– Вы страдаете бессонницей, – продолжал доктор, – Пытаетесь с ней бороться. Поэтому пишите. Потом танцуете. Это вам уснуть, естественно, не помогает, поэтому и пришли ко мне.
– Ха-ха-ха! Ну, почти так!
– Ну, как у вас дела? – спросил доктор, с любопытством глядя на меня.
«Вот и этот вопрос, – подумала я. – Надо отвечать».
– Доктор… я… это… мне… не совсем удобно… такие вещи говорить… – промямлила я и покосилась на женщину.
– Ну, говорите, говорите, что такое?– подбодрил меня доктор.
– В общем, у меня теперь… нет перепадов настроение, оно у меня всегда одинаково плохое с утра до вечера, – ответила я и громко рассмеялась.
– И сейчас? – спросил с иронией доктор.
– Сейчас нет. Единственный раз. Вы поднимаете мне настроение, – ответила я и опять покосилась на какую-то женщину. Она, конечно же, подслушивала, хоть и делала вид, что занимается своими делами, улыбка ее выдавала. «Смешная ситуация», – подумала я. Через несколько секунд она, видимо, поняла, что я не хочу при ней говорить, и вышла из кабинета.
– Продолжайте, – попросил доктор.
– Доктор, в общем, такое дело… – начала я.
– Какое? – посмотрел он на меня лукавым взглядом.
– Все равно трудно говорить…– выдохнула я.
– Вы говорите, говорите, я вас слушаю.
– Мне кажется, что моя… жизнь… моя жизнь… больше… не имеет смысла… что в будущем меня…ничего…не ждёт… мне кажется, это…конец… что даже я…я…
– Хотите покончить с собой? – догадался доктор, прямо смотря на меня.
– Да, – ответила я, чуть помедлив, и опустила глаза.
– И что вас останавливает?
– Я принимаю решение. Взвешенное.
– Вы считаете, это решение взвешенное?– я почувствовала, что тон его голоса поменялся.
– Во всяком случае, оно не импульсивное. Я давно об этом думаю. У меня ведь сын…
– Какова причина? Почему же вы принимаете такое взвешенное решение?
– У меня личная трагедия, я вам рассказывала, которую я не могу пережить, но основная причина вовсе не в мужчинах, как вы думаете, а…
– Профессиональная? – опять догадался доктор.
«Какой проницательный»,– подумала я.
– Мне не дают заниматься любимым делом, а рабом этой системы я быть не хочу. Я хочу служить своим идеалам, тому, к чему у меня призвание и талант. Не хочу заниматься муравьиной работой, так как не вижу в этом смысла. Мы не животные, чтобы жить ради того, чтобы есть, обустраивать жилище и рожать детей. Этого мало!
– У вас есть все физические данные для актёрской профессии, – сделал доктор комплимент, проведя рукой в воздухе от моей макушки до пят.
– И не только физические, но и психические, – без капли скромности ответила я.
– А кто вам не даёт заниматься вашим любимым делом?
– Все, кто мне когда-то отказал и отказывает, те, получается, и не дают. Я не говорю, что они виноваты. Но кто будет теперь нести ответственность? Что теперь с этим делать? Вот мне говорят: иди вперёд, и не оглядывайся назад. А я не знаю, где у меня перед, доктор. Мне то кажется, что я иду вперед, а получается, что хожу по кругу. Все это бессмысленно. И долго. А мне каждый день надо жить, сейчас, сегодня, а не когда-нибудь.
– Да, у вас получается выйти из этого состояния на месяц… максимум 3, но вы снова к нему возвращаетесь. Верно?
– Так и есть.
– А каковы ваши идеалы? К чему вы стремитесь?
– Высшая задача театра, кино, музыки, литературы и вообще культуры и искусства для меня – лечить души людей, доносить важные мысли, вести диалог, не проходить мимо того, кому тяжело, протянуть руку в трудный момент. Жить в соответствии с тем, что говоришь, не вещать со сцены о высоком, а при этом жить в реальности другим. Сострадание. Вот мои идеалы.
– То есть, в общем-то, мы с вами занимаемся примерно одним и тем же? Верно? – заметил мягко доктор, выслушав меня с большим вниманием.
– В какой-то степени да.
– Да. Катарсис – это слово из театра. Используется и у нас. Психотерапия происходит из театра. Об этом ещё Аристотель писал. Это и есть цель…– задумчиво произнес доктор и скользнул глазами по моей щеке.
