― Спасибо, ― уже куда веселее заулыбался Чим, беря из рук старшего вкусняшку.

Молчание длилось недолго, вплоть до того момента, как последний из них откусил снек. Парням действительно было что рассказать друг другу и о чём послушать. Каждый из них через многое прошёл за эти полгода, и если Намджун с Джином имели везение преодолевать проблемы вдвоём, по банальной причине, называющейся «соседи», то двое остальных несли эту ношу в одиночку.

― Теперь сам живёшь? ― немного удивлённо переспросил Чимин, дожёвывая батончик, параллельно комкая в руках обёртку.

― Ага, ― Юнги кивнул и одним ловким движением запульнул бумажку в рядом стоящую урну, ― нашёл небольшую квартирку недалеко от универа.

― Из-за госпожи Чон? ― аккуратно спросил Джин.

― Частично, ― Мин повёл плечами, ― я и сам давно хотел съехать, а сейчас… наверное, так будет лучше для нас всех.

― Прости, ― Чимин закусил губу и ободряюще положил руку на плечо друга, ― мы все виноваты, но страдаешь больше всех ты.

― Он прав, ― грустно согласился Намджун, ― а ты как, Пак?

― Помаленьку, ― рука Чимина дрогнула и он отнял ладонь от плеча Юнги, ― наверное, ещё не пришёл в себя до конца. Но думаю с нового учебного года всё восстановится. Встречу Хосока, уж он-то не должен был падать духом.

― Кстати, как он? Вы виделись? ― немного бесцеремонно перебил парня Джин.

― Ещё зимой последний раз, он приходил ко мне. А потом… я перестал ходить в универ, а даже когда приходил ― не было его.

― Это как-то неправильно, ― Намджун цокнул языком и напряжённо свёл брови, ― мы так просто разошлись в разные стороны, будто чужие люди. Надо это прекращать. Я думаю ни Тэхён, ни Чонгук этого не хотели.

― Да, я думаю… мы достаточно долго страдали хренью поодиночке, ― слегка резко отозвался Юнги, но его слова однозначно поддерживали остальные, ведь никто ничего ему не заперечил, а лишь понятливо кивнули, ― мне не хватает того, что было ещё год назад. Пак!

Чимин от неожиданности дёрнулся и уставился на Мина непонимающим и выжидающим взглядом.

― Звони Чону, пусть тащит свой зад сюда, ― Юнги немного оскалился, ― надеюсь никто не против? Если и есть какие-то планы, то лучше бы вам их отменить.

― Одиночество похоже выбило из тебя весь пофигизм, ― незлобно расхохотался Намджун, ― да, правильно. Звони. А если не согласится, то мы сами к нему наведаемся.

Чимин радостно улыбнулся друзьям и потянулся к мобильному телефону. Но его планам позвонить Хо не суждено было исполниться. Мобильный зазвонил прямо в руках парня.

― Это… Хосок, ― удивлённо посмотрев на высветившееся имя, объявил Пак.

― Вовремя, ― довольно качнул головой Джин, ― как знал. Включи громкую связь.

Пак кивнул и принял вызов, включив динамик.

― Алло, ― первым отозвался сам Чимин.

― Алло, Чимин! ― голос Хосока звучал слишком уж нервно и как-то испугано, что насторожило всех ребят. ― Я кое-что узнал. Это очень важно. Нам нужно встретиться. Я сейчас наберу остальных.

― Мы… мы тут, ― прерывая тираду Чона, вклинился в разговор Намджун, ― Хосок, что случилось? Мы с Джином и Юнги сейчас вместе с Чимином.

― Это хорошо, меньше придётся объяснять, ― по голосу было ясно, что Хосок бежит, ― нам всем нужно встретиться. Я узнал, что произошло тогда с Тэхёном. Вы где? Я приду к вам.

***

«Правда необычнее вымысла, потому что вымысел обязан держаться в рамках правдоподобия, а правда — нет. Возможно, я хотел услышать этот самый вымысел. Сладкую ложь, которая бы заставила меня поверить во что-то иное, во что-то, что больше никогда не вернёт меня к этим мыслям»

***

Я просто не мог поверить в то, что мне поведал До Ён. Это казалось слишком нереалистичным, надуманным и искусственным… Нет, же! Наоборот! Это слишком логично и правдоподобно, чтобы я мог так быстро и легко принять такую правду.

