Но я хочу стать деревом с толстым стволом. Теперь у меня новая мечта – я хочу стать таким деревом! Потому что не хочу больше падать от малейшего порыва ветра! И ещё хочу, чтоб люди любили и берегли друг другу, были чуткими и внимательными, не нагоняли ветра друг на друга, потому что для кого-то это может оказаться штормом, слишком сильным, после которого он упадёт. А чтоб подняться, потребуется помощь специалиста. Я думаю, чтобы все были здоровы: не вступайте в личные отношения, если не намерены любить, не называйте себя другом, если не готовы прийти на помощь. Не обещайте, если не намерены исполнить. Не открывайте рот, если не намерены сказать правду. Уходите, если не намерены остаться.

Безветренная погода в моей жизни бывает редко. Но с этого дня пусть штормы обходят меня стороной, а лёгкие морские бризы нежно омывают мой пока ещё тонкий ствол со всех сторон. И где-нибудь рядом с пальмами, экзотическими растениями и прекрасными цветами. И тогда он станет крепким.

С тревожным расстройством, Евгения Захарова.

Записка 2.

Космос на Земле

– Здравствуйте, доктор! – поздоровалась я, открыв дверь в его кабинет. – Простите, я опоздала. Я была записана к вам час назад, но писала текст и забыла про время.

– Вы пишите романы? – осведомился доктор,– Надеюсь, это лучше, чем у Дарьи Донцовой?

– Нет, не романы,– улыбнулась я, – так, рассказы. Пишу для интернета и ролики снимаю.

– Вы ведете блог? – поинтересовался доктор с явным любопытством.

– Да. Так можно войти?

– Да, проходите. Вам повезло. У меня сейчас как раз свободно.

Я вошла в кабинет, уселась на стул и, глядя на него, бодро начала:

– Я знаю, вы хотите спросить, как у меня дела со сном.

– Я? – удивился доктор, улыбаясь, – я ничего не хочу у вас спросить.

– Да? Ну, я все равно вам расскажу, – рассмеялась я.

– Пожалуйста. Вы же человек творческий, вам всегда есть, что рассказать.

– Так вот рассказываю, – продолжила я весело, – Сон улучшился. Но если на ночь я с кем-нибудь поговорю, не могу уснуть полночи. Особенно когда говорю о важном, когда приходят творческие идеи.

– Это с кем вы там говорите о важном? – полюбопытствовал доктор, подозревая видимо моих поклонников.

– Да так…звонят.

– Это бывает часто, что после разговора вы не можете уснуть?

– Я на ночь редко с кем разговариваю. Но нормально я сплю, только если ни с кем не общаюсь, – иронично рассмеялась я.

– Значит, ограничьте общение вечером. Ограничьте общение с людьми, которые нарушают ваше эмоциональное равновесие. Придумайте пред сонный ритуал и всегда соблюдайте. Один и тот же, иначе вы не сможете без таблеток вообще засыпать. И никакого общения и интернета вечером, – по-отечески наставлял меня доктор. Мне это даже нравилось, так как общения с отцом с 7 лет я была лишена, наставлять было некому. – А что касается творческих идей, то что тут поделаешь, вы такой человек. Знаете, как кто-то сказал: «Если можете не писать, не пишите». И это касается всего. Вы можете не творить?

– Не могу.

– Вот. Так что творите, тут ничего не поделаешь.

– Еще доктор, у меня частые эксплозивные реакции, – выдала я и рассмеялась.

– Правда? – рассмеялся доктор в ответ, – Вы знаете, что это такое?

– Ну да, ваш психолог написал же заключение обо мне. У меня слишком часто и резко меняется настроение и эмоциональное состояние. И ещё мне постоянно кажется, что все меня обманывают, особенно когда хвалят. Мне кажется, им что-то от меня надо. А ещё…

Доктор внимательно и задумчиво меня слушал, пока я высказывала ему все свои жалобы.

– Ну, скажите что-нибудь, – прервала я его молчание.

– Ну, вы же здоровый психически человек? Пока? – улыбнулся доктор, глядя на меня.

– Пока да, – рассмеялась я.

– Вот. Значит, фенозепам мы отменяем. Назначаем новые таблеки – фенибут. Они нормализуют настроение, выравнивают эмоциональное состояние, не будет таких скачков. Вам станет лучше, поверьте.

