- Ну давай уже, поднимайся, а то они оживут, если будешь смотреть на них слишком долго, - пошутила Тэсс. От этой мысли Чарли стало еще страшнее, и она заторопилась наверх, вслед за девочкой.

- Куда же исчезли все эти люди? – прошептала Чарли. – Если они уехали, то почему оставили здесь столько памятных вещей? Фотографии обычно забирают при переезде.

- Не всегда. Возможно, они уезжали в спешке. Или, может, они вообще не уехали никуда… - рассуждала Тэсс. – Может, они просто умерли, а их потомкам, если они вообще есть, нет дела до этого старого жуткого дома.

«И откуда только эта Тэсс взялась такая смелая? Рассуждает об этом так спокойно, в то время как у меня кровь стынет в жилах».

Они поднялись наверх, прошли немного по темному коридору и вошли в первую же комнату. Это оказалась библиотека. Здесь царил беспорядок, словно кто-то искал нужную ему книгу и все перерыл. Книги на стеллажах стояли неровно, где-то они просто лежали беспорядочными стопками. У стеллажей стояли кресла и стулья для чтения, и на них тоже лежали стопками книги. К одному из кресел прислонилась старая акустическая гитара. Когда Чарли подошла, чтобы рассмотреть ее получше, оказалось, что одной струны не хватает.

Они не стали задерживаться в библиотеке и прошли в следующую комнату – кабинет. Там, напротив, был порядок, на столе лежала папка каких-то бумаг, черно-белая фотография молодой светловолосой женщины в рамке, стакан с письменными принадлежностями и фигурка оскалившегося медведя. Рядом со столом стоял большой глобус. Облеплявшая его карта отсырела и отклеилась в некоторых местах, оголяя пустой деревянный шар. Чарли крутанула его пару раз, и шар скрипнул. Тэсс попыталась открыть ящики письменного стола, но они оказались заперты.

Из кабинета они прошли в желтую спальню. Или правильнее будет сказать «золотую»? В этой спальне все было желто-золотистым, бежевым, пастельным. Возможно, раньше эта комната выглядела роскошной из-за золотистых цветов на обоях и покрывала с золотыми нитями на постели, но сегодня все здесь казалось поблекшим. Просто желтым.

Так Чарли и Тэсс осмотрели несколько спален, в которых не было ничего примечательного и которые были, скорее всего, гостевыми. Они задержались только в изумрудной спальне. Обилие вещей и картин на стенах говорило о том, что эта комната когда-то использовалась самими хозяевами дома. Она даже выглядела более чистой и уютной, словно кто-то регулярно приходил сюда и убирался. От этой мысли Чарли снова стало не по себе.

Тэсс порылась в ящиках туалетного столика, вытащила оттуда какую-то потемневшую бижутерию и нацепила на себя. Ожерелье, два кольца и клипсы с огромными искусственными камнями.

- Ну как я тебе? – Тэсс уперла руки в боки и задрала нос, изображая высокомерную светскую даму.

- Круто, - Чарли рассмеялась. – Так и ходи.

- О, тут еще косметика какая-то есть… - Тэсс вытащила из ящика губную помаду, осторожно открыла ее, понюхала и тут же выбросила, поморщившись.

Чарли в это время увлеклась изучением содержимого прикроватной тумбочки. Там лежали пустые пузырьки из-под каких-то таблеток, старая газета, датированная 16-м июля 1973 года, несколько книг и альбом с фотографиями. Чарли вытащила альбом, положила его на кровать, сама села рядом и позвала Тэсс.

Увидев ее находку, Тэсс пришла в восторг.

- Давай, открывай скорее, я хочу посмотреть! – она плюхнулась на кровать рядом, и под ними скрипнули пружины.

- Если там такие же страшные фотки, как на лестнице, то я предпочла бы их не видеть, - Чарли со вздохом открыла первую страницу.

- Кто знает, возможно, тут есть что-нибудь и пострашнее. Возможно, нам даже попадутся фотографии мертвых. Ну знаешь, в Викторианскую эпоху было модно снимать своих мертвых родственников.

- Знаю, - прошипела Чарли, ужаснувшись этой мысли.

