Тэсс испуганно присела и посмотрела на Чарли своими огромными блестящими глазами.

- Что такое? – прошептала Чарли, чувствуя, что дышать становится труднее от подступающего к горлу волнения.

- Он зашел в спальню! – шикнула Тэсс. – Надеюсь, он не увидел меня!

- Тэсс, давай свалим отсюда пока не поздно…

В окне зажегся свет, и Тэсс снова приподнялась и заглянула внутрь.

- Тэсс! – умоляюще прошипела Чарли, но Тэсс только махнула на нее рукой, призывая успокоиться. Чарли уже надоело торчать внизу, поэтому она не выдержала и тоже заглянула в домик.

Джозеф сидел на постели и… Чарли не поверила своим глазам. Она сразу поняла, почему Тэсс только отмахивалась от нее и не хотела уходить. Теперь уже и Чарли не могла оторваться от этого зрелища.

Джозеф смотрел альбом с фотографиями той семьи. Страницу за страницей. Иногда он подолгу задерживал взгляд на каком-нибудь снимке и даже проводил кончиками пальцев по поверхности фото, словно пытался стереть пыль или… погладить эти лица.

Чарли и Тэсс лишились дара речи. Что бы все это ни значило, но выглядело оно странно, очень странно. Они обе были уверены в том, что Джозеф в этот домик больше не приходит. Но оказалось, что очень даже приходит, причем, возможно, он даже видел, как Чарли и Тэсс ошиваются вокруг. Возможно, он даже догадался о пропаже пленки. Чарли не хотелось думать об этом, но она все равно думала. Ей хотелось бежать прочь, и она никак не могла отлипнуть от этого проклятого окна.

- Может, это были его друзья? – прошептала Тэсс. – Может, он подружился с той семьей, раз они прожили на острове так долго… Может, он скучает по ним.

- Возможно… - пробормотала Чарли, которой пришел в голову и другой вариант. Но он показался ей таким безумным и неправдоподобным, что она не стала им делиться с Тэсс.

Джозеф рассматривал фотографии довольно долго, а потом закрыл альбом и убрал его на место – в ящик комода. Какое-то время он стоял, не двигаясь, а потом вдруг, совершенно неожиданно, пошел прямо в сторону Чарли и Тэсс – к окну. Испуганные до смерти девушки пригнулись и плюхнулись в снег. Спинами они вжались в стену домика, словно надеялись слиться с ним и стать его незаметным продолжением.

Но было уже поздно. Сначала они услышали, как Джозеф постучал по стеклу, очевидно пытаясь привлечь их внимание, но Чарли и Тэсс продолжали сидеть неподвижно, затаив дыхание. А потом окно открылось, и они услышали сердитый голос старика-смотрителя:

- И долго вы еще собираетесь там торчать, маленькие проныры? Вам не надоело еще шпионить за мной?

Поняв, что их поймали и отпираться уже бесполезно, Чарли и Тэсс поднялись на ноги, попутно отряхиваясь от снега.

- Вот, говорила же я тебе! – прошипела Чарли. – Это все она виновата!

- Трусиха и ябеда, - проворчала в ответ Тэсс.

- О Господи, ну вы прямо как дети! – воскликнул Джозеф и устало вздохнул. – Можете не переживать, я уже давно понял, что вы сюда шастаете. Вы же обе любопытные как не знаю кто!

Пристыженные Чарли и Тэсс молчали. Они боялись даже взглянуть на старика, и, увидев, как они поникли, Джозеф совсем смягчился.

- Давайте уже, заходите в дом, нечего там мерзнуть! – сказал он. – Я не виню вас в вашем любопытстве, на этом проклятом острове все равно больше заняться нечем. Ну же, проходите! Дверь там открыта.

Девушки вошли в причальный домик, а Джозеф в это время поставил на плиту чайник и пригласил гостей сесть к кухонному столу, расставляя чашки. Чарли достала из сумки принесенное печенье, словно это могло как-то загладить их вину. Они все еще чувствовали себя до крайности неловко, но Джозефу, казалось, было все равно, что они следили за ним. Иногда Чарли думала, что старик вообще не способен ни на какие эмоции. Однако то, как Джозеф сегодня рассматривал фотографии, говорило о том, что все-таки способен. Просто очень не любит показывать это.

