А Саша достал из пакета одну за другой бутылки вина. Юля не поверила собственным глазам. Он тоже был в магазине? Но так и есть. Был. Две бутылки. Белое и розовое. Юля улыбнулась.

========== 14. Фильмы мертвого кинотеатра ==========

На одном из дисков, которые притащил Саша, была коллекция фильмов с Луи де Фюнесом, и Юля сразу проголосовала за то, чтобы посмотреть одну из своих любимых старых комедий - «Большую прогулку». Марина этот фильм не видела, поэтому ей было всё равно, а Саша больше хотел «Фантомаса», но в конце концов сказал:

- Ладно, я уступаю тебе, женщина. Но ночь длинная и следующим будет «Фантомас»!

- Оки-доки, - согласилась Юля. - Все равно мы уснем раньше…

Саша и сам понимал, что после прошлой бессонной ночи они вряд ли долго просидят перед телевизором, его организм уже подавал сигналы тревоги в виде легкого головокружения и неадекватного состояния, близкого к опьянению. Саша уже забыл, каково это — не спать несколько ночей подряд. Время становится бесконечным, и тебе кажется, что ты живешь уже вечность, и постоянное пребывание в реальности становится почти невыносимым. Все углы делаются сюрреалистично плавными, голова — тяжелой и хмельной, с языка то и дело слетают афоризмы, порожденные больным мозгом, глаза краснеют, словно сосуды не выносят такого долгого наблюдения за этим странным миром и взрываются. И тебе кажется, что мозг твой то кишит гениальными идеями (которые, впрочем, забываются, стоит только выспаться), то пустеет до такой степени, что можно слушать шелест ветра в собственной голове. Безудержный восторг сменяется вязкой апатией, ты живешь вечно, ты устал, ты хочешь умереть, потому что находиться в этом мире так долго поистине чудовищно, выносить собственное общество по сорок восемь часов — то еще испытание.

Подобные встряски случались с Сашей в пору обучения в университете, когда он, чтобы забыться, погружался то в учебу, то в гулянки с сокурсниками, и чередование этих явлений частенько приводило к тому, что он держался без сна несколько дней подряд. Говорят, что если человек не будет спать десять суток, он сойдет с ума. Саша много раз хотел проверить, но засыпал. Друзья смеялись над ним, говоря, что он и так псих, и ни к чему усугублять положение.

Но с тех пор прошли годы. И эти годы приучили его к размеренной жизни, к определенному ритму, режиму, нарушать который он не хотел. Встаешь в восемь — девять утра, ложишься не позже часу ночи. Этот распорядок Саша соблюдал даже когда встречался с женщинами. В свой выходной он мог отправиться в клуб около семи вечера, в девять уже быть дома с какой-нибудь длинноногой барышней, чаще всего замужней, чаще всего курящей и ненавидящей много болтать, и самое позднее в одиннадцать они занимались сексом, а к часу ночи спали, познавшие друг друга в разных, так сказать, ипостасях. Саше даже случалось поглядывать беспокойно на часы, когда какая-нибудь красотка засиживалась у него в гостях и не спешила переходить к делу, увлеченная музыкой, коллекцией солдатиков у него на полке, а то и вовсе — поглощением содержимого его холодильника. Да, девушки попадались всякие, и очень часто голодные. Бедные худышки, думал всегда Саша. Денег у них, что ли, на еду не хватает? В таких случаях ему становилось так жалко бедняжек, что он терпеливо ждал, а после секса боролся с желанием дать девушке денег на еду, прежде чем отпустить домой.

Однажды девушка даже обиделась на него, заподозрив в том, что он хочет поскорее удовлетворить свои потребности и избавиться от нее. И Саше пришлось честно признаться в своем занудстве программиста и привычке жить по расписанию. Будь он студентом, точно посчитал бы себя идиотом. Да и та девушка, наверняка, так подумала. Впрочем, сексом они все равно занялись.

И сейчас, по прошествии стольких лет, он впервые нарушил свое расписание, изменил привычке. А все из-за Юли. Поразительно, но Саша не нарушал свой режим ради секса с женщинами, но нарушил его ради разговора с Юлей. Что в ней такого особенного? Неужели то, что она асексуалка, отшившая его?

