Наташа присела на его коленку и перебрала рукой его спутанные волосы на макушке. На её лице так и остались следы от потёкшей туши, из-за этого один глаз был ярче другого. Она надула пухленькие губки, которые от вчерашних её стараний стали ещё более пухлыми.

– Мне нужно подумать…

– Мы вроде уже как год вместе…

– Ну, не совсем… ты постоянно со своими пацанами, у тебя дела… а ко мне так изредка наведываешься.

– Я деньги зарабатываю и, кстати, нам с тобой на жизнь. Это моя жизнь и я так всегда жить буду, а деньги нам не лишние, да и ты их любишь. Захотела шубу – я тебе её купил и вот побрякушек с брюликами у тебе столько, как ёлка новогодняя ими обвешана. Мне для тебя ничего не жалко. Я хочу, чтобы у тебя всё было, всё, чего захочешь, поэтому я и работаю.

– Назарушка, а давай пока так поживём… Ну куда нам спешить?

– Не нагулялась ещё? – взгляд Назара потемнел. Наташка в страхе застыла на его коленях, видя жёлтые искорки в его глазах, которые не предвещали ничего хорошего.

– Да, нет… что ты, ты не так меня понял…– заблеяла она, не зная, что сказать.

– У тебя кто-то ещё есть? – голос его был странно чужим.

– Никого! Я тебя люблю! Только тебя, – Наташа стала покрывать его лицо поцелуями и Назар оттаял.

После воцарившегося примирения, они ещё немного поговорили о планах на будущее, и Назар решил, что, наверное, слишком резко насел на свою любимую с этим замужеством. Возможно, она и права. Ей нужно ещё время, а он подождёт. Ведь он её любит… наверное, любит… Хотя он почему-то где-то в глубине души был в этом не уверен, но гнал от себя эти сомнения. Он чётко знал, что хочет от этой жизни, а хочет он выбиться в люди, и завести семью – жену и детей. Это была его цель, которую он поставил для себя ещё тогда, в далеком восемьдесят шестом году, когда попал в армию, а его сразу отправили в Афган. И вот там, видя, как гибнут его друзья и как его руки в крови тех, кого он убивал не ради великих целей, а ради спасения себя и жизни своих товарищей, вот тогда он много думал о смысле жизни и поклялся, что если вернётся из этого ада живой, никто и ничто не становит его на пути к его цели. Он больше не будет безвольной пешкой, которую взрослые дяди в угоду себе отправили на войну за их интересы. Нет, он сам станет управлять и распоряжаться теми, кто на это не способен. Для этого нужны были деньги, которые давала власть. Поэтому, вернувшись из Афгана, он сразу пришёл к тем, кто в их районе имели реальную власть – к пацанам. А там, за короткий промежуток времени в течении пяти лет, проявил себя и из рядового боевика бригады поднялся до её руководителя, благодаря своему уму, бесстрашию и цели в жизни.

Теперь, достигнув определённого этапа и закрепившись в структуре власти и имея деньги, он решил, что пора и о семье подумать. Наташку он встретил случайно. Ещё год назад на дискотеке отбил её у каких-то уродов и с этого момента и закрутилась у них любовь. Рассмотрев её кандидатуру на роль своей жены, он решил, что она соответствует всем его требованиям и мечтаниям. Красивая высокая блондинка с яркой внешностью, при этом она хорошо готовила, и в квартире у неё всегда было чисто и уютно. Ему нравилось с ней, её щебетание о шмотках и подругах его не напрягало, после пацанских базаров он отдыхал, слушая её бесхитростные умозаключения. Всё это вместе взятое и привело его к мысли, что он нашел ту, о которой мечтал. Он ещё вчера хотел сделать ей предложение, но как-то всё закрутилось: выпивка, потом вспыхнувшая между ними страсть, и вот только сегодня с утра он пришёл к разговору с ней об этом.

Её не очень радостное восприятие его предложения немного болезненно задело Назара, но он и виду не показал… Баба – дура, что взять. Так всегда рассуждает его кореш Ефим, и он прав. Вот поэтому он и не стал сердиться на Наташку, а решил дать ей время на обдумывание его предложения.