Когда чайник согрелся, Джозеф разлил чай по кружкам, уселся на стул напротив девушек и, прищурившись, сказал:

- Ну же, давайте. Спрашивайте. Что вы хотите узнать? Я ведь понимаю, что если не удовлетворю ваше любопытство, вы так и продолжите шпионить за мной и выдумывать разные безумные версии.

Чарли и Тэсс переглянулись. Конечно, у них в голове зудело много вопросов, но они не знали, с чего начать.

- Почему вы сейчас смотрели альбом с фотографиями той семьи? – спросила наконец более смелая Тэсс.

- Потому что эти люди мне очень дороги, - спокойно ответил Джозеф. – Я потерял их давным-давно, но продолжаю скучать по ним.

- Это ведь та семья, с дома на холме, о которой вы рассказывали нам? Вы с ними дружили?

- Да. Это та семья. И я с ними не просто дружил. Я был их частью.

Брови Тэсс взлетели вверх от удивления, а Чарли нахмурилась. Неужели ее версия окажется правдой?

- Ты – это он, - сказала Чарли. – Ты и есть тот мужчина с фотографий и пленок.

- А ты быстро догадалась, - хмыкнул Джозеф и отхлебнул чаю. – Я-то надеялся еще потянуть интригу. Ну да ладно.

- Но как же так? – Тэсс все еще ничего не понимала. – Как такое возможно? Ведь… ведь тот мужчина, он ведь намного моложе? – она смутилась. – На острове ведь невозможно постареть, разве нет?

- Да, невозможно, - согласился Джозеф. – Но перед тем как стать смотрителем, я изменил внешность и прибавил себе возраста. На меня уже не действовали правила острова, поэтому для меня это было возможно. Да и островитяне не должны были узнавать меня. Когда я умер, мне было сорок. А к тому времени, как я стал смотрителем, мне уже должно было исполниться шестьдесят. Поэтому я решил сделать так, чтобы моя внешность соответствовала возрасту.

Чарли прикинула в уме, что у Джозефа и его семьи ушло двадцать лет на возвращение памяти, и ужаснулась. Неужели и им с Тэсс понадобится столько же?

- Но что случилось с вашей семьей? – спросила Тэсс тихим испуганным голосом. – Куда подевались Сара и Венди? Почему вы стали смотрителем?

Чарли догадывалась, куда подевались Сара и Венди. И почему Джозеф остался здесь один. Это и был его ад. Ад, в котором он оказался навечно заперт.

Старик молчал какое-то время и смотрел в свою чашку пустым взглядом.

- Сара и Венди покинули этот остров, - сказал он, наконец, словно очнувшись. – Они отправились туда, куда все уходят в конце концов. Ну, почти все. И куда закрыт путь для таких, как я.

- Но что все-таки случилось? – голос Тэсс дрожал. Девочка чуть не плакала. – Что случилось с вами? За что вы так и не смогли простить себя?

- Я… - Джозеф вздохнул. – Могу рассказать все с самого начала. Думаю, тогда у вас больше не возникнет никаких вопросов.

Тэсс кивнула, нашла руку Чарли под столом и крепко сжала ее. А Джозеф начал свой рассказ.

- Когда-то я, как и вы, тоже был обычным человеком и жил на Земле. Это было в двадцатые годы прошлого века. В Америке. Я был молод, я влюбился и женился на Венди, и через несколько лет у нас родилась наша единственная дочка – Сара, - Джозеф улыбнулся, согретый теплом воспоминаний о дочери. – Мы были очень счастливы. Я работал фотокорреспондентом в крупной газете, а моя жена была журналисткой. Мы любили свою работу, любили путешествовать, любили друг друга и любили Сару. Мы были счастливы целых семь лет после ее рождения. А потом… потом все просто закончилось. В то время по Америке прокатилась волна ужасающих убийств. Какой-то псих вылавливал маленьких девочек, издевался над ними, насиловал и убивал. Мы с женой писали об этих случаях, и они потрясли нас до глубины души и жутко напугали, ведь у нас была дочь того же возраста. Прости, Тэсс, что рассказываю все это и напоминаю о том, о чем ты пытаешься забыть, - Джозеф тяжело вздохнул и посмотрел на девочку. – Если ты не хочешь, я не буду продолжать.

Тэсс была такой бледной, словно последние остатки жизни вдруг вышли из ее тела. Она до боли сжимала руку Чарли, и Чарли чувствовала, что кожа девочки стала очень холодной, как будто температура ее тела резко опустилась на несколько градусов.