***
«Кто-то ныряет в этот новый цвет осознанно, кого-то подталкивают. Другие люди, внешние факторы, жизненые проблемы… неважно, что именно. Факт остаётся фактом ― каждый однажды пересечёт эту черту»
***
День был скучным и вполне себе заурядным. Он пришёл домой раньше обычного. Как всегда, в нетрезвом состоянии. По всей видимости, или он очень много выпил или просто ему уже было так наплевать, но отчим даже никак не отреагировал на мой презрительный взгляд, которым я одарил его. Обычно он, как минимум, начинал орать, порой подымал руку… Впрочем, это уже несколько лет как бесполезно. Однажды после такой попытки замахнуться на меня, он сам отгрёб. А стоило всего лишь перехватить его руку и оттолкнуть. Он меня побаивался. В конце концов ― отчим не молодел, в то время, как я взрослел и становился сильнее. Он просто фыркнул на мой взгляд полный ненависти и неприкрытого отвращения и завалился спать.
Перегар стоял по всему дому. Мне стало плохо. Рвотные позывы особенно сильно одолевали меня в тот день. Я просто ушёл. Матери тогда дома не было, а это животное спало непробудным пьяным сном, храпя как паровоз.
«Ещё совести хватило оставить это здесь» ― я окинул взглядом несколько бутылок, стоящих прямо под входной дверью. Они были снаружи. Ну правильно ― пусть соседи очередной раз убедятся в том, какой алкаш живёт в этом доме. Как будто об этом не знает весь район. Знает. И любит обсуждать. Мне всегда было пофиг, но вот мама… Она очень остро реагировала, если слышала перешёптывания за спиной. Как ещё не смирилась за столько лет?
Я отпихнул бутылки ногой, не желая даже прикасаться к ним руками. После этого упал на пятую точку. Стало тошно. Но не так, как до этого. Тогда мне хотелось прочистить желудок от физического отвращения, а сейчас же… просто невыносимо плохо на душе. Плохое предчувствие? Возможно. Захотелось просто уйти из этого места. Исчезнуть.
Я поднялся на ноги, накинул капюшон и пошёл куда глаза глядят. Я любил такие бесцельные прогулки по городу. Город ― именно он был моим настоящим домом, а не та затхлая, пропитанная запахом алкоголя, квартира. То место было ненавистным мне до скрипа зубов. Продолжал возвращаться туда только из-за мамы. Она уже не могла по-другому. Она была слабой. Слабой женщиной и слабым человеком. Не могла дать отпор ни физический, ни моральный. Не могла просто бросить его. Дети выросли, им отец уже не нужен, тем более такой. Но она привыкла. Боится перемен. А я не могу просто уйти, оставив её на растерзание этому ублюдку. Убил бы… хах, уже скоро.
Вернулся я домой через пару часов в очень скверном настроении. Даже не знаю, в чём тогда было дело. Наверное, просто устал.
«Не трогай меня!» ― первое, что я услышал, когда открыл входную дверь квартиры. Я вздохнул и неспешно прошёл в комнату. Они ссорились.
«Ещё раз тронешь мои вещи — и я тебя убью, сука!» ― он кричал и размахивал руками, в то время как мама стояла напротив и с ненавистью смотрела на человека ― а вот тут бы я поспорил, перед собой. Неужели открылись глаза, мам? Неужели надоело это терпеть? Идиотское чувство гордости осветило моё лицо язвительной ухмылкой. Это был шанс.
«Прочь отсюда! Чтобы я тебя больше не видела, алкаш хренов!» ― она действительно была зла, даже не представляю, что могло послужить причиной. Чаша терпения этой кроткой и пресмыкающейся женщины переполнилась. Не считайте меня плохим сыном. Я любил маму. Но не уважал. Просто не мог этого делать, смотря, как она добровольно разрешала втаптывать себя в грязь. Мне было противно.
«Ах ты шлюха!» ― последняя фраза, видимо, очень сильно «обидела» отчима, отчего он даже схватил её за волосы и намеревался ударить. В это же время его слова окончательно сорвали крышу мне. Слаба ― да, неудачница ― согласен, глупая ― ещё как! Но моя мать не шлюха! Она никогда даже не изменяла тебе, козёл!
