― Я вчера снова ходил в студию, ― признавался я с радостной улыбкой на лице.

― Это прекрасно, ― хлопал в ладоши доктор Со, явно довольный моими достижениями, ― как давно ты там не был?

― Точно уж и не вспомню… ― я перебирал в уме события, ища ту точку, с которой начался отчёт чёрной полосы в моей жизни, ― больше полугода точно. Ещё до смерти Чонгука.

― Я рад, что ты смог вернуться туда, ― кивал головой мужчина, что-то записывая в небольшом блокнотике, покоившимся у него на коленях. Мне всегда было любопытно, что же психологи записывали во время сеанса с клиентами. Однажды я всё же смог вытянуть эту информацию у Со. Он нехотя признался, что лично он просто рисовал что-то. Да! Вот так просто и, в какой-то мере, неуважительно, ведь каждый пациент наверняка думает, что врач записывает что-то относительно его состояния, анализирует или просто дублирует сказанные слова, чтобы не забыть. Но это не мой случай. По словам доктора, он и так всё прекрасно запоминает, а итоговые данные, которые он вносит в мою карту, не нуждаются в дополнительных заметках. А эти рисунки помогают ему сосредоточится, как бы странно это ни было, ― любимое дело ― это лекарство от многих болезней, ты же знаешь?

― Да, танцы помогают мне снова чувствовать себя живым, ― кивнул я.

Наши беседы продолжались уже многое количество времени, и я даже понятия не имею, как за столько месяцев доктор Со каждый раз находит то, за что можно зацепиться и поговорить со мной. Я поведал ему о смерти моих друзей. О том одиночестве, которое я испытывал ещё с детства из-за матери, которая оставила меня. О чувстве вины, гложившее меня уже столько времени. Даже До Ён ― я упоминал даже о нём.

Кстати о Ли. Он действительно пропал на всё это время. Не знаю я, в чём дело, но не хочу врать, что и знать не желаю. Я переживаю в каком-то плане. Всё же учитывая его болезнь… Не хочу об этом думать.

― Думать не хочешь, но написать первым так и не решаешься? ― задал мне такой вопрос однажды Со. ― Это же и с другими друзьями, верно?

Я кивнул. Врать не хотелось. Я уже переступил тот порог. Порог сомнения, стыда, и что самое важное ― недоверия.

― Сейчас, когда каникулы, я почти ни с кем из них не вижусь, ― откровенно признался я, ― иногда созваниваюсь с Чимином, но не более.

― А что с Юнги?

― Я думаю, ему всё ещё тяжело, ― я пожал плечами, ― слышал, их семья пережила трудные времена из-за смерти Гука. Вроде как даже госпожа Чон хотела подать на развод. Она первое время действительно винила Юнги-хёна в произошедшем, но потом смирилась и поняла, что не он один не заметил за её сыном изменений. Сейчас они просто живут отдельно. Хён снимает квартиру недалеко от своего университета.

― И ты даже не навещал его? ― доктор Со немного нахмурился.

― Нет… ― я отвёл взгляд, ― я ещё не готов.

Так время и шло. На дворе был уже июль, а у меня в душе вряд ли ещё зарождался март. Вроде бы уже тёплый, но порой с подвохом в виде неожиданного похолодания и снега. Я часто волновался и нервничал на этой почве. Доктор выписал мне успокоительные, запасы которых составляли вместимость всей моей аптечки, наравне с бинтами и мазью от растяжений, запах которой я стал чувствовать куда чаще, когда снова вернулся к танцам. И я совру, если скажу, что не рад этому.

Каждый раз, когда я вытряхивал из пластиковой бутылочки одну небольшую продолговатую таблетку, я вспоминал о Гуке. Он действительно подался во все тяжкие, получив зависимость от наркотиков, но… чем я лучше с этой горой антидепрессантов?

***

«Но… если я никого и ничего не увижу и не услышу… вдруг это помешает мне узнать истину?! Ведь есть ещё нерешённые вопросы, ответы на которые грызут меня день за днём. Неужели я так боюсь правды, что готов обвинить любого во лжи, лицемерии и корысти? Всем что-то нужно от меня! Или… это я нуждаюсь в чём-то? Правда ― вот, что мне нужно. Но я к ней, увы, пока не готов»

***

Неужели всё начало налаживаться? Тяжело в это поверить, но, похоже, да. Мои походы к врачу не были напрасными и сейчас ― спустя полгода после смерти Гука и почти год после самоубийства Тэхёна, я наконец-то чувствую, что пришёл в норму. Даже кошмары прошли. Даже как-то неуютно и одиноко без них, что ли. Но это всё, конечно, шутки. Без кошмаров хорошо. Свободно и не тревожно.

