========== Чарли и Тэсс. Осколок № 57 ==========

Навалявшись вдоволь на полу, Тэсс заявила, что теперь готова потанцевать. Чарли вернулась к фортепиано и заиграла очередное классическое произведение. Она поражалась тому, что, полностью утратив память, может безошибочно сыграть то, что вызубрила сто лет назад в музыкальной школе. Это была, скорее, мышечная память. Ее пальцы просто знали, какие клавиши нужно нажимать, и Чарли не особо задумывалась об этом, как не задумывалась о том, как чистить зубы или расчесывать волосы.

А еще через какое-то время Чарли забыла не только о своих пальцах, но и обо всем, что ее окружало. О пианино. О старом доме. Об этом мрачном мертвом острове. О себе.

Тэсс снова танцевала как раньше. Как в тот первый раз на берегу, когда Чарли увидела ее, а потом не могла остановить рвущие сердце слезы и заперлась на маяке. Сейчас Чарли уже не плакала, но ее сердце наполнялось восхищением, смешанным с какой-то отчаянной болью.

И Чарли вдруг осознала, что уже видела это. Уже чувствовала это. Не на берегу, не на маяке, а при жизни.

«Я уже видела, как она танцует. Видела это раньше. Поэтому мне стало так больно в тот первый раз. Я не могу это вспомнить, но я это чувствую. Тэсс уже когда-то танцевала при мне. Как сейчас».

Чарли до боли закусила губу. Но это не помогало. Ничто не помогало ей вернуться в реальность. Она ни на секунду не могла оторвать взгляда от Тэсс.

«Как тебе удается так точно передавать движения своей души движениями тела? Господи, Тэсс, если бы ты только была жива, ты смогла бы добиться мировой славы. Твое тело словно живет по собственным законам физики. Кажется, что даже гравитация не имеет над тобой власти. Ты как летний ветерок, ворвавшийся в комнату. Еще немного, и я поверю, что за спиной у тебя есть крылья, которые помогают тебе взлетать так высоко».

И в этот момент Чарли вдруг вспомнила про свою песню Sleep well, my angel. Снова вспомнила о ней, глядя на Тэсс. Она вспомнила ее настолько отчетливо, что была уверена, что сможет прямо сейчас наиграть ее на фортепиано.

«Почему? – Чарли поморщилась. – Почему Тэсс заставляет меня вспоминать эту даже неизданную песню? Неужели… нет. Нет. Нет. Нет. Я не хочу верить в это. Я не верю, что могла посвятить эту песню ей. Потому что если это правда, то я сойду с ума от вопроса, кем Тэсс была для меня при жизни».

И Чарли хотела бы забыть ее снова, забыть эту проклятую песню, но даже играя Шопена, она продолжала слышать в голове совсем другую мелодию. Это выматывало и тяготило ее. Чарли могла бы остановиться и сделать перерыв. Но она добровольно продолжала свою пытку, потому что ей хотелось смотреть на Тэсс. Смотреть, как она танцует. Как, подобно птицам, взметаются вверх ее руки, скрещиваются кисти, выгибается спина и шея.

«Если она остановится, я умру. Все во мне умрет».

Но Тэсс все-таки остановилась. Чарли не знала, сколько времени прошло, но, наверное, довольно много, потому что на улице начало темнеть. Еще чуть-чуть, и Тэсс сама бы превратилась в маленькую одинокую тень посреди этой огромной пустой гостиной. Она остановилась и тяжело выдохнула. Убрала выбившиеся пряди, чтобы не щекотали шею. И посмотрела на Чарли. Они молча смотрели друг на друга несколько мгновений, а потом Тэсс робко произнесла:

- Ну, сейчас вроде уже лучше, а?

- Ага, - только и смогла выдохнуть Чарли. Ее уставшие руки безвольно упали на колени.

- Пойду переоденусь. Ноги болят жутко. Кажется, что мои пальцы уже срослись с этими пуантами, - сообщила Тэсс и двинулась к креслу.

Чарли опустила голову и не поворачивала ее все то время, что Тэсс переодевалась. Она вообще не шевелилась. Почти не дышала. Черно-белые фортепианные клавиши плыли у нее перед глазами, накладываясь друг на друга и превращаясь в сплошную серую пелену. Навязчивая мелодия продолжала играть в голове. Она заглушала все звуки, и Чарли не слышала, как Тэсс подошла к ней сзади. Ее голос заставил Чарли вздрогнуть.

- Если честно, я немного проголодалась. Все эти прыжки меня дико утомили.

