- Значит, ты разрешишь мне и погрести, когда устанешь?

- Ты не сможешь. Это тяжело.

- Но море ведь сегодня такое спокойное! К тому же, я не такая слабая, как ты думаешь.

- Ну хорошо, - смягчилась Чарли. – Я дам тебе попробовать.

Тэсс улыбнулась улыбкой победителя, а Чарли обозвала ее маленькой вымогательницей. Какое-то время они плыли молча, наслаждаясь спокойной красотой моря. Потом Чарли отпустила весла, чтобы немного отдохнуть.

- Можешь курить, - сказала Тэсс.

- Что?

- Кури, не стесняйся. Я же знаю, что ты уже два часа терпишь. Если не покуришь сейчас, начнешь раздражаться. А мне с тобой тут еще двадцать четыре часа торчать. Предпочитаю добрую Чарли.

Чарли удивилась такой проницательности. Хотя чему тут удивляться? Это же Тэсс.

- Но я не хочу, чтобы ты дышала вонючим дымом, - слабо запротестовала Чарли.

- А я не хочу, чтобы ты убила меня.

Чарли расхохоталась и достала пачку.

- Ты помнишь, как начала курить? – спросила Тэсс, когда Чарли зажгла сигарету и сделала первую затяжку.

- О да-а-а-а, - протянула Чарли. – Я курильщик со стажем. Я начала курить в четырнадцать. Это был мой своеобразный подростковый протест. Мне казалось, что с сигаретами я выгляжу круче и взрослее. Хотя я была всего лишь глупой пигалицей.

- Значит, ты курила больше десяти лет? – удивилась Тэсс.

- Ну, наверное. Даже если я и бросала на какое-то время, то не помню этого.

Чарли выкурила одну сигарету и, действительно, почувствовала себя лучше. Тэсс была права – если бы она не покурила, то стала бы раздражительной. Подумать только, они знакомы всего ничего, а девочка уже изучила ее привычки.

- А что мы будем делать, если так никуда и не приплывем? – спросила Тэсс. – Что если это море бесконечно?

- Значит, поплывем обратно. Не торчать же в этой лодке вечно, - флегматично отозвалась Чарли и снова взялась за весла.

- Но как мы найдем обратную дорогу?

- Неужели ты думаешь, что я об этом не позаботилась? – усмехнулась Чарли. – У меня с собой компас. Сейчас мы плывем на юг, если захотим вернуться обратно, повернем на север.

- Ничего себе! Я не знала, что в этом мире работают компасы!

- Ничего, вот проторчишь здесь столько, сколько я, и узнаешь еще много всякой фигни.

- Было бы хорошо, - тихо отозвалась Тэсс.

- Хорошо узнать много всякой фигни?

- Нет. Хорошо проторчать здесь столько, сколько ты.

Чарли нахмурилась.

- Странно слышать это от тебя. Неужели ты уже не хочешь как можно скорее вернуть свою память и свалить с этого острова?

- Не знаю, - Тэсс покачала головой и обняла себя руками, как будто замерзла. – Почему-то я начинаю привязываться к… этому острову.

- Ну вот. Говорила же я тебе, что это не такое уж плохое место. А ты все доставала меня, что мы должны поскорее все вспомнить.

- Ну… Я сказала это до того, как вспомнила, что какой-то псих пырнул меня ножом в грудь.

Чарли вздохнула, посмотрела на Тэсс и сказала серьезно:

- Послушай… Я, конечно, не психолог и ни в коем случае не пытаюсь им быть, но… постарайся как можно меньше думать об этом. Когда ты думаешь об этом, твоя память все равно не возвращается. Получается, что ты только напрасно себя мучаешь. Когда ей придет время вернуться, это случится, и ты не сможешь этому помешать. Ты ведь уже поняла, как это бывает. А пока ты должна пользоваться моментом и отдыхать в неведении.

- Да, - Тэсс кивнула. – Именно это я и пытаюсь делать. Вот… даже подбила тебя на эту лодочную прогулку. Я правда стараюсь. Стараюсь как можно меньше думать об этом человеке. Но мысли о нем приходят так внезапно, что каждый раз застают меня врасплох, понимаешь? – глаза девочки стали усталыми и грустными, когда она произносила эти слова. Она снова выглядела намного старше своих лет. – Это всегда случается внезапно. Вот я смотрю на море и думаю о ракушках, а в следующую секунду перед глазами уже сверкает лезвие ножа, и я вздрагиваю, словно оно снова вонзается мне между ребрами. Это так страшно. Так страшно, Чарли.

