Конечно, в акустическом варианте эта песня вряд ли могла бы нагнать жути, и Чарли уже представляла, как круто она будет звучать в студийном исполнении. Ребята из группы обожали такие мрачные песни и всегда выкладывались на них по полной. Особенно Саймон. Они могли сыграть песню так, что у зрителей в зале начинали шевелиться волосы на голове.
Но Тэсс понравился и акустический вариант. Чарли видела это в ее горящих восторгом глазах. Все ее внутренние демоны, живущие в этих глазах, вся ее сущность, так любящая готику, живо отзывались на образы, созданные Чарли.
«Она любит все это так же сильно, как и я. Она может прочувствовать все это так же тонко, как я. Именно для таких фанатов я всегда писала. Не для тупых пигалиц, которых больше волновала моя внешность, чем моя музыка. Я писала для тех, кто способен оценить содержание моих песен. Для таких, как Тэсс».
А потом они еще долго обсуждали эту песню, и Чарли рассказывала о каждой строчке, о том, что вдохновило ее на создание того или иного образа. Рассказывала о книгах и фильмах, которые помогли ей. Тэсс слушала с интересом и засыпала Чарли все новыми и новыми вопросами. Чарли было приятно отвечать на них. Ей казалось, что она может говорить о своих песнях вечно. Чарли даже пообещала, что некоторые из особенно вдохновивших ее ужастиков они могут посмотреть вместе, и Тэсс пришла от этого в неописуемый восторг.
Они говорили, не останавливаясь, они так увлеклись, что чуть не вскрикнули от неожиданности, услышав голос, прозвучавший совсем рядом:
- Чем это вы тут, девочки, занимаетесь?
Дженни. Она стояла на пороге и смотрела на них с любопытством. Интересно, как давно она там стояла? Чарли едва не спросила: «Как ты смогла войти?», но потом вспомнила, что сама же одарила Дженни ключами от квартиры.
- Черт… - Чарли выдохнула. – Ты напугала меня до смерти!
- Я тоже испугалась, - призналась Тэсс с улыбкой.
- Вы бы хоть свет включили! – Дженни усмехнулась. – А то сидите тут в темноте, не удивительно, что я вас напугала!
Дженни нажала на выключатель, и комната озарилась ярким светом. Чарли поморщилась. Ей вдруг показалось, что что-то важное разрушилось, какое-то волшебство исчезло.
- А я зашла, в квартире тихо и темно, я подумала, что никого нет… А вы, оказывается, тут затаились. Кстати, куда подевался мой братец? – Дженни плюхнулась на кровать, на то свободное место, где недавно сидела Тэсс.
- Ушел фоткать Рождественскую ярмарку, - Чарли со стоном поднялась с пола. Ее ноги затекли. – Сейчас я позвоню ему, чтобы шел домой. И остальным позвоню. Мы тебя ждали, чтобы начать собираться.
- А я еле вырвалась с работы. Сегодня был какой-то сумасшедший денек. Похоже, перед Рождеством все слетели с катушек.
Чарли вытащила из кармана мобильник и покосилась на Тэсс. Девочка смотрела на гитару Чарли пустым невидящим взглядом. Точно так же она смотрела в окно на кухне, когда они говорили про Льюиса и Ричарда. В последнее время Чарли начала все чаще замечать у Тэсс этот бессмысленный, ничего не выражающий, потерянный взгляд.
========== Чарли и Тэсс. Осколок № 68 ==========
Джозеф говорил, что Тэсс еще многое предстоит вспомнить. Вспомнить и справиться с этим. Но он не предупреждал, что многое предстоит вспомнить и Чарли. И не предупреждал о том, как тяжело будет это пережить.
Это воспоминание пришло к Чарли за пару дней до Рождества. Вся неделя после похода к заброшенной машине была спокойной. Всю неделю они снова и снова обсуждали свою первую встречу, наслаждаясь тем, что у них появилось совместное воспоминание – не просто обрывок, а полноценный момент из жизни, причем самый первый момент для них. Наконец-то их жизни начали выстраиваться в более-менее хронологическом порядке.
О втором воспоминании они почти не говорили. Было в том моменте что-то пугающее и смущающее. Только один раз, когда они сидели на кровати Тэсс в маячном домике, разбирали коробку с елочными игрушками, принесенными из магазина, и слушали музыку, Тэсс позволила себе легонько постучать по ноге Чарли в такт. Чарли улыбнулась, и Тэсс поцеловала ее.
