доковылял до своей комнаты, заваливаясь на кровать и приветствуя рассвет. Никогда он еще не чувствовал себя таким разбитым и униженным. Но вопреки всему, тело отзывалось истомой и возбуждением, когда он начинал вспоминать все, что произошло. А внутри все скручивалось от наступающей боли, напухший анус саднил, как и губы и горло. И он честно себе пообещал, что больше ни ногой на запретную территорию.

По крайней мере, пока задница не заживет. А там посмотрим. Может, в следующий раз его не порвут?