Но к великому облегчению Чарли в альбоме не было фотографий мертвых. Это были обычные снимки, даже никак не связанные с Викторианской эпохой. Скорее всего они были из того же времени, что и газета, возможно чуть более ранние. Обычные черно-белые фотографии незнакомых людей, портретные, групповые. В них не было ничего страшного, но Чарли и Тэсс рассматривали их с интересом. Из этих снимков струилось застывшее время, оно как будто пряталось в этих улыбках, в этих блестящих глазах, ожидающих вспышки и щелчка затвора. Еще секунда – и для этих людей жизнь продолжился, и для фотографий – остановится навсегда. Чарли прикасалась к снимкам, и ей казалось, что она ощущает под пальцами биение этого застывшего времени, пойманного в ловушку черно-белой пленки. Ему уже не вырваться. Никогда.

- Пожалуй, я понимаю, что ты имела в виду, - сказала Чарли. – Пленочные фотографии действительно совсем другие.

- В них больше жизни, да? – Тэсс бережно провела кончиками пальцев по семейной фотографии, на которой с застывшими улыбками сидели отец, мать и маленький мальчик.

- Да… - согласилась Чарли. – В них всего больше.

А потом они еще долго разглядывали фотографии и придумывали историю жизни для всех этих людей. Гадали, чем те занимались, что любили, какой у них был характер. Читали их историю вслепую, ориентируясь на одни лишь жесты, выражения лиц, взгляды. Это было увлекательно – воображать то, что невозможно проверить уже никогда.

Когда фотографии закончились, Чарли показалось, что она прожила рядом с этими людьми какую-то часть своей жизни. Они даже придумали для них имена, а теперь альбом был закрыт, и все эти люди словно остались заперты в нем, и история для них снова остановилась.

- Давай тоже сфотографируемся здесь. Вместе, - Тэсс открыла объектив фотоаппарата, вытянула руку и нацелила на них камеру. – Давай, наклонись ко мне поближе, а то не влезем в кадр.

И Чарли наклонилась, и короткий щелчок словно схлопнул время, заключил его в плен затвора, чтобы не выпустить уже никогда. И Чарли и Тэсс снова зашевелилось, для них время продолжило свой бег, а для их образов, запертых на пленке, оно замерло и застыло, превратившись в мгновение, которое одновременно уже мертво, и которое будет жить вечно.

- Потом я напечатаю эту пленку в двух экземплярах – для тебя и для меня, - Тэсс спрятала фотоаппарат в чехол и улыбнулась. – Хочешь?

- Хочу, - ответила Чарли. Она правда этого хотела.

- Круто!

Когда Чарли убирала альбом обратно в шкаф, ее взгляд упал на циферблат наручных часов, и девушка ужаснулась.

- Господи, мне уже давно нужно быть дома! Скоро стемнеет! – на самом деле Чарли надо было ехать к Дженни, но заехать домой и поговорить с Ричардом она тоже собиралась.

Тэсс сразу как-то поникла и загрустила, хотя Чарли и заметила, что девочка старается не подавать виду. Они отправились вниз и вылезли из дома через то же кухонное окно. На этот раз Чарли вылезла первой и помогла Тэсс спуститься, придерживая ее за талию.

Когда они шли к воротам мимо заросшего мхом фонтана, Тэсс спросила:

- Тебе правда понравилось? В этом доме?

- Да, - честно ответила Чарли. – В кои-то веки я рада, что поддалась на твои уговоры.

Тэсс улыбнулась.

- А ты придешь сюда со мной еще? Или не сюда. Куда захочешь. Я знаю еще несколько интересных мест, которые тебе понравятся.

Чарли задумалась, почему Тэсс больше не шантажирует ее, а спрашивает напрямую, как будто, если Чарли откажется, Тэсс с этим так просто смирится.

- Там видно будет, - уклончиво отозвалась Чарли.

- Ненавижу такие ответы! – Тэсс надулась. – Так всегда говорит моя мама, когда не хочет отпускать меня куда-нибудь.

- Ну хорошо, я постараюсь с тобой еще куда-нибудь сходить! Ты довольна? – Чарли смутилась, а Тэсс обрадовалась так, словно Чарли уже дала ей обещание.

- На следующей неделе? Сходим куда-нибудь на следующей неделе? Мне будет намного легче ее пережить, если я буду знать, что в конце недели мы куда-нибудь сходим. Ну пожалуйста, Чарли!

«Господи, у нее что, новая психологическая тактика? Давление на жалость, чтобы я на все ее глупости соглашалась? – подумала Чарли».