– Знаете, мне кажется, что вы тоже меня обманываете, – улыбнулась я.

– Врач, знаете от какого слова?

– Нет, не знаю, – задумалась я.

– От слова «врать». Поэтому я предпочитаю слово «доктор». Вы знаете, что эти таблетки были изобретены специально для космонавтов, чтобы они…

– С космоса не падали? – пошутила я.

– Чтобы они нормально переносили условия пребывания в космосе, – поправил меня доктор, рассмеявшись. – А теперь эти таблетки выписывают всем, кто не может переносить условия пребывания на Земле.

Не знаю, как там, в космосе, но условия пребывания на этой земле порой действительно мне кажутся невыносимыми.

Есть два варианта: либо тебе выставляют космические цены на психотерапевта, либо выписывают таблетки для космонавтов. Так что космос на Земле мне в любом случае обеспечен.

В космосе, Евгения Захарова

Записка 3.

Плюшевый медведь.

Когда я пришла к сестре, моя восьмимесячная племянница Варенька встретила меня милой улыбкой, резко сменившейся удивленным взглядом: «Мол, ты кто?»

– Что-то она ни на кого не похожа! – выразила я сестре свое мнение.

– Да нет, почему же,– не согласилась со мной сестра, – когда она спит – похожа на тебя, а когда не спит – на меня. Это же видно.

«Да, на меня не спящую лучше не походить», – подумала я.

В это время сын Арсений и племянник Максим кидались друг в друга большим плюшевым медведем.

– А-ай, больно!– завопил Арсений, когда медведь попал в него.

– Ничего не больно!

– Больно! Просто тебе он не попадал в самое сердце! Ты не знаешь, как от этого бывает больно!

– Знаю! – возразил Максим, – Он попадал мне в самое сердце и во всю мою жизнь!

«Видимо, во всю мою жизнь тоже попал какой-то большой плюшевый медведь», – подумала я – И ещё мне кажется, что когда я сплю, похожа на него».

В самое сердце, Евгения Захарова

Записка 4.

Быть рабом или умереть.

– Здравствуйте, доктор! Можно войти?

– А вы записаны? – осведомился доктор, строго глядя на меня. «Не помнит ничего, – подумала я разочарованно, – месяц прошёл с последнего приема. Сам просил прийти, а сам не помнит. Как в первый раз видит. Как он лечить меня собирается?».

– Да, записана, – ответила я.

– Входите тогда.

Я прошла в кабинет, уселась на стул. И тут я заметила, что в кабинете кроме доктора, сидела ещё какая-то женщина, вероятно тоже доктор, которая что-то печатала за компьютером. «Подслушивать будет, – подумала я, – как-то неудобно при постороннем человеке душу изливать».

Я настраивала себя всю последнюю неделю на этот серьёзный разговор с доктором и немного волновалась, что не смогу в какой-то момент сказать все, что хотела, что передумаю и отвечу просто: «все хорошо», как случайно встретившемуся знакомому на обыденный вопрос: «Как дела?». Но сказать надо, он мой доктор и должен знать правду.

– Напомните вашу фамилию, – попросил доктор. «Точно не помнит меня, – убедилась я в своих догадках.– Как теперь ему все рассказывать, если он не помнит, что я ему говорила раньше?».

– Захарова, – ответила я.

– Захарова, Захарова…– забормотал доктор, перебирая карточки у себя на столе, – что-то я вас не вижу… сходите в регистратуру… А, нет, подождите, вот вы где, в самом конце. Спрятались, – улыбнулся доктор и достал карточку.

– Доктор, давайте я вам о себе расскажу.

– Зачем?

– Так вы же ничего не помните. Я пришла к вам после курса лечения таблетками, которые вы мне назнача…

– Я не помню? Я все прекрасно помню. Хотите, я прямо сейчас, не глядя в карточку, вам все про вас расскажу?

– Ну, расскажите.

– Вы актриса. У вас проблемы с мужчинами…

– У меня? – весело рассмеялась я. – Мне сейчас вообще не до мужчин. И без них проблем хватает.

Доктор сбил мой серьезный настрой. Я начала хохотать и знала, что в ближайшее время мне будет трудно собраться. «Ну как вот теперь в таком настроении о серьезных вещах говорить!», – думала я.