Они сидели на полукруглом диване, в укромном уголке, под балконом второго этажа. Рядом с ними никого больше не было.

Едва заметно Харон подсел поближе к Василисе. Они болтали и болтали. Мужчина садился все ближе и ближе. Девушка решила притвориться, что ничего не замечает, что все, что происходит – нормально. Так и должно быть.

И вот уже в какой-то момент, Харон полулежал на мягком удобном кожаном диване, крепко держал Василису за руку. Она улыбалась. Его пальцы между ее, красивые, длинные и теплые. Согревающее и ласкающее тепло. Смех и улыбка. Краем глаза Васька изучала мужчину и постепенно начала сходить с ума от уже проснувшейся похоти. Ей были безумно приятны прикосновения и взгляды. Иногда он так смотрел на нее, что ей вечно хотелось ощущать этот чарующий взгляд.

А через минуту демон сладострастия услышал мысленную мечту о поцелуе… Их губы слились в страстном поцелуе и, единственное, что успела понять Василиса, что никогда в жизни она не испытывала таких чувств при поцелуи.

Ни один из них не думал о Виктории. Демон чувствовал себя превосходно. Конечно, энергия от поцелуя была незначительной, но вполне себе питательной. Харон понял, что ему нравится целоваться и спать с женщинами в реальности больше, чем во сне. Они такие живые и энергичные, такие отзывчивые и чувствительные! Он и сам чувствовал свое либидо по-другому, намного мощнее.

А Василиса вообще ни о чем не могла думать в объятиях искусителя, кроме него самого. В отличие от Виктории, у нее было много мужчин, но такой – впервые. Она просто поддалась животному инстинкту и своему безнравственному «хочу». Она не останавливала напористого мужчину. Не хотела. Более того, ей хотелось большего и единственное, о чем она сожалела, пока его руки обнимали ее талию под кофтой, так это то, что они не в спальне. От нее отказа бы не последовало.

– Я еле сдерживаюсь, чтобы не разорвать эту дурацкую одежду в клочья и не… – Харон снова вернулся к поцелую.

Он уже рассматривал, какие яростные и дерзкие картины плыли в фантазии Василисы. Ему нравились эти картины и их вопиющее содержание. Но он отдавал себе отчет в том, что происходит: его сдерживали от разрыва одежды не люди и обстановка, а цена и плата. Василиса ни чем не отличалась от среднестатистической дамочки, которую мог ублажать Харон. За свои услуги обычно он забирал жизнь! Рано или поздно ему пришлось бы остановиться.

И когда Харон, наконец, угомонил свою страсть, дав своим губам отдых, Василиса увидела лицо Виктории перед глазами.

– Харон, – прошептала она испуганно.

– М, – промычал он в ответ, пододвигая девушку к себе ближе.

– Что мы делаем?

– Мы делаем то, что хотим оба.

– А как же Виктория? Вы же любите друг друга и ты позволяешь себе такое поведение?

Демон слегка был удивлен внезапной и совершенно неожиданной претензией, но улыбку с лицу убрал.

– Ты мой сладкий, лакомый кусочек… – прикасаясь к ее лицу, прошептал он, – мне просто захотелось сделать то, что я сделал. Более того, я уверен, и даже не спорь, что тебе, еще больше, чем мне, захотелось, чтобы я сделал то, что сделал.

– Твоя правда! – Василиса улыбнулась, положив голову ему на плечо.

– Я знаю. И еще я знаю, что окажись мы в более уютном месте, мы бы не остановились, да?

– Я бы уж точно нет…Ты не такой как все, но я думаю о Виктории…Она моя подруга и то, что мы сделали называется предательство. Ей нельзя говорить об этом. Слышишь меня?

– Почему? – искренне удивился Харон.

Василиса вытаращилась на мужчину. Удивлению ее предела не было.

– Ты в своем уме? – злобно прошипела она.

– Вполне. Я не очень понимаю, что такого мы сделали? Мы просто поцеловались и это естественно для мужчины и женщины. Женщины вообще созданы для того, чтобы их целовали.

– Ты вообще с этой планеты? – улыбаясь, спросила девушка. – Ты разобьешь ей сердце. Она возненавидит меня! Мы делаем неправильно по отношению к ней. Понимаешь? Господи, почему я вообще тебе это объясняю? Ты же взрослый мужик, ты должен сам все это понимать!

– Я понял тебя.