Нет, было и что-то другое. Но Саша пока не знал, что. Он знал только, что не хочет засыпать, а хочет обсуждать с Юлей фильмы, которые они будут смотреть, слушать ее ироничные комментарии, слушать, как она будет хохотать, уставшая, но не в силах противостоять веселью, сгибающему пополам. Он хотел видеть её такой. Говорить какие-нибудь глупости, и чтобы она обязательно поиздевалась над ним. Она считает его несерьезным, озабоченным придурком, и она не далека от истины, но она многого не видит всё же. Ему было всё равно, кем она его считает, и что там она себе думает. Главное, чтобы она больше не сидела с таким лицом, как сегодня утром в библиотеке. Поэтому «Большая прогулка» так «Большая прогулка», пожалуйста! Только бы не уснуть.

Сашу позабавило это совпадение — они купили одинаковое вино в одинаковом количестве. Он шутил, что в этом есть какой-то смысл, знак, ключ к тому, что случилось с ними. Марина призналась, что никогда не пробовала спиртное и выразила свой интерес, на что Саша ответил: «Да на здоровье, самое время начать, присоединяйся!», и, конечно, получил от Юли подзатыльник: «Совсем чокнулся? К чему ты ее склоняешь?! Мы должны заботиться о девочке, а не спаивать!». Ему нравилось, когда она вот так ругалась на него. Он знал — она лишь пытается быть серьёзной, а в душе остается бунтарем подростком с голубыми волосами и пирсингом. Знал, что она хочет казаться самодостаточной, а в груди ее дыра размером с футбольный мяч. Почему она стала такой? Саша знал, что однажды она ему расскажет, и ждал этого. Возможно, это случится сегодня или через две недели или через год, но когда доверие станет абсолютным, Юля заговорит, и всё между ними станет прозрачно и ясно, как между давними друзьями.

На ужин Юля целиком запекла курицу под соусом, а на гарнир отварила картофель и фасоль. Саша был в полном восторге от запахов, которые разносились по кухне. Он словно вернулся в детство, когда мама готовила, а отец занимал выжидательную позицию поближе к кухне и делал вид, что занимается своими делами.

- Знаешь, думаю, мне стоит на тебе жениться, - сказал Саша, заглядывая в духовку.

- Это ты мне говоришь или ей? - Юля кивнула на курицу.

Марина расхохоталась и поспешила удалиться с кухни, чтобы не мешать их милой беседе и всегдашним пререканиям.

- Пойду пока поставлю фильм, - сказала она.

- Конечно я имею в виду тебя! - ухмыльнулся Саша, заглядывая Юле через плечо и увлеченно рассматривая, как она ловко нарезает хлеб. - Кто ещё будет мне так готовить?

- На самом деле я совсем недавно увлеклась приготовлением еды, - произнесла Юля, игнорируя шутки о женитьбе. - После этого конца света появилось много свободного времени, и я вспомнила всё, чему мать пыталась научить меня когда-то. Сейчас она очень порадовалась бы. И тому, что я готовлю, и тому, что рядом со мной мужчина, который зовет меня замуж, пусть и по приколу.

- Ну почему же по приколу? - Саша и сам не знал, зачем говорит это. Его несло. - Я бы женился на тебе, если бы, конечно, нашел хоть одного живого работника ЗАГСа… А ты общаешься со своей матерью, ну то есть общалась до того, как это случилось?

Юля ответила не сразу. Нож стучал по доске, а плечи её как-то неестественно дёргались.

- Я не видела мать уже несколько лет. Наши отношения очень усложнились после одного случая… Думаю, мы окончательно перестали понимать друг друга. Теперь она звонит лишь по праздникам, чтобы узнать, жива ли я еще. Да и то, как мне кажется, она делает это по просьбе отца.

Таймер в духовке издал пикающий звук, и плита выключилась.

- Ну, вот и всё. Сейчас сядем за стол, - сказала Юля, давая понять, что родительская тема закончена.

Однако сели они в итоге не за стол, а снова на пол. Марина расстелила плед, на котором они разложили тарелки с курицей и картошкой, расставили стаканы для вина и сока. Все вместе это напоминало пикник в хорошую погоду в парке, не хватало лишь корзинки и свежего ветерка. Но зато у них был обогреватель и большой телевизор, который Юле подарила когда-то Тая.