Тэсс улыбалась, когда Чарли повернулась к ней. Она выглядела уставшей и вместе с тем какой-то успокоившейся. Чарли подумала, что такого настроения у Тэсс не было уже давно. Все эти дни ее душа металась, как загнанное животное мечется из угла в угол в тщетной попытке найти выход из своей тюрьмы. Но теперь Тэсс улыбалась спокойной светлой улыбкой, и Чарли невольно улыбнулась ей в ответ.

- Конечно, - сказала она. – Давай поедим. Мы взяли с собой столько еды, как будто собирались сюда на три дня.

И они пошли есть. Чарли разожгла камин, потому что вечерний холод уже пробирался в дом, а Тэсс расстелила на полу перед камином одеяло и разложила на нем принесенную еду. Стоя в стороне, Чарли выкурила одну сигарету, а потом пошла ужинать. Образы танцующей Тэсс все еще стояли у нее перед глазами, и Чарли подумала о том, что мало что в этом мире способно было впечатлить ее столь же сильно.

«Если бы я еще могла сказать ей об этом. Если бы только я могла выразить словами все те чувства, что вызвал у меня ее танец».

Но Тэсс как будто и не ждала от нее никаких комплиментов. Словно все, что она должна была знать, она уже прочитала по лицу Чарли. Чарли не удивилась бы, если бы так и было. Ведь Тэсс часто видит ее буквально насквозь.

- Как твои пальцы? – поинтересовалась Чарли, усаживаясь на одеяло.

- Да ничего. Появилось несколько новых мозолей, я заклеила их пластырем, - Тэсс налила из термоса дымящегося чая с корицей и протянула Чарли чашку. – А как твои руки? Устали?

- Не очень, - Чарли вдохнула аромат корицы. От чашки по всему телу растеклось приятное тепло.

- Ты прекрасно играешь на пианино, - заметила Тэсс. – И помнишь столько произведений. Почему ты решила играть именно на гитаре?

- Да просто потому, что Ричард больше любил пианино. Знаешь, он весь такой утонченный, а мне фортепиано не идет. Мне всегда казалось, что с гитарой я буду смотреться намного круче.

Тэсс улыбнулась.

- Мне одинаково нравится, как ты выглядишь и с фортепиано, и с гитарой. Мне кажется, тебе даже барабаны бы пошли.

Чарли усмехнулась:

- Я немного умею играть на барабанах. Саймон учил меня. Но я любила играть на них только во время приступов бешенства. Когда меня что-то злило, мне хотелось долбить во все эти тарелки.

Тэсс рассмеялась, вообразив злую Чарли, колошматящую по тарелкам. А потом спросила:

- А еще на чем ты умеешь играть?

- На басу тоже немного умею. Так или иначе, мне приходилось разбираться во всех инструментах, ведь я писала для них музыку.

- А на басу тебя учил играть Льюис, правильно?

- Да, - Чарли улыбнулась. – Я плохо помню его лицо. Помню, что любила его. Помню, что он был веселый и пошлый. Но все равно я вспомнила о нем и о Саймоне намного меньше, чем о Ричарде.

- Скучаешь по ним? – Тэсс посерьезнела.

- Не знаю. Наверное. И да, и нет.

- Господи, Чарли, это самый расплывчатый ответ, который я только слышала!

Чарли рассмеялась.

- Да я и сама немного запуталась. Иногда мне хочется снова увидеть их. А иногда меня пугает даже мысль об этом. Что бы я сказала им, если бы мы снова встретились? «Простите, ребята, но я решила убить себя и бросить нашу группу»? Если подумать, то я предала их.

- Чарли, я сомневаюсь, что они держат на тебя зло или обиду. В конце концов, им известно об истинных причинах твоего самоубийства намного больше, чем нам.

- Да… - Чарли опустила голову. – Но я все равно не уверена, что смогла бы посмотреть им в глаза. Когда-то мы думали, что всегда будем вместе. Я верила, что музыка и группа всегда будут для меня превыше всего остального. А потом…

- Потом появился человек, который стал значить для тебя намного больше, - закончила Тэсс. – Ну, не стоит забывать, что ребята из твоей группы тоже люди, и они знают, что такое любовь. И какие у любви могут быть последствия.

- Да, ты права. Если я решила уйти из жизни, значит, у меня были веские причины. Я не была из тех, кто грозится самоубиться при любом приступе хандры. Я ведь любила жизнь, любила свою музыку, любила своих ребят. Значит, случилось что-то поистине ужасное, чего я не могла вынести.