На самом деле, Харон ничего не понял, но чувствуя негодование от дамы, решил, что с ней просто надо согласиться.

– Можно я тебя спрошу кое о чем и ты честно ответишь? – мужчина снова взял девушку за руку.

– Слушай, а ты, действительно, странный человек, – Васька посмотрела ему в глаза. – Очень красивый и странный. Наверное, часа два мы с тобой целовались, ты трогал мое тело, ты шептал мне наикрасивейшие слова, я думала, что влюбилась…И сейчас ты спрашиваешь, можно ли задать мне вопрос?

– Да, – задумчиво ответил Харон, – думаю да, спрашиваю. Это тоже плохо? Я не должен себя так вести?

– Какой вопрос? – Василиса проигнорировала высказывания мужчины, восприняв их как стеб.

– Если бы вдруг мы с тобой снова оказались вдвоем, может быть наедине, может снова в кафе, ты бы оттолкнула меня?

– Нет. После сегодняшнего, зная на что ты способен и предполагая, что ты еще можешь, я точно не оттолкнула бы тебя… Не смогу. Меня совесть сожрет. Уже жрет. Я даже не знаю, как буду смотреть в глаза Вики при встречи. Честно, не знаю. Но я хочу, чтобы сегодняшний вечер повторился. Гореть мне в аду за это…

– В аду? Гореть? – усмехнулся демон. – В аду не настолько плохо, как ты думаешь, и там не все горят.

– Я не буду спрашивать, откуда у тебя такая информация, я и так вижу, что странный чувак, но этим ты тоже берешь. Виктория не должна знать о поцелуях и вообще о том, что мы виделись. Харон, ты слышишь, не должна! Это измена и предательство. Кстати, дай мне ее телефон.

– Зачем?

– Удалю свой звонок, чтобы у нее не закралось подозрение.

Демон протянул ей телефон и сам застыл в рассуждениях. Измена, предательство. Странные люди. Зачем все так усложнять? Но проблема в том, что Харон немного запутался в дефинициях чувств. Он немного знал о дружбе, немного, совсем немного о предательстве и совсем немного об измене. И ему хотелось знать больше, но любой вопрос касательно этих тем непременно смутил бы Василису. А Харону уже порядком надоело, что его считают странным.

Наболтавшись и на обнимавшись, «друзья» вышли из кафе.

Виктория весь день пробыла в кабинете Григория. Они закрывали проект и мужчина совсем не щадил девушку.

К четырем часам она уже совсем выдохлась и перестала соображать, что от нее хотят. Но к ее счастью, Григорий, наконец, сообщил, что его все устраивает и можно отправлять на печать. Виктория лишь вздохнула с облегчением.

– Спасибо, Вам, Вика. Вы очень хорошо поработали. В этом месяце премия Вам обеспечена.

– Спасибо. – Устало ответила девушка, разматывая провода.

Григорий улыбнулся. Он смотрел как девушка борется с проводом, пытаясь открутить его от своего ноутбука.

– Позвольте, – Григорий встал и легким движением пальцев, открутил шнур. – Вы сегодня уставшая. Я Вас утомил?

– Нет…хотя, – девушка улыбнулась. – Руку Вы к этому приложили.

– Искуплю вину. Отнесите свой ноутбук и я Вас жду на первом этаже. Прихватите пальто. Мы поедем в очень хорошее место поужинать и расслабиться.

– Но время только четыре часа я должна быть на рабочем месте.

– Нет, не сегодня. Со вчерашнего дня я Ваш непосредственный руководитель. У Вас больше нет менеджера. Более того, Вы переезжаете в отдельный кабинет, рядом со мной.

– Э… – Виктория смутилась. – А за что такие привилегии?

– Вы считаете, Вы не достойны?

– Нет… я, – девушка покраснела. – Вы загоняете меня в тупик. Хорошо, я пойду переоденусь.

– Жду в фойе на первом этаже.

Вика вздохнула бросила быструю улыбку и вышла, почти выбежала из кабинета, пока не посыпались новые вопросы.

У своего стола она собрала сумку, ни на кого не смотря. Ее коллеги злились и завидовали ей. Они не понимали, за какие такие заслуги генеральный директор так благосклонно к ней относится. Виктория была скрытна, старалась никому ничего не говорить. В друзья не набивалась. Уж тем более она не старалась дойти до близких отношений с Григорием.