– А многие люди творческих профессий занимаются лишь самолюбованием.
– Да, вы правы. Нарциссизм – самое распространённое явление среди артистов. Но вы же знали, куда идёте!
– Куда? – я многозначительно посмотрела на него. – Знала, что иду куда? На эту землю я идти явно не хотела, меня отправили сюда насильно. Я пришла, чтоб заниматься своим делом, а не быть рабом! Я пришла, чтобы жить, а не выживать. Поэтому мне тут все не нравится, и я хочу обратно! – Слезы потекли по моим щекам. Доктор внимательно, с нескрываемым интересом, не отрываясь, смотрел на меня. Его глаза улыбались и явно мне что-то говорили, хотя он и молчал.
– Как же вы можете лечить души, когда у вас у самой душа болит? – произнёс он ласково после долгой паузы.
– Потому что я не занимаюсь своим делом, поэтому она и болит, поэтому все и перевёрнуто с ног на голову.
– В таком случае я предлагаю вам сначала вылечить свою душу.
– Да, но чтобы понимать чужую боль, нужно самому через неё пройти.
– Верно. Знаете, кто-то даже сказал, что актёр, писатель, музыкант не может стать великим, пока не сойдёт с ума. Так что вы на верном пути, – подбодрил меня доктор.
– Это обнадеживает.
– Вот, вы хотели лечить душу, так вы ее и будете лечить. Только свою. Через психотерапевта. Вы сами будете лечить свою душу, он вас только направит.
– То есть вы хотите сказать, что в общем-то я добилась того, чего хотела ? – рассмеялась я.
– Я хочу сказать, что это будет для вас полезным опытом.
– Вот вы мне все про своего платного психотерапевта. А я вам так скажу, если бы я могла его себе позволить, он был
бы мне и не нужен. Вот в чем весь парадокс.
– Так может вам денег дать? А то тут, бывает, заходят некоторые, говорят: «Дайте 50 рублей на метро».
– Ха-ха-ха! Нет! Деньги – это следствие, а не причина. Была бы я при деле, были бы и деньги. А соответственно, проблем бы этих не было. И я бы к вам не пришла. Родственники мне говорят, что это все мои идеалы, но есть реальная жизнь, и в ней надо заниматься муравьиной работой.
– Например, пойти кассиром! – вставил доктор с пониманием и рассмеялся.
– Да! Об этом примерно и речь. Но не могу я. Барьер. Не могу!
– У вас ещё есть вариант выйти замуж за какого-нибудь «Кончаловского». Он будет обеспечивать семью, а вы заниматься любимым делом.
– Да, этот вариант я тоже рассматривала.
– Ха-ха-ха! Ну, вот видите!
– Но реальная жизнь предлагает мне только два варианта: стать рабом или умереть. Каждому своё место в этом мире. Я не на своём. Большую часть времени я провожу одна, мне так комфортно, поэтому у меня много времени, чтоб подумать. Круг общения у меня очень узкий, потому что общаться желания нет. Да и поверхностное общение мне не интересно. А на глубокое мало кто способен. Один из тех людей, с кем я общаюсь – это вы.
– С вами мы редко видимся, – заметил доктор.
– Да. Зато продуктивно.
Доктор несколько секунд молча смотрел на меня, а потом произнес:
– Я предлагаю вам лечь в клинику неврозов.
«Вот так поворот», – подумала я.
– А что там со мной будут делать? Током бить?
– Ну, каким током! Таблетки попьёте для поднятия настроения, процедуры разные поделаете. Связывать вас там никто не будет, не бойтесь. Полежите там месяц, отдохнёте.
– А потом я вернусь домой и увижу все те же свои проблемы. Они никуда не денутся! Ничего не изменится!
– Вы изменитесь. Или в психиатрическую ещё можно. Выбирайте. Получите очень хорошие наблюдения, как актриса. Вам будет интересно. В клинике неврозов, которая вам, конечно, подходит больше, просто все плачут, как вы, зато в психиатрической интересней, я там работал, уволился потом. Там пациенты ещё и орут по ночам, дерутся, кидаются друг на друга, ходят под себя – вам понравится. Лучше выбирайте эту. Представляете, какой колоссальный и редкий опыт вы получите? Заодно поймёте, что у вас все не так уж и плохо.– Доктор смотрел на меня и улыбался. «Это провокация, – подумала я, – Хотя от мысли посмотреть на подобную картину у меня заблестели глаза. В самом деле, это было бы ярким впечатлением».
