Чарли никогда раньше не задумывалась об этом, но в словах Тэсс был смысл. Чарли так привыкла к противной роже Джозефа, что ей сложно было поверить, что когда-нибудь на его место придет другой смотритель. Ей казалось, что старик был здесь всегда, со времен сотворения мира, и будет тоже всегда, до последних дней этого мира, а то и дольше. Вечно будет ходить со своей перекошенной рожей и доставать кого-нибудь.

- Ладно, - проворчала Чарли. – Пошли лучше посмотрим, что тут еще есть, в этом доме.

Они прошли в соседнюю комнату, которая оказалась кухней. Это была довольно милая и даже уютная кухня обычного жилого дома, ее уже сложно было назвать больничной. На окнах висели тюлевые занавески, на полу лежало несколько связанных вручную ковриков. На столике пылились красные чашки в белый горошек. Казалось, что хозяин просто вышел ненадолго из своего дома, но почему-то не вернулся.

Чарли стало не по себе, и она заторопилась в другую комнату. Это была спальня. Весьма аскетичная, но все равно уютная. В углу стояла односпальная кровать, застеленная темно-синим теплым одеялом, поверх которого были набросаны связанные вручную подушки. На комоде из светлого дерева стояла прозрачная вазочка, почти доверху наполненная разнообразными ракушками. А рядом с вазочкой лежала гигантская раковина – словно королева всех ракушек. Пол тоже был устелен вязаными ковриками, которые прекрасно гармонировали с подушками и создавали ту самую атмосферу уюта и спокойствия.

Тэсс подошла к комоду и взяла в руки большую ракушку, приложила ее к уху и улыбнулась.

- Так громко шумит, - сообщила она.

- Если честно, мне сложно представить, что раньше здесь жил Джозеф, - сказала Чарли в недоумении оглядывая комнату. – Не так я себе представляла жилище вредного одинокого мужчины. Не мог же он сам связать эти чертовы коврики и подушки!

- Возможно, мы многого о нем не знаем, - Тэсс осторожно положила ракушку на место. – Если честно, мне теперь даже как-то неловко стало. Мы словно вломились в чужое жилище. Да еще и хотели найти здесь что-то ценное.

- Да брось! Мы же не воры какие-нибудь, – отмахнулась Чарли, хотя на самом деле ей тоже было неловко. – Здесь уже давным-давно никто не живет! Если бы здесь хранились действительно важные вещи, их забрали бы с собой, а не закрыли на замок.

- Да, пожалуй, ты права, - не совсем охотно согласилась Тэсс. – Надеюсь только, Джозеф не узнает, что мы были здесь.

- Да Джозеф сам здесь не бывает, ничего он не узнает! – какое-то неприятное ощущение зашевелилось у Чарли в груди, и чтобы прогнать его, она подошла к комоду и открыла первый же ящик. – Ну-ка, и что тут у нас…

Тэсс тоже наклонилась над шкафчиком, чтобы рассмотреть его содержимое. Дождь усилился, его косые капли отчаянно хлестали по оконному стеклу, превращая улицу в сплошное серое размытое пятно.

- Не может быть… - прошептала Чарли, извлекая из ящика то, что она никак не ожидала там найти. – Альбом с фотографиями!

- Пошли сядем на кровать и посмотрим! – оживилась Тэсс. – Неужели когда-то Джозеф любил фотографироваться?

- Мне сложно в это поверить! – усмехнулась Чарли.

Они присели на кровать, Чарли положила увесистый альбом себе на колени и открыла первую страницу.

- Что за… - Чарли открыла следующую страницу, а потом бегло пролистала весь альбом, надеясь найти хоть какое-то объяснение увиденному, но не смогла. Тэсс тоже хранила озадаченное молчание.

В альбоме не было фотографий Джозефа. Там были фотографии семьи из дома на холме. Тот же самый мужчина, его жена и маленькая девочка с большими бантиками. Счастливое семейство на черно-белых фотографиях.

- Зачем ему их альбом? – прошептала Тэсс.

- Откуда мне знать? Ты ведь тоже взяла их альбом из того дома! Зачем он тебе? Может, старик тоже фанатеет по чужим фоткам.

- Нет, здесь что-то не сходится… Есть какая-то другая причина, - Тэсс встала с кровати и вернулась к комоду. В первом ящике больше ничего не было, а вот во втором лежали какие-то небольшие картонные коробочки. Тэсс открыла одну из них и обнаружила там пленку. – Что это такое?

- Ох уж эта молодежь, ничего-то вы не знаете, - проворчала Чарли, отбирая у нее коробку. – Это пленка для проектора. Вставляешь эту катушку в специальное устройство, которое ее крутит и высвечивает на белый экран. Только смотреть нужно в темноте.

- А-а-а… Кажется, я знаю о чем-то подобном.

- Здесь что-то написано, - Чарли повертела катушку в руках и прочла надпись вслух: - «Сара и Венди». Это еще кто такие?