Ярость волной накрыла меня. Таким злым последний раз я был четыре года назад, когда из-за того, что меня задержали в школе, не смог быть с Бо Рой. Вернувшись домой, я застал её в порванной одежде, заплаканной и с этой гнидой над ней. После того случая пришлось быстро придумывать отговорки о том, как же «отец» так умудрился сломать два ребра и вывихнуть бедро. Месяц в больнице, и мы с сестрой вздохнули свободно. Жаль, он там не сдох. Зато вернулся с явными побаиваниями «сына», который стал явно сильнее его. После этого к сестре он больше не лез.
***
«Спросите, откуда это знать мне? Обычному и ничем непримечательному серому человеку. Ха. Я уже давно не тот, кем был прежде. Я перешёл эту грань и окрасился в новый для себя цвет. Что же меня подтолкнуло? Я сделал это тогда, когда кое-что изменило мой мир. Когда я повстречал…»
***
Как в замедленной съёмке я схватил первую попавшуюся вещь в руки ― закономерно, что это была стеклянная бутылка из-под соджу. Вся наша квартира была наглядным примером алкоалтаря или места сбора стеклянной тары. Ударив дном по столу, я разбил сосуд, и под аккомпанемент из визга матери и матов отчима, пересёк одним рывком всю комнату и нанёс первый удар кулаком прямо в челюсть.
«Сдохни, сука!» ― мой собственный голос показался мне незнакомым ― с такой яростью он звучал. Второй удар. Я знал, куда бить. Разбитым стеклом прямо в живот. Я почувствовал тепло на ладонях ― кровь. Сумасшедшая улыбка осветила моё лицо. Я был рад, хотя всё ещё действовал на автомате и даже сейчас точно не могу вспомнить, сколько раз я пырнул отчима. Помню, как кричала мать, как пыталась оттащить меня за руку от него. Это было бесполезно. Я желал закончить начатое.
Ублюдок пытался оттолкнуть меня после первого удара. Я только крепче держал его второй рукой. Он смотрел на меня ошалелыми глазами, в которых поначалу и плескалась ненависть, но уже через пару секунд там осталось только одно чувство ― страх. Этот козёл боялся умереть! Он испугался за свою прогнившую шкуру. Ну а я, как увлечённый таксидермист, продолжал линчевать его. И хрен с тем, что будет потом. Меня уже всё окончательно достало. Эта мразь, моя глупая мать, моя сбежавшая и живущая сейчас счастливо сестра, я сам… меня заебала эта чёртова жизнь!
«Тэхён! Пожалуйста! Ты же его убьешь!» ― отчаянный крик матери колоколом ударил мне в голову. Я резко расширил глаза и уставился на лицо перед собой. Его взгляд был уже мёртвым и пустым. Зрачки застыли в одном положении. Струйка крови изо рта вызвала у меня отвращение. Я отшатнулся, понимая, что только что сделал. Тело отчима рухнуло на пол, потеряв опору в виде моих рук. Окровавленная бутылка со звоном выскользнула из моих трясущихся рук и упала на пол. Мама ревела. Я стоял и дрожал. Стоял и смотрел, как отчим умирает, как с его живота хлыщет кровь. Как его белая футболка, ранее «украшенная» пятнами от алкоголя и собственной рвоты, сейчас окрашивается в насыщенный красный цвет. Он захлебывался кровью и извивался на полу. Я закричал… так громко, как никогда до этого.
Всё, что произошло потом мой разум благоразумно скрывает от меня и по сей день. Вспоминаются лишь конкретные, вырванные будто из контекста, обрывки событий. То, как я сбежал, спрятался. Как в испуге разглядывал свои окровавленные руки. То, как пытался эту самую кровь стереть. Меня накрывала истерика. Понимание произошедшего начинало давить тяжёлым грузом. Совесть в истерике билась в груди. Нет, я не жалел о содеянном. Мне было стыдно, что я оставил там маму. О том, что ей теперь придётся мириться с тем фактом, что её сын убийца. Пусть и освободивший её от тирана, но всё же ― убийца.
Я достал телефон и набрал первый попавшийся номер. Я не знал, что говорить, но мне нужна была помощь.
«Хён…» ― я заплакал. Сколько себя помню, всегда мог сдержать слёзы. Но не сейчас. Я просто сдался.
Так вся история и началась. С того, что я убил человека. Он, конечно, был тем ещё ублюдком, но, как ни крути, ― человеком. Жить как прежде у меня бы уже никогда не вышло. Но я хотел! Пытался. Мне попросту не позволили… Но об этом в следующий раз. Главное, что я вынес из этой ситуации ― это то, что я переступил какую-то невидимую черту и вернуться назад уже не сумею никогда.