Как Тэхён мог переживать нечто подобное, при этом так искренне улыбаясь друзьям? Он куда сильнее, чем я думал… и намного сильнее меня. Пусть он и сдался в итоге, но то, через что он прошёл, все те годы чуть ли не адских мук, мне даже в кошмарах не снились. Он слишком долго всё держал в себе и это просто сожрало его. Но почему Тэ ничего не рассказал нам? Хотя бы после всего произошедшего. Мы бы смогли ему помочь, узнав всё. Он так боялся нашей реакции? Или же просто уже никому не доверял… Какими же мы были слепыми! Каким слепым был я!

После слов До Ёна я уже не мог думать ни о чём другом, кроме как о Тэхёне. Я практически физически ощутил, как у меня похолодело всё внутри и стало невыносимо тоскливо. Отвечать Ли я не стал. Думаю, он меня поймёт. Ибо как-то сформулировать свои мысли я просто не мог. Мне хотелось просто кричать во весь голос, раздирая глотку от надрывного вопля. Мне казалось, что это единственное, что могло бы заглушить моё чувство вины, тревогу, страх и вырывающееся из груди сердце, которое кто-то будто бы зажал в тиски и продолжал сдавливать. Такой нестерпимой стала боль, что даже дыхание перехватило и ноги подкосились.

Я побежал в ванную и так, как и был ― в одежде, залез под ледяной душ. Вывернул кран на всю катушку и упёрся ладонями об стену. Ноги держали слабо, а шум воды стоял настоящим гулом в ушах. Я не сдержал ни слёз, ни крика. Но даже так, он вырвался из моей глотки лишь сдавленным хрипом, а слёзы слились с прохладными струями воды, которая не ощущалась на моей коже тем льдом, который уже как несколько минут образовался в моей душе.

Простоял я так около двадцати минут, когда уже начал ощущать холод и дрожание зубов. Чувство самосохранения всё же пересилило нервоз, и я вылез из ванной, в надежде, что последствий в виде ангины или бронхита не будет.

― Нужно с этим что-то делать, ― одними лишь дрожащими губами проговаривал я сам себе, стягивая полотенце с сушилки и накидывая его себе на голову.

Но я откровенно не знал, что именно. Мне было страшно думать об этом. Но… а что я, собственно говоря, мог сделать? Что это знание мне дало и изменило? Да, теперь я знаю через что проходил Тэхён день за днём, что знал и о чём молчал Чонгук, но что лично я могу сделать? Мои терзания и вина ничего уже не изменят! Блять, они не воскресят моих друзей!

― Но зато… это, возможно, поможет мне вернуть моих всё ещё живых друзей, ― неожиданная догадка пронзила мой мозг и я понял, что должен сделать.

Но перед этим… мне необходимо было успокоиться, я просто обязан. Но не мог. Я чувствовал, что даже если сейчас наберу номер Чимина или кого-то другого, то просто не смогу выразить то, что необходимо. Я уже ощущал, как мой язык прилип к нёбу, а губы, будто бы их смазали смолой, не могли разомкнуться.

Я подошёл к зеркалу и открыл шкафчик, скрытый за ним. Там было всего три несчастные полки, но они все под завязку были забиты флакончиками, бутылочками и пластинками с таблетками. Йод, антисептик, бинты или ещё какие-то медицинские средства, которые есть в аптечке, наверное, каждого человека, не имели чести оказаться среди моих запасов антидепрессантов и успокоительных. Бросив мимолётный взгляд на всё содержимое шкафа, я потянулся к «Велбутрину», стоящему в самом углу. Далеко от себя я держал его потому, что мне казалось, что я ещё не настолько расклеился и попросту сошёл с ума, чтобы принимать настолько сильнодействующее успокоительное. Оно было для меня самым критичным вариантом, к которому я, пусть и приобрёл лекарство, надеялся никогда не прибегать. Видимо, не судьба.

Прокрутив в руках пузырек и пару раз его встряхнув, я попытался вчитаться в инструкцию по применению. Но буквы ни в какую не хотели фокусироваться, но даже если и выходило что-то прочесть, мой мозг не воспринимал информацию совершенно. Единственное, что я смог разглядеть и понять, оказалась масса одной таблетки ― 300 мг.

― Не важно, ― бросив идею прочесть показания и дозировку, я высыпал на ладонь несколько белых капсул, некоторые из которых от дрожания руки попросту упали в раковину. Но мне было как-то всё равно. Я больше не собирался их принимать. Это был первый и последний раз. Одна секунда и таблетка оказалась в моём организме, а за ней и вторая. Я всегда принимал по две, думаю, и это лекарство не исключение.