- Эй! – гаркнула она, и все взгляды тут же устремились на нее.

- Легка на помине, - проворчал Джозеф. – Я как раз сетовал на то, что ты шляешься где-то целый день.

- Куда это ты собрался? – спросила Чарли у мальчика, не обращая внимания на Джозефа.

Мальчишка неуверенно улыбнулся и посмотрел на Джозефа, словно спрашивая у него разрешения рассказать.

- Ну же, Майк. Ты знаешь, что можно говорить, а что нельзя.

- Я покидаю остров, - ответил Майк, что и так было очевидно. – Пришло мое время. Мне пора.

- Куда? – спросила Чарли. – Куда ты поплывешь?

- На следующую ступень. В другой мир. Там теперь мое место.

- Ты вспомнил свою жизнь? – спросила Тэсс. Чарли вздрогнула. Она не заметила, как девочка оказалась за ее плечом.

- Да, - Майк кивнул и посерьезнел. – Я все вспомнил.

Чарли хотела спросить, что же он такого вспомнил, но Тэсс ее опередила и задала другой вопрос:

- Тебе стало легче?

- Да, - парень снова кивнул. – С одной стороны, мне стало легче. Я больше не мучаюсь от неопределенности. Я снова обрел себя. Но, с другой стороны, мне стало и тяжелее.

- Почему? – Чарли ухватилась за его слова. – Почему тебе стало тяжелее?

- Хватит болтать! – вмешался сердитый Джозеф. – Мы должны отправиться прямо сейчас, чтобы к рассвету быть на месте.

Майк пожал плечами, как бы извиняясь перед Чарли.

- Почему ты затыкаешь ему рот? – крикнула Чарли. – Что такого он не должен говорить нам?

- Вы не должны знать, что вспомнил Майк и куда он отправляется, - ответил Джозеф с несвойственным ему терпением. – Ваше время еще не пришло, и его знания не должны повлиять на вас. Попрощайтесь с Майком, мы уплываем.

- Мы еще увидимся? – крикнула какая-то девушка из толпы. Она была чуть младше Чарли.

- Этого он тоже не может вам сказать, - ответил Джозеф сурово.

- Чертов старик, - выругалась Чарли и в негодовании сверкнула глазами. – Да катитесь вы все к чертям собачьим.

Произнеся это «напутствие», Чарли зашагала к маяку. Тэсс заторопилась за ней.

Когда они отошли на достаточное расстояние, Тэсс поравнялась с Чарли и спросила:

- Ты, наверное, хочешь побыть одна?

- Я хочу придушить этого козла, вот чего я хочу, - ответила Чарли. – Как меня уже достали все эти недомолвки! Это повторяется уже в третий раз! Первые два раза, когда я пыталась поговорить с уплывающими людьми, Джозеф тоже затыкал мне рот. И я так и не смогла ничего выяснить, потому что ему, видите ли, запрещено говорить! Что за бред? А хотя, нет, подожди, ты же не считаешь это бредом!

- Но Чарли! Ты ведь сама ничего не хочешь вспоминать! Ты утверждаешь, что жизнь в неведении – намного спокойнее. Тогда зачем ты пытаешься докопаться до правды? Зачем тебе знать, куда уплывает этот Майк, если ты все равно хочешь остаться на острове?

Вопросы Тэсс, кажется, еще больше разозлили Чарли, она поджала губы, а потом ответила холодным и ровным тоном:

- Ты права. Мне действительно лучше побыть одной. Не иди дальше за мной.

И, не глядя на девочку, она ускорила шаг, огибая маяк и уходя прочь вдоль берега. Какое-то время ей еще казалось, что она слышит шаги Тэсс за спиной, но когда Чарли развернулась в праведном гневе, позади нее никого не было. Наверное, Тэсс ушла в свой домик. Чарли испытала досадное разочарование и еще больше разозлилась на себя за это.

На самом деле она не так уж и хотела побыть одна. Она просто не знала, что ответить на вопросы Тэсс. Чарли не только ей, но и себе не могла на них ответить.

Дойдя до своего любимого места на берегу, Чарли уселась на камнях и наконец закурила. Она долго сдерживалась, чтобы не курить при Тэсс, но теперь она снова была одна. Окинув взглядом море, Чарли увидела покачивающуюся на волнах лодку, которая то скрывалась с глаз, то снова поднималась, повинуясь ритмичным движениям воды. Чарли долго наблюдала за лодкой, как та становилась все меньше и меньше, а потом исчезла в темноте горизонта. Вот, значит, как это бывает. Когда кто-то уходит навсегда.

