- Надо же… - прошептал он. – Просто дух захватывает.

Юка встала рядом, и тут же по коже пробежали мурашки, а дыхание замерло в груди от головокружительной высоты.

- Вы там поосторожнее, оба! – услышали она за спиной голос Ённи. – Говорят, что полсотни лет назад с этой скалы упали двое молодых иенков…

- Ужас! – воскликнула Мия, но тоже подошла к краю, глянула вниз и тут же опасливо отступила. - И что же стало с теми двумя? Они ведь не могли погибнуть, не достигнув Возраста Ноль.

- В том-то и дело, что не могли, - продолжал Ённи, напустив на себя зловещий вид. – Их тела так и не нашли. Старые иенки говорят, что они перенеслись по ту сторону Стены.

Мия ахнула, а Ённи ухмыльнулся, довольный, что смог напугать её.

Юка заметила, как сразу напрягся Йойки, для которого всякие разговоры о Той стороне были болезненны.

Юка всё время пыталась поставить себя на его место, но это не всегда удавалось ей. Каково это – жить, не зная, что ждёт тебя в будущем? Даже не зная, до скольки лет доживёшь? Наверное, это ужасно тяжело. И страшно.

Здесь, в мире иенков, каждому было отмерено ровно сто лет жизни, которые называли Возрастом Ноль, и каждый знал, в какой день и час уйдёт. Никто ещё не умирал раньше этого срока.

Но мир людей был другим. Он был наполнен неизвестностью и страхом за своё будущее. Юка слышала, что люди там могли умереть и в пятьдесят лет и даже в тринадцать. А некоторые умирали и в возрасте нескольких месяцев. И Юке всегда становилось очень страшно, когда она начинала думать об этом. Всё это казалось ей каким-то чудовищно неправильным, несправедливым, диким. Каково же тогда должно быть Йойки, которому предстоит жить в этом мире?

Но Йойки вдруг поднял голову к небу и улыбнулся такой спокойной, умиротворённой улыбкой, что все мрачные мысли Юки растворились вместе с последними лучами солнца. И она тоже улыбнулась, глядя на него. Да, Йойки прав. В такой замечательный день не стоит думать о плохом.

За те годы, что они с Йойки дружили, оба научились жить по принципу: «Не стоит переживать из-за того, что ещё не случилось». Жить тем, что есть здесь и сейчас.

А ведь здесь и сейчас так хорошо, так красиво. В домиках внизу загорелись редкие огни (некоторые, наверное, старые иенки, всё-таки остались дома), а небо из тёмно-синего превратилось в иссиня-черное, зажигающее первые звезды. Лёгкий прохладный ветер наступающей ночи холодил кожу.

Большая северная скала наполнилась народом, радостным смехом, шёпотом, шагами и разговорами о предстоящем событии. Большая скала словно превратилась в единый организм, олицетворяющий собой ожидание. Ожидание чего-то волшебного.

- Только бы наши Каны не нашли нас, - сказала Мия, с опаской озираясь по сторонам.

- Думаю, у них тоже должны быть свои дела и развлечения в такой день, - улыбнулась Юка. – Не всё же им с нами сидеть. Иногда я думаю, что у наших Кан есть своя, тайная жизнь.

- Я тоже в этом уверен, - поддакнул Ённи. – Потому что моя Кана иногда ведёт себя очень подозрительно и даже уходит куда-то по вечерам, когда думает, что я уже лёг спать.

- Не может быть, - Мия покачала головой. – Каны никогда не ходят на свидания…

- А кто сказал, что это свидания? – Ённи снова понизил голос до загробного шёпота. – Может, они все собираются вместе для каких-нибудь ритуалов, связанных с жертвоприношением и чёрной магией?

- Тьфу на тебя! – рассердилась Мия, и глаза её расширились от испуга. – Вечно ты какую-нибудь ерунду придумаешь, а мне потом кошмары снятся! Не буду больше тебя слушать!

Ённи еле сдерживал победный смех.

- Я просто хочу, чтобы ты была начеку. А то вдруг однажды твоя Кана утащит тебя куда-нибудь в лес, пока ты будешь спать, разведёт там большой костёр…

- Заткнись, дурак! – завизжала Мия и влепила ему шуточный подзатыльник, а Ённи в это время покатывался со смеху.

Юка заметила, что Йойки тоже смотрит на них и улыбается.