Они доставали катушку за катушкой и читали интригующие названия: «Сара играет с мячом», «Венди качает Сару на качелях», «Сара впервые села на игрушечную лошадь», «Пикник», «Прогулка на лодке», «Сара учится плавать», «Венди готовит вафли», «Сара и Венди строят замок».

- Господи, да кто же такие эти Сара и Венди?! – не выдержала Чарли, увидев их имена на десятой по счету пленке.

- Женщина и девочка из альбома с фотографиями, - пробормотала Тэсс. – Это наверняка они.

- Думаешь, этот мужчина снимал свою семью, пока они жили здесь?

- Думаю, что да. Почти уверена в этом.

- Что ж. Мы должны это проверить.

- Но как? У нас даже проектора нет, - Тэсс удрученно вздохнула.

- Найдем. Возьмем его в магазине, наверняка он там есть.

- А если нет? Тогда нам придется его заказывать у Джозефа, и он обязательно заподозрит, что мы хотим посмотреть какие-то пленки.

- Не нервничай, Тэсс. Мы что-нибудь придумаем. В конце концов, разве не ты совсем недавно взломала замок и заставила меня залезть в этот дом? В крайнем случае, мы можем одолжить проектор у кого-нибудь из жителей острова. Но Джозеф точно ничего не узнает.

- Ну хорошо, - Тэсс немного успокоилась.

- Возьмем с собой одну пленку. Если вдруг Джозеф вернется сюда, вряд ли он заметит ее отсутствие. Когда посмотрим ее, вернемся за другой.

Чарли взяла коробочку с пленкой «Венди качает Сару на качелях», закрыла ящик комода и сказала:

- Не знаю почему, но я нутром чую, что Джозеф не все рассказал нам об этом семействе. И мы выясним, что там у них случилось.

========== ЧАРЛИ. Аккорд # 8 ==========

Не прошло и двух месяцев после того концерта, как Чарли и Ричард стали местными знаменитостями. Они каждые выходные выступали в том же баре, значительно увеличивая его посещаемость, и через два месяца их начали приглашать в другие бары, предлагая куда большие деньги. Чарли решила бросить свою подработку в кафе после школы, которая была нужна ей для оплаты занятий вокалом. Теперь ей хватало денег не только на вокал, но и на новые инструменты и на подарки Дженни. Почти каждый вечер они с Ричардом выступали в разных барах Лондона, а по выходным устраивали концерты в том самом первом баре, которому были обязаны своей славой. Кстати говоря, владелец бара поднял им оплату, чтобы не потерять их.

Чарли начинало казаться, что она почти вплотную приблизилась к своей мечте, она уже ощущала себя звездой, потому что даже представить не могла, что будет собирать такие толпы народу. Еще не так давно ее единственным слушателем была Дженни. Однако до настоящей славы им было еще далеко. От подлинной славы их отделяло еще несколько долгих лет и тяжелые потери.

Но тогда Чарли казалось, что у нее есть все, что нужно. Возможность заниматься любимым делом и получать за это деньги, а также поклонники и любимая девушка. В то время Чарли любила повторять: «Наверное, я уже умерла и попала в рай!».

Она была уверена, что это счастье будет длиться вечно. Поэтому то, насколько быстро и резко, одномоментно оно закончилось, стало для Чарли серьезным ударом. Очень часто жизнь не готовит нас к ударам. Они просто случаются вдруг и оставляют человека убитым и оглушенным. Остается только в ужасе озираться по сторонам и недоумевать, как мог солнечный ясный день так быстро превратиться в черную непроглядную ночь.

Хотя, конечно, предпосылки были. Они есть почти всегда, просто мы предпочитаем не замечать их. Отношения Чарли и Дженни начали ухудшаться примерно через полгода после того знаменательного выступления, на котором Дженни призналась Чарли в любви. Эти полгода до ухудшения были, возможно, их самым счастливым периодом. Дженни уже не стеснялась говорить о своих чувствах, и Чарли была счастлива слышать те слова, которых так давно жаждала. Все свободное время Чарли и Дженни проводили вместе. Долгими вечерами и ночами они говорили и говорили, обсуждая все, что их волновало, делясь друг с другом мечтами и планами. Они любили друг друга. Любили той страстной любовью, на какую способна только юность. В сексе между ними было полное взаимопонимание, Чарли даже представить не могла, что можно желать кого-то так сильно. И это желание не угасало со временем ни на секунду. Стоило ей увидеть, как Дженни прикусывает свою пухлую нижнюю губу, или как она закидывает волосы за спину, оголяя шею, как в нее словно вселялся демон, а глаза застилал туман с трудом контролируемого вожделения. И Чарли была уверена, что Дженни чувствует то же самое. До тех пор, пока у них не состоялся один не очень приятный разговор. Начался он вполне безобидно. Уставшие после секса они лежали в кровати Чарли. Был поздний вечер. По комнате плыли огни изредка проезжающих машин, а к потолку поднимались облака сигаретного дыма. Они обе курили. Было прохладно, и Дженни прижималась к Чарли всем телом, изредка вздрагивая.