И пусть Чарли никогда близко не общалась с этим Майком, что-то внутри нее болезненно сжалось, а потом превратилось в гулкую немую пустоту – отголосок ее собственной утраты. Кем бы ни был тот человек, которого она потеряла в своем сне, когда-то он точно так же ушел, скрылся на горизонте, а она осталась одна. Наверное, она тоже задавала себе бесконечные вопросы: куда он ушел и зачем? И точно так же она знала, что в этом мире они больше никогда не встретятся.

Никогда.

Губы Чарли задрожали, и она с яростью швырнула недокуренную сигарету в воду. Ей было плевать на Майка, но он поднимал в ее душе воспоминания, которые она хотела бы похоронить навсегда, и заставлял ее задавать себе вопросы, от которых она не могла отмахнуться. И как бы она ни хотела не думать об этом, Чарли вынуждена была признать, что это невозможно. Невозможно и все, как невозможно отменить заход солнца и наступление ночи.

Она вспоминала слова Майка о том, что от воспоминаний ему стало тяжелее в какой-то степени. Это сложно было сказать по его виду. Он едва не лопался от радости! И все же, что-то в этом вопросе заставило его напрячься. Действительно ли он испытал страдания от того, что правда о его жизни вернулась к нему? Или он просто чувствовал себя неловко под тяжелым взглядом Джозефа?

Вконец измученная этими мыслями, Чарли поддалась секундному порыву, скинула туфли и спустилась в воду. Холод обжег ступни и щиколотки, каждая новая волна, касающаяся оголенной кожи, заставляла Чарли морщиться. Приподняв подол платья, Чарли зашла в воду по колено и долго стояла, привыкая к холоду. Но так и не привыкла.

За все эти девять месяцев, что Чарли прожила на острове, она так ни разу и не искупалась в море. Не потому, что не умела плавать: Чарли была уверена, что умеет. И не потому, что вода была слишком холодной – в солнечные дни она прогревалась до двадцати градусов, и многие купались. Но только не Чарли. Она даже не заходила в воду глубже, чем по колено. Вода наводила на нее необъяснимый суеверный ужас, и Чарли любила лишь наблюдать за ней, гулять по берегу. Но мысль о том, чтобы погрузиться в нее, вызывала в Чарли отвращение, словно чистая соленая вода могла обратиться зловонным болотом со склизкими водорослями под ногами и покрытыми илом камнями.

И теперь Чарли, кажется, знала причину этой неприязни.

- Я утопилась, - прошептала девушка, разглядывая свои ноги в прозрачной воде.

Да, в том сне кто-то спас ее, не дав броситься в реку. Но, видимо, была и вторая попытка. Видимо, она все-таки смогла выбрать момент, когда никто не следил за ней, и повторить задуманное.

Чарли снова поморщилась, живо представив свое опухшее синее тело, которое спасатели выловили из воды. К счастью, в этот момент она была уже далеко. Наверное, она как раз пришла в себя в лодке Джозефа и непонимающе озиралась по сторонам.

Отвращение нахлынуло на нее волной тошноты, и Чарли поспешила выйти на берег и ощутить под ногами твердую сухую почву.

Стемнело. Оказалось, она просидела здесь довольно долго.

Чарли вспомнила про Тэсс и ощутила укол совести за свое поведение. Тэсс, наверное, приготовила ужин, но так и не дождалась ее.

- Господи, ну почему же я такая скотина… - вздохнула Чарли. Она зашагала к домику, намереваясь извиниться перед девочкой. И, возможно, даже обсудить с ней свои сомнения и переживания. Так и надо было поступить с самого начала, а не психовать и не морозить задницу на этих дурацких камнях.

Однако в домике Тэсс не оказалось. На плите стояло остывающее овощное рагу. А вот подноса не было, и Чарли догадалась, что Тэсс понесла ужин к ней в комнату. Наверное, надеялась, что Чарли уже вернулась.

Выругавшись, Чарли покинула домик и поднялась в маячную комнату. Подноса на пороге не было, а дверь оказалась открыта. Зайдя внутрь, Чарли обнаружила поднос на своем столе, а Тэсс – на своей кровати.

От удивления Чарли открыла рот. Тэсс спала. По-детски раскинув руки. Ее юбка чуть задралась, обнажая худые бледные ноги. Губы приоткрылись, а длинные рыжие ресницы обрамляли щеки. Волосы разметались по подушке.