Скоро снова придётся вернуться в университет, и я готов к этому. Меньше месяца — и я снова увижу Чимина. Не знаю как он, что с ним и как он прожил все эти месяцы, но чтобы там ни было, я готов начать всё заново. Вытянуть из пропасти Пака и пойти с ним за остальными. Всё это время мы не общались и, возможно, что это неправильно. Но я просто не мог, а сейчас ― могу. И даже очень хочу. Я почему-то уверен, что они все тоже уже пришли в себя и готовы начать жизнь с чистого листа, ведь нет смысла держаться за прошлое.

Я думаю об этом уже которую неделю и прихожу к выводу, что всё сделал правильно. Пусть До Ён и называл это эгоизмом и бездействием, но мне нужно было побыть одному. Зато сейчас я обновился.

― Так что ты был не совсем прав, Ли! ― однажды я зашёл в наш старый диалог и улыбнулся самому себе.

В тот день я ещё не знал, что До Ён ещё тогда кое-что скрыл от меня и это «кое-что» он решит поведать именно сейчас ― тогда, когда я наконец снова встал на ноги. Сообщение от него было чем-то вроде грома среди ясного неба. Неожиданное и пугающее своим содержанием. Он не поздоровался, не спросил, как я жил всё это время, не поведал о том, что было с ним все эти месяцы. Нет. Он перешёл сразу к делу и в одночасье сломал всю ту уверенность, что я выстраивал вместе с доктором Со ещё с марта. Одним предложением смог вернуть меня на полгода назад, когда я был растерян, опустошён и напуган. Вернулся не только таинственный Ли До Ён, но и тьма, а за ней и леденящий душу животный страх.

«Хочешь узнать, из-за чего Тэхён убил своего отчима?» ― [Ли До Ён]

========== Часть 3. #HS003_Горькая правда ==========

Хосок всегда считал себя лишним. Он никогда не был частью чего-то большего. Чего-то, что выходило за границы его собственной зоны комфорта и устоявшихся привычек. Он терял одного товарища за другим, просто давая им уходить из своей жизни. Останавливать кого-то или следовать за ним он никогда не стремился, поэтому был всегда готов разорвать любые связи раз и навсегда.

Этот дар и проклятие, что подарила ему однажды мать, был всегда с парнем на протяжении его одинокой жизни. Его бросили единожды ― повторят снова. В чём-чём, а в этом он был уверен, поэтому первый всегда сжигал мосты, предварительно обрушив их крепления и обрезав верёвки.

Он не был один, но был одинок. Ему было грустно, но он никогда не скучал по кому-то. Видимо, это чувство ушло ещё в детстве, когда маленький Хосок выплакал все глаза и залил слезами подушку, прежде чем понял, что его мама не вернётся. Она оставила его. Бросила в его же День Рождения. В том месте, куда он так хотел попасть вместе с ней. Тот день был самым счастливым в его жизни, пока мальчик не осознал, что стоит в полном одиночестве посреди огромного и жестокого мира.

«Алло, мам» ― его голос долгое время звучал в трубку телефона, который неустанно молчал, давая понять, что всё без толку. Он не нужен и поэтому выброшен, как какой-то хлам.

«Алло, мам» ― эти слова раз за разом повторял мальчик, взрослея, вкладывая в них всё больше и больше злости и отчаяния. Но даже так в итоге он смирился.

«Алло, мам» ― фраза, ставшая для него синонимом «Дорогой дневник…». Он говорил её раз за разом и записывал на диктофон всё то, о чём думал, мечтал, и что отгонял от себя куда подальше, не понимая, что его слова — именно то, что держит его в прошлом.

Хо исполнилось восемнадцать, когда эта фраза прозвучала в последний раз. Это был его выпускной. Оставив своих «друзей» развлекаться, парень вышел из душного зала, пропитанного запахом счастья, приятной усталости, яблочного пунша и немного пота от активных танцев.

«Алло, мам» ― он замолчал, вглядываясь в силуэты танцующих на танцполе ― «Сегодня я заканчиваю старшую школу, представляешь? Я уже совсем взрослый. Что буду делать дальше? Даже не знаю. Особо планов нет. Все уже решили, куда поступят после выпуска, а я… как всегда нерешительный. Хва Ён пойдёт в инженерное училище, а Сун Док в университет искусств, Ли Вон ― в педагогический, а Сан Су ― в мед. Ты представляешь? В мед! Он ведь всегда, сколько его помню, крови боялся. Но не мне его судить. У меня пока нет цели, да и желания. Прости, что расстраиваю»