- Смешные такие, - шепнула Юка.

Йойки кивнул.

- Да. Их перепалки всегда поднимают мне настроение.

- Мне тоже. Ты только им об этом не говори, а то ополчатся ещё и на нас.

Йойки снова посмотрел на небо, вздохнул.

- Мне сейчас так хорошо и так спокойно с вами, - сказал он. – И так хочется, чтобы всегда так было.

Юка ощутила в горле комок. Йойки никогда не говорил ничего подобного. Но сейчас он как будто озвучивал её собственные мысли.

- Знаешь, я подумал, что сегодняшний день для меня особенный. Ведь я больше никогда не увижу Звездопад. Поэтому я очень хочу запомнить его, чтобы потом забрать в своём сердце куда угодно. Чтобы это тепло было со мной всегда, где бы я ни был.

Юка подумала, что сейчас заплачет, но вместо этого взяла Йойки за руку, крепко сжала её и улыбнулась.

- Так и будет, - сказала она. – Мы запомним его вместе. И пронесём через всю жизнь, что бы ни случилось. Мы никогда не забудем.

Йойки благодарно улыбнулся ей в ответ и тоже сжал её руку.

А потом вдруг все хором ахнули, и Юка с Йойки посмотрели на небо, чернильную тьму которого прочерчивала ослепительная дорожка света от первой падающей звезды.

Первая звезда считалась особенной. Говорили, что если загадать желание именно на неё, оно обязательно сбудется.

И Юка загадала.

«Пусть всегда будет так, - успела прошептать она про себя. – Пусть мы всегда будем вместе, как сейчас».

А потом небо словно взорвалось чередующимися всполохами света. Звёзды по очереди вспыхивали, окрашивая пространство вокруг бело-голубыми лучами, а потом срывались со своих орбит и на сумасшедшей скорости летели вниз, оставляя за собой тающий светящийся след, и исчезали за горизонтом. Дорожки света догоняли и обгоняли друг друга, а звёзды взрывались и умирали, чтобы снова воскреснуть на чьем-нибудь ещё небосклоне.

Потрясающе красивая и грустная картина.

«Интересно, куда деваются звёзды после того, как исчезают за горизонтом? – думала Юка с гулко бьющимся сердцем. – Неужели погибают? Или, быть может, они тоже просыпаются по ту сторону Стены?».

Рука Йойки была тёплой, и Юка снова крепко сжала её. Она уже не замечала, что слёзы катятся по щекам. Но это были светлые слёзы, и Юка улыбалась.

Она оплакивала гибель звёзд и радовалась их новой жизни, она оплакивала грядущий уход Йойки в новый мир и надеялась, что он будет счастлив. Что они всё равно будут счастливы.

«И даже если нам суждено упасть, сгореть, разбиться на тысячи осколков, разметавшимся по небу на расстояниях сотен тысяч световых лет друг от друга, мы всё равно будем вместе. Мы просто будем, пока живёт это тепло в груди. Будем рядом».

А звёзды падали, умирали и возрождались.

*

Они шли по той же дороге, что и утром, но сейчас она казалась совсем иной. Юка давно заметила, что в ночном сумраке все привычные вещи выглядят по-другому. И, быть может, даже оживают.

Звездопад закончился, иенки расходились по домам, и быстро попрощавшись с Ённи и Мией, Юка и Йойки затерялись в толпе. Они держали друг друга за руки, чтобы не потеряться, но выйдя на пустынную улицу, ведущую к вересковому полю, всё равно почему-то не отпускали друг друга.

Они шли молча. После Звездопада не хочется говорить, потому что все слова кажутся шаблонными и мёртвыми, а то, что чувствуешь, горит и греет где-то внутри живым светлым пламенем, и об этом совсем не обязательно говорить вслух.

Вересковое поле было необъятным и уходящим во тьму, в саму бесконечность, где не было времени, а было только поле и только эти звёзды над ним. Юка уже не разувалась, она чувствовала холодные прикосновения травинок на своих ногах, и думала, что земля тоже уже остыла.

Ветра почти не было, поэтому казалось, что поле замерло, застыло, уснуло. И бежать уже не хотелось. Хотелось идти тихо и бесшумно, чтобы не потревожить робкий сон окружающей природы.

Было просто очень красиво.

Первым тишину нарушил Йойки. Он сказал: