А ты, Джин-хён… зачем ты бил меня? Ты ведь бил меня, верно? Ну кто, если не ты? Больше некому. Откуда-то же у меня появлялись синяки и раны. Ты высокий, широкоплечий, сильный. Вполне мог, если бы захотел. А! Голова гудит! Почему, когда пытаюсь восстановить те события, мне становится только хуже? Ты то бережно держал меня за руки, то нещадно махал кулаками, пока я пытался тебя оттолкнуть… держал за руки? А когда это было? Не помню. Уже не помню, хотя и говорил об этом всего пару минут назад. А зачем я вообще начал об этом думать? О чём я говорил? О том, как оказался тут? Почему собираюсь покончить со всем, сиганув с вышки прямо в воду…

Всего несколько минут, а в голове уже один туман. Никогда не думал, что так легко подвержен этому состоянию. Слишком много всякого дерьма произошло. Я уже и не знаю, что стало последней каплей. Но просто не вижу другого выхода. Я никому не нужен в этом мире. Меня все ненавидят.

― Прыгай! ― что есть силы крикнул Чонгук.

― Умри поскорее, Ким! ― поддержал его Юнги, положив руку на плечо Чона-младшего.

― Он мне никогда не был другом, ― с презрением в голосе фыркнул Чимин, даже не смотря на меня.

― Ты вообще о ком? Я никого, кроме нашей шестёрки тут не вижу, ― улыбнулся Хосок и бросил еле заметный язвительный взгляд в мою сторону, проверяя, услышал ли я его слова. Услышал, не волнуйся.

― Ты о том идиоте, что стоит наверху? Поскорее бы он прыгнул и не мозолил нам глаза, ― рассмеялся Джин.

― А ведь раньше он мне нравился, а сейчас… жалею, что вообще познакомился с ним, ― Намджун бросил последний бесцветный взгляд на меня и отвернулся.

Мои кулаки с силой сжались. Я шмыгнул носом. Не хватало только разреветься, как девчонка. Уходить надо с гордо поднятой головой. Не хочу, чтобы они увидели меня последний раз в таком состоянии. Дайте хотя бы умереть с честью, сволочи!

Я улыбнулся им последний раз и разбежался…

***

«Больше всего я ненавидел и боялся именно рассвета. Того мига, когда солнце показывалось из-за горизонта и давало начало новому утомительному и такому бессмысленному дню. Мне хотелось отмотать время и снова забыться во мраке. Мрак снаружи и мрак внутри ― он уже давно рос в моей душе и вот вырвался наружу»

***

― Тэхён! Да слезай ты уже! ― с волнением на лице крикнул Чонгук, уже поднимаясь на ноги.

Ким его не слушал, отстранёно смотря куда-то вперёд.

― Парень, не шути так! Эй! ― голос Мина сорвался на рык с нервными нотками вперемешку.

Он слегка дёрнулся. Голос Юнги явно подействовал на него как неприятный раздражитель.

― Тэхён, ну ты чего? Повернись! ― уставившись во все глаза на друга, кричал Чимин пытаясь привлечь его внимание.

Ким всё же немного повернул голову. Его глаза были пустыми, а лицо мертвенно бледным.

― ТэТэ, мать твою! Ребята, что с ним? ― на ноги вскочил уже и Хосок.

Тэхён крепко сжал зубы и прикрыл глаза.

― Он ничего не принимал? Он не в себе, ― всполошился Джин.

Ким легко улыбнулся и повернулся обратно к морю, его тело напряглось.

― Ким Тэхён! Что ты, сука, делаешь? ― крикнул надрывно Намджун до того, как парень на вышке сделал резкий рывок вперёд.

Одна секунда… две… а может и больше. Там было не так много места для разбега, но Тэхёну та небольшая площадка показалась чуть ли не целой марафонской дорожкой. Сконцентрировав все свои силы в ногах, парень оттолкнулся от опоры и прыгнул…

― Нет! ― крик его обезумевших от страха друзей, метнувшихся в его сторону, последнее, что он услышал до жёсткого удара об воду.

Дальше был только холод и тьма… глубокая тьма и обжигающий холод ― вечные спутники молодого парня по жизни, ставшие ему последним пристанищем и погибелью.

***

«Окончательно чёрный, смолистый цвет заполнил мою душу и мысли. Словно ночь, что так любима мной. Словно то время перед рассветом, который я ненавидел, когда небо приобретает самый насыщенный цвет. Ночь самая тёмная именно перед рассветом ― это непогрешимая истинна… но рассвет для меня уже не наступит никогда, я застрял в вечной черноте»

***

«Срочные новости. Вчера ― 17 августа, в 16:27 в районе Инчхона на одном из грузовых причалов произошёл инцидент. Ранее обвинённый по делу об убийстве человека и приговорённый к трём годам условного заключения, двадцатиоднолетний житель Сеула Ким Тэхён попытался совершить самоубийство, спрыгнув с недостроенной металлоконструкции в море. Свидетелями происшествия стали шесть мужчин возрастном от девятнадцати до двадцати четырёх лет, являющиеся друзьями потерпевшего. Полиция всё ещё работает на месте происшествия. Ведётся расследование обстоятельств случившегося. Тело всё ещё не найдено.»

Комментарий к Часть 1. #TH003_Глубокая ночь

Конец Первой Части.

Обложка к ней: https://vk.cc/7JbBv2

========== Часть 2. #JK001_Сломленная улыбка ==========

Как? Как это произошло? Как я мог позволить этому случиться? Почему раньше не заметил? Какой же из меня лучший друг, если вижу проблему друга только после его смерти? Нет. Не правильно. Рано пока так говорить! Ещё ничего точно не известно. Прошло только два дня. И пусть тело не нашли… это же хорошо, ведь так? Есть шанс, что он выжил. Просто сильное течение отнесло к другому берегу. Но он может быть жив. Нужно в это верить до самого конца. Я продолжаю так думать. Даже сейчас, когда смотрю эти чёртовые новости.

«Тело всё ещё не найдено» ― фраза, одновременно звучащая так обнадёживающе и так… ещё немного — и я отчаюсь. Его ведь могут и вовсе не найти! Никаким! Ни живым, ни мёртвым! Просто был человек ― и нет! Это слишком страшно. Мне страшно. Он мой лучший друг, и я хочу хотя бы проводить его по-человечески, а не с грёбаным пустым гробом!

Тэхён… зачем ты так? Неужели всё было так плохо? Мне казалось, что ты начал приходить в себя, возвращаться в прежнюю колею, снова улыбаться со всеми… Это была лишь иллюзия? Ты просто притворялся? Чтобы мы ничего не заметили и не успели как-то остановить тебя? Ты ведь так хотел жить. Всегда цеплялся за жизнь. Ещё с самого детства. Я ведь всё прекрасно помню.

Помню, как ты приходил в школу весь побитый, подолгу сидел в мужском туалете, сжавшись в клубок и глотал слёзы, которые показывал только мне. Да. Я не всегда мог тебя успокоить, иногда просто не знал, как помочь, чем заглушить ту душевную и физическую боль, но я правда очень старался. Я стал первым и единственным до самого конца, перед кем ты открылся. Пусть изначально и случайно, по стечению обстоятельств или воле судьбы, но я узнал правду и с того момента всегда был с тобой.

В детстве с испуганным и растерянным видом стоял над твоим содрогающимся телом, пока ты старался успокоиться и прийти в себя до начала первого урока. Ближе к старшей школе ― сидел с тобой на грязном полу, делясь единственной свиснутой у отца сигаретой. Ты ругался, иногда давал мне подзатыльники, говоря, что я ещё слишком мелкий, чтобы курить, хотя был всего на два года старше меня. Ругал, но сигарету принимал и благодарно кивал. Её удушающий дым успокаивал тебя, а мне давал понять, что хотя бы на время всё снова хорошо. Два подростка в туалете на кафельном полу с одной сигаретой на двоих ― таким я запомнил наше детство, но это были поистине лучшие годы. Туман в голове, кашель в горле и никотин в крови.

Ты мог врать всем: учителям, матери, просто интересующимся взрослым. Но ты не мог лгать мне. Да и никогда не пытался. Мне всё стало ясно ещё тогда, когда мне, пятилетнему сопляку, пришлось втихаря тырить из аптечки перекись и бинты с йодом, чтобы оказать тебе первую помощь после очередного «боевого крещения». Такую неумелую и болезненную для тебя, но всё же помощь. В каком-то смысле даже больше моральную, чем физическую. Пусть поначалу я и не знал откуда все эти синяки и ссадины, а ты не рассказывал, но уже тогда я догадывался о причине твоей боли.

«Гук… Отчим меня бьёт» ― с вымученной улыбкой на лице однажды признался ты, заставив моё сердце сделать кульбит в груди. Бьёт… бьёт? «А как это?» ― так и хотелось спросить это у тебя. Ведь меня никогда всерьёз не били родители. Конечно, подзатыльников и подсрачников, как и все мальчишки моего возраста, я получал сполна, но чтобы так… ― «И не только меня. Маму, сестру. Я единственный, кто может их защитить, я ведь мужчина»