***

День у него выдался насыщенным. Да ещё этот путч вносил разнообразие в их и так нескучную бандитскую жизнь. Собственно, им было глубоко наплевать, что там в этой стране происходит. Они лишь старались в этот период времени не попадать в толпы манифестантов и под общую раздачу, когда тех давили танками и постреливали по ним. Братки лишь со стороны наблюдали за всей этой канителью, понимая, что идёт делёж власти там, наверху, и лучше сейчас не отсвечивать, чтобы не попасть в общий замес. При всём этом их дела никто не отменял, и подконтрольные им точки нужно было проверять, наводить там порядок в воцарившемся хаосе и собирать мзду. За эти дни они даже ощутили дополнительные вливания в общак бригады за счёт дефицита продуктов и вообще полного дефицита всего. Это было им только на пользу. Подконтрольные им точки активно снабжались с их складов продуктами, которые буквально сметались все в ноль, причём по завышенной в несколько раз цене.

В обед вся братва заехала в ресторан, где рассевшись за большой стол и подозвав официанта, заказали всего и побольше.

Ефим, зная сердечные дела Назара, склонился к нему так, чтобы слышал только он, спросил:

– Ты что-то грустный сегодня… с Наташкой поссорился?

– Нет… замуж ей предложил, а она сказал, что подумает.

Ефим давно наблюдал любовные перипетии своего друга, и несколько раз видел эту его Наташку.

– Наплюй, что ты вообще в ней нашёл. Да она рада должна была быть, что её замуж берут… может и к лучшему, что она отказала.

– Не отказала, а сказала, что подумает.

– Ладно, не грузись. Раз нравится она тебе, то я с радостью на твоей свадьбе погуляю.

Назар хмуро улыбнулся, понимая, что не рад всем этому. Только вот чему? То ли свадьбе, которая вроде как пока не состоялась, то ли тому, что она может состояться. Странное состояние внутри не давало ему покоя и определённости. Той определённости, которая была у него раньше… до того случая с этим, с хвостиком…

– Кстати, давно мы у Петровича небыли, – Назар оторвался от тарелки с едой и посмотрел на Ефима.

Тот тоже смотрел на него, только вот как-то странно. Назар отвёл глаза, делая вид, что увлечён разрезанием мяса на тарелки.

– Сегодня можно съездить… только сначала на стрелку с Архиповскими съездим, а потом к Петровичу махнём.

Их разговор услышал сидящий рядом браток и оживлённо произнёс.

– И этого пидора патлатого проверим, подстригся он или нет. Ему же общаковые деньги дали, а за них ответ нужно держать перед братвой.

– Может он подстригся, – хрипло ответил Ефим, продолжая наблюдать за лицом Назара, – а если нет, вот тогда и будет ответ держать. Так что поедим после стрелки к Петровичу?

Назар утвердительно кивнул головой и опять переключился на еду, которая стала невкусной, но он заставил себя поесть, постоянно чувствуя на себе взгляд Ефима.

В ресторане играла тихо музыка, пока один из подвыпивших братков не потребовал включить Апину. И когда из динамиков раздался голос певицы, ребята дружно стали подпевать припев про юбочку из плюша, добавляя пошлые комментарии и парадируя эту самую Ксюшу. Остальные посетители ресторана при их появлении сначала притихли, а теперь, видя, что веселье идет по нарастающей, быстро ретировались на улицу.

Пообедав в таком приподнятом настроении, они расселись по пяти машинам и поехали за МКАД на стрелку с Архиповскими.

Назар предполагал, что эта встреча добром не закончится, поэтому в машине он перезарядил свой пистолет и сунул его назад за пояс джинсов. Ефим последовал его примеру.

Погода сегодня была сухая и солнечная, хотя шёл уже ноябрь. Их машины остановились напротив стоящих четырёх машин ребят из бригады Архипа. Те приехали раньше и стояли, демонстративно куря и держа в руках калашы. То, что они тоже настроены серьёзно было видно по их поведению и тому, что при подходе к ним Назара они даже не соизволили сделать шаг ему на встречу.

Назар шёл первым, дав знак своим держаться позади него. Он чётко отслеживал всех стоящих перед ним людей, и ещё тех трех, которые прятались в кустах обочины дороги. Он их сразу заметил, такие вещи не ускользали от взгляда человека, прошедшего Афган и выжившего там.