А потом Чарли наконец-то согласилась вылезти из машины, и мы пошли на задний двор к моим родителям и сестре. Оставив испуганную Чарли с мамой и папой, я ненадолго сбегала в свою комнату, чтобы рассмотреть новый гребень. Чарли была права. Он действительно выглядел обалденно. Я сразу почувствовала себя еще более взрослой и чуть более уверенной в себе.

Когда я вернулась на задний двор, Чарли уже не выглядела так, словно я оставила ее в клетке с разъяренными тиграми. Она мило беседовала с моими родителями, и они вместе пили шампанское. Точнее, беседовала она в основном с мамой, а папа, как обычно, прикидывался шкафом. Мне даже показалось, что присутствие в его доме такой шикарной девушки, как Чарли, звезды такого масштаба, сделало папу еще большим шкафом, если это вообще возможно.

А потом я задувала свечи на торте, и у меня получилось задуть их все одновременно! Я не буду озвучивать желание, которое загадала, но думаю, об этом не трудно догадаться. Во всяком случае, будь там Дженни, она бы точно догадалась. И на следующий День рождения она подарила бы мне уже не браслет, а коробочку с ядовитым порошком. Но, слава богу, Дженни не было, и моих мыслей не мог прочитать никто.

Мы много фотографировались все вместе, в основном нас фотографировал папа, от которого я и унаследовала свою любовь к этому делу. За обедом Чарли продолжала спокойно разговаривать с родителями (в лице мамы). Она вежливо отвечала на все вопросы о своей работе и шутила, заставляя улыбаться даже моего шкафообразного отца. Но я видела Чарли насквозь. И я видела, что ей невыносимо скучно. Ото всех этих вопросов и взрослых разговоров. Поэтому когда мы поели, а мама отвлеклась на зарыдавшую Эмму, я улучила возможность украсть Чарли и отвести ее в свою комнату. Чарли извинилась перед родителями и поплелась за мной, а когда мы завернули за дом, она улыбнулась.

- Ты решила спасти меня, да?

- Конечно! Я же вижу, что ты совсем завяла. Мои предки сведут с ума кого угодно своими тоскливыми беседами. Пойдем ко мне, я покажу тебе последнюю партию фоток. Вчера вечером забрала их из проявки!

В тот день Чарли уехала от меня довольно поздно. Мы долго сидели у меня в комнате, рассматривали фотки и болтали. А когда солнце село, снова вышли во двор, попили чаю и покатались вместе на качелях за домом. Мы сидели там до темноты и ели арбуз, обсуждая все на свете. В тот момент я подумала, что сколько бы лет ни прошло, пять, десять или даже больше, мне никогда не надоест вот так разговаривать с Чарли. Делиться с ней всеми своими мыслями и ощущать понимание с ее стороны. И я знала, я чувствовала, что ей это тоже не надоест.

В тот вечер я ощутила еще большую уверенность в себе и в том, что мое желание, загаданное на торте, может исполниться. Я осознала, что у меня много преимуществ перед Дженни. Хотя бы то, что я не люблю футбол и не заставляю Чарли смотреть его. И конечно, я не слушаю поп-музыку. Помню, что я пришла в ужас, когда Чарли сказала мне, что Дженни не любит рок, считая его слишком депрессивным, и из всех рок-групп слушает только Чарли. А еще Дженни не любит заброшенные дома и никогда не любила. Для нее там слишком грязно и противно. Я уж молчу, что Дженни любит совсем не те фильмы, что любит Чарли. А книги она читает только на рабочие темы, про юриспруденцию.

В тот вечер, сидя на качелях рядом с Чарли, я недоумевала, что вообще связывает этих двоих? И мне было интересно, задавалась ли когда-нибудь сама Чарли этим вопросом? Ведь они с Дженни такие разные, бесконечно разные люди. И судя по рассказам Чарли, они всегда были разными.

Я осознавала, что у меня полно преимуществ перед Дженни. Единственным недостатком был мой возраст. Ну, и, конечно моя нестандартная, мягко говоря, внешность. Впрочем, Чарли считала меня красивой, поэтому я решила не обращать на это внимания. Оставался только возраст.