Волна гнева прошла по телу Чарли, заставив ее крепче вцепиться в весла и поджать губы. Ей хотелось ожить вновь только ради того, чтобы найти того человека и засунуть ему это весло в задницу. Но увы, не всем нашим мечтам суждено осуществиться. И Чарли сказала:

- Я помогу тебе не вспоминать об этом сегодня.

- Как? – Тэсс посмотрела на нее с надеждой.

- Если мы будем все время разговаривать, то ты отвлечешься от своих мыслей. Нельзя одновременно говорить о чем-нибудь интересном и думать о маньяке.

- Хорошо, - Тэсс улыбнулась. – А мы так сможем? Говорить все время?

- Попробуем, - Чарли пожала плечами.

- И о чем мы будем говорить?

- Обо всем. О чем захочешь.

========== ЧАРЛИ. Аккорд # 12 ==========

Год записи первого альбома был самым быстрым и однообразным годом в жизни Чарли. Каждый ее день начинался одинаково – она собиралась и ехала на студию, где торчала до позднего вечера, потом они шли ужинать с ребятами, выпивали по пиву и отправлялись спать. Точнее, ребята отправлялись спать, а Чарли закрывалась в комнате и сочиняла музыку. Она часто засыпала уже на рассвете, когда от усталости уже не могла держать в руках даже ручку. Подобный режим никак не отражался на качестве ее работы: к счастью, здоровье у Чарли было крепким. Но такая жизнь помогала Чарли не думать о том, о чем ей не хотелось думать. Уход с головой в любимое дело оказался самым действенным средством от депрессии. Только музыка помогала Чарли забыть, что ее променяли на парня. Причем на парня не самого высокого сорта.

Ее самооценка превратилась в открытую рану. Когда Ричард пытался намекнуть Чарли, что пора бы ей уже обратить внимание на какую-нибудь другую девушку, Чарли в ужасе качала головой. Она не готова была снова пережить что-то подобное. Однако период сомнений в собственной привлекательности не продлился долго. Но обо всем по порядку.

Чарли исполнилось девятнадцать, а девятнадцатого июля вышел ее первый альбом, который назывался Restless. Благодаря прекрасной рекламе звукозаписывающей студии в первый же день была выкуплена половина скромного первого тиража. Студия занялась срочным выпуском второй партии дисков, потому что уже за неделю первая партия исчезла со всех прилавков музыкальных магазинов Лондона.

На презентацию альбома, где группа раздавала поклонникам подписанные диски, пришло больше двух тысяч человек. Они не умещались в маленьком зале и толпились на улице, изнывая от желания встретиться с восходящими звездами. Каждый фанат старался доказать свою преданность и напомнить группе, что был с ними с самого начала, еще до выхода альбома. Каждый хотел почувствовать себя приближенным. А те, кто думал, что группа уже распалась, начали уверять, что на самом деле никогда в это не верили.

Для Чарли начался непростой период общения с поклонниками и журналистами. И те, и другие выводили ее из себя своими идиотскими вопросами. Однако продюсер велел ей потерпеть хотя бы первое время, а потом спокойно отправляться в турне по Англии, где уж точно никто не будет доставать ее. И Чарли терпела. Терпела и ставила свои бесконечные автографы черным маркером на обложках альбомов, едва сошедших с конвейера. Она жаловалась, что устает от всего этого даже сильнее, чем от трехчасовых концертов.

А потом начались выступления. Все билеты на первый большой концерт The Four Of Spades в Лондоне были раскуплены за три дня. Чарли стояла за кулисами и бездумно курила. Ее невидящий взгляд скользил по выпуклым стеклам рамп. Она нисколько не волновалась и даже грустила по поводу отсутствия внутри себя каких-либо эмоций. Того приятного волнения, которое она испытывала на самом своем первом концерте, уже не было. Тогда она нервничала и ждала Дженни и доводила до белого каления Ричарда, который нервничал не меньше ее. Чарли хотелось, чтобы по ее венам снова бежал чистый адреналин, чтобы все казалось ярким, волнующим и исполненным смысла. А потом она взглянула на своих ребят и осознала, что им сейчас все кажется именно таким. Они стояли возле своих инструментов, притихшие и осунувшиеся после тяжелых последних недель, и смотрели на нее, ожидая, что она волшебным образом прогонит все их страхи и сомнения.