Кстати, о поцелуях. Их было много. И так как они больше не сопровождались мучительной болью в запястье и взрывами воспоминаний в голове, Чарли и Тэсс совсем осмелели. Тэсс лезла к Чарли целоваться при любой удобной возможности, и Чарли никогда ее не отталкивала. Она и сама когда-то была такой же. Потому что, попробовав поцелуи один раз – уже не остановишься. Впрочем, лишнего себе Чарли не позволяла. Она могла прервать поцелуй, как говорила Тэсс «на самом интересном месте», сославшись на какое-нибудь срочное дело, о котором она якобы забыла. А если они целовались перед сном, и Чарли чувствовала, что Тэсс придвигается к ней все ближе и ближе, она решительно отодвигала девочку от себя, громко кричала: «Спать! Быстро спать, Тэсс!» и поворачивалась на другой бок. Иначе спастись от юной пылкой особы было просто невозможно.
Так же случилось и в ту злополучную ночь, когда Чарли вспомнила то, что предпочла бы забыть навсегда. До сих пор эта страница ее жизни была закрыта, ну, или почти закрыта, потому что кое-какие воспоминания все же прорывались, но никогда еще они не были такими подробными, ясными и реальными, как в ту ночь.
Уложив свою маленькую любительницу поцелуев спать, Чарли сама повернулась на другой бок и довольно быстро уснула. В комнате еще горел фонарик со свечой, потому что Тэсс так спокойнее засыпала. Чарли не признавалась в этом, но она и сама так засыпала намного лучше, чем в кромешной темноте.
А потом пришел этот сон-воспоминание. И самое страшное в нем было то, что Чарли не понимала, что спит. Не осознавала, что все это уже прошло. Для нее все снова было реально, осязаемо, все по-настоящему.
Она пришла в похоронное бюро. С ней был Ричард – он крепко держал ее руку. Под его глазами пролегли глубокие тени, а щеки были впалыми, словно Ричард уже давно ничего не ел.
- Я хочу пойти туда, - сказала Чарли. Собственный голос показался ей слишком громким и пугающим в тишине этого места.
- Чарли… тебе совсем не обязательно туда идти, - тихо проговорил Ричард, склонившись к самому ее уху. – Зачем лишний раз мучить себя? Давай уйдем отсюда. Тебе не обязательно видеть ее.
- Нет, обязательно! – заорала Чарли. Сотрудник бюро бросил на нее короткий скучающий взгляд – он уже привык к истерикам в этом месте. – Я должна увидеть ее! Я хочу увидеть ее! Как ты не понимаешь? – И Чарли снова расплакалась. Ей казалось, что она плачет, не переставая, она не знала до этого, что человек вообще способен столько плакать. – Пожалуйста, Ричи… пожалуйста… я так хочу увидеть ее в последний раз.
- Ну хорошо, хорошо, милая… Конечно, - Ричард погладил ее по руке. – Пойдем.
И Чарли зашла в комнату, большую квадратную комнату, в центре которой возвышался гроб. Когда Чарли увидела его, она подумала почему-то, что он слишком большой. Ее Тэсс была такой маленькой. А гроб гигантский. Несуразный и неправильный.
Но когда она подошла ближе, то поняла, что все правильно. За последний год Тэсс сильно вытянулась. Стала такой худенькой и высокой. Поэтому и гробик был такой длинный. Но все равно слишком широкий. Тэсс как будто тонула в нем.
Чарли не знала, сколько она стояла вот так, размышляя о гробе и его размерах. Она все никак не осмеливалась взглянуть Тэсс в лицо. Она заметила, что ее трясет, только когда Ричард обнял ее за плечи. Чарли показалось, что в Ричарде что-то не так, а потом она сообразила, что его просто не трясет. Он стоял спокойно и прямо. А Чарли в последнее время все время колотило – это стало ее привычным состоянием.
Чарли подернула плечами, яростно отбиваясь от Ричарда, и подошла ближе. Она долго смотрела на руки Тэсс. На ее маленькие тонкие пальчики. И на горы цветов на ее груди. А потом она посмотрела на ее лицо. И это было странно. Чарли узнавала Тэсс и в то же время – нет. Она долго вглядывалась в это лицо, пытаясь понять, что в нем изменилось, а что – осталось от той Тэсс, которую она любила.