Я утешала себя тем, что скоро вырасту и смогу попробовать завоевать любовь Чарли. Но в глубине души я понимала, что это будет нескоро. Этот год между моими двенадцатью и тринадцатью годами показался мне вечностью. Какими же тогда мне покажутся годы до шестнадцати и (господи боже!) до восемнадцати?! Да ведь это целая жизнь!

Сколько еще я смогу скрывать от Чарли свои чувства? Сколько я буду прикрываться дружеским безобидным желанием обнять ее? Я не знала, сколько еще смогу терпеть, особенно если вспомнить, что Гугл пообещал, что скоро я превращусь в котел с бурлящими гормонами. Да что там, я уже почти стала этим котлом.

В тот вечер, когда я провожала Чарли до машины и когда я поймала на себе ее очередной, наполненный нежностью взгляд, я поклялась себе, что найду способ, как заставить Чарли взглянуть на меня иначе. Если косметика, наряды и прически не возымели на нее особого действия, я найду что-нибудь другое. Обязательно должно быть что-то, что заставит Чарли увидеть во мне девушку. Так я начала разрабатывать свой очередной план. И браслет, подаренный Дженни, огнем горел на моем запястье.

========== Чарли и Тэсс. Осколок № 72 ==========

Ноги Тэсс почти зажили, и она возобновила свои занятия балетом. Только на этот раз Чарли уже намного пристальнее следила за ней и все время заставляла Тэсс отдохнуть, отвлечься. Они стали чаще выбираться на улицу и больше гулять, потому что на остров пришла небольшая оттепель. И в тот день они решили прогуляться вдоль берега в сторону причального домика и исполнить свою давнюю затею – взять себе новых пленок на просмотр. История таинственного семейства до сих пор сильно волновала Тэсс, а у Чарли вызывала ощущение непонятной тревоги, засевшей где-то внутри, под ребрами. Ей и хотелось, и одновременно страшно было узнать, что на самом деле случилось с этими людьми. Особенно ее беспокоила история мужчины, который, предположительно, отправился в ад.

Набрав с собой свежего печенья, чтобы попить чаю в причальном домике и согреться с дороги, Чарли и Тэсс двинулись в путь. Они шли, держась за руки, и Чарли было наплевать, что подумают островитяне, если увидят их. Тэсс была права, в конце концов. Здесь их никто не может осудить. Здесь только они сами решают, что правильно, а что – нет.

По дороге они перебирали в памяти названия оставшихся в домике пленок, гадая, какая из них может пролить свет на произошедшее в этой семье. На этот раз они собирались взять с собой еще больше пленок, осмелев от того, что никто пока не поймал их за руку.

Они уже подходили к домику, когда заметили на крыльце чью-то фигуру.

- Замри! – воскликнула Чарли, и они остановились. Спрятаться на такой открытой местности им было негде, но они могли по крайней мере не двигаться, чтобы не привлекать внимания. Однако человек на крыльце, кем бы он ни был (а больше всего он был похож на Джозефа), все равно не поворачивался в их сторону. Он отпер замок и вошел внутрь, закрыв за собой дверь.

Чарли и Тэсс переглянулись.

- Это ведь Джозеф, да? – спросила Тэсс.

- Похоже, что он. Но что ему там могло понадобиться?

- Мы всегда можем пойти и выяснить это, - Тэсс легонько потянула Чарли вперед, но та уперлась и шикнула:

- Ну нет, Тэсс! Ты же не собираешься последовать туда за ним?!

- Ну конечно же мы не будем заходить внутрь! Мы просто спрячемся под окнами и посмотрим, что он там делает! Давай, Чарли, тебе разве не любопытно? – Тэсс снова потянула ее вперед, на этот раз уже сильнее, но Чарли продолжала упираться.

- Тэсс, это нехорошо! Нельзя подглядывать за людьми!

- Ой, да брось, Чарли! Ты не хочешь туда идти не потому, что это нехорошо, а потому что боишься, что Джозеф нас поймает.

«Интересно, Тэсс всегда была такой, или это общение со мной плохо на нее влияет?» – подумала Чарли, выругалась про себя и все-таки пошла следом за девочкой. В очередной раз.

Они осторожно подобрались к домику с заднего хода и присели на корточки, чтобы Джозеф не увидел их через окно. Тэсс ненадолго приподнялась и заглянула внутрь.

- Это спальня, - сообщила она. – И там никого нет. Надо пойти поискать кухонное окно… Наверняка Джозеф там. Ой!