«Женщина на кухне обязательно должна работать в фартуке!», – говорила бабуля.

И Маруся решила, что сошьёт маме подарок – кухонный фартук.

Ну как – сошьёт?

Просто Маруся отрезала у рубашки спинку и рукава, и кое-как пришила две тесёмочки с боков. Фартук получился хороший. Она и сама об этом знала. И бабуле фартук понравился, только её почему-то не похвалили, а совсем наоборот. Ещё и запретили влезать во взрослый гардеробный шкаф.

А там столько интересного: галстуки, шарфы, платки, палантины…

Из палантинов и платков она делала себе палатку. Тогда у неё появлялся свой сказочный мир, окружённый волшебными цветами и птицами.

«Если бы я знала, что папа так любит эту свою рубашку, то, конечно же, взяла бы другую. Но когда у меня такая жажда бурной деятельности – как сказала мама – то нужно эту самую жажду как-то утолить…», – так думала Маруся во время выволочки, но на все вопросы родителей «зачем и почему» упорно молчала.

А по конопатым щекам непрерывно катились слёзы. Но самое главное: столько в её глазах было боли за неоценённый родителями творческий благородный порыв, что упрёки как-то сами по себе стихли, а назавтра мама принесла ей стопку отрезов из давних запасов и старых вещей, сказав: «С этим можешь делать всё, что пожелаешь!».

Но папа сделал ещё лучше: он подарил дочке настоящую детскую швейную машинку. Пускай – игрушечную, но строчит-то она, как настоящая.

А ещё: мама каждый день стала надевать фартук, который, кстати, очень оценили мамины приятельницы. Вот и сейчас мама была в этом фартуке.

На разогретом солнечными лучами полу растеклись киселём Гавчик и Мявчик.

Кухонное окно состояло из двух рам, поэтому на полу образовались два солнечных коврика, которые заняли Марусины друзья. Они разнежились до такой степени, что и не подумали встретить её, как обычно. Обычно они бежали ей навстречу, толкаясь и путаясь под ногами.

Когда девочка вошла на кухню, они лениво подняли головы, приоткрыли глаза и тут же уронили головы обратно, будто те были неподъёмные. Мявчик при этом стукнул по полу хвостом, а Гавчик вытянул шею ещё сильнее, отчего «кисель» расползся ещё больше.

– Что это с ними? – спросила у мамы Маруся.

– Нёжатся, – ответила мама. – Зима долгая была, соскучились по солнышку. Лежат, загорают.

– Я-я-сно-о-о, – протянула Маруся и, присев на пол, потрогала кота рукой.

Кот был тёплый, как свежий пирожок. Мявчик остался совершенно равнодушен к её поглаживанию, только ещё раз ударил хвостом по полу: «Отстань, не мешай!».

«Ну и пожалуйста…», – подумала девочка.

– Я хочу тебе помочь! – сказала Маруся маме.

– А у меня для тебя сюрприз, – сказала мама ей в ответ и достала с полочки венок из одуванчиков. – Это папа принёс для тебя. Выгляни в окно.

Маруся забралась на стульчик и посмотрела во двор. Ещё вчера вечером – изумрудный травяной ковёр, был усыпан жёлтыми солнышками одуванчиков.

– Ух, ты-ша! Красота-а-а! – протянула восторженно девочка и спросила. – Откуда же столько за одну только ночь появилось? Можно я пойду во двор?

– Конечно, можно, – сказала мама. – И принеси мне пару цветочков с листочками. Мы добавим их в наш салат, и он будет «Весенним».

– Их что, и есть можно? – удивилась девочка.

– Можно. И даже нужно. В них очень много первых весенних витаминов.

С улицы Маруся вернулась вся перемазанная жёлтой пыльцой.

Она нарвала маме одуванчиков, и ещё несколько – для Мявчика и Гавчика. Им тоже нужны весенние витамины, тем более такие красивые, похожие на маленькие солнышки.

Только друзья не захотели таких витаминов. Мало того, они даже свои коврики бросили, лишь бы Маруся от них отстала.

Но она успела перепачкать им носы жёлтой пыльцой, поэтому Мявчик потом долго и смешно чихал…

Вечером одуванчики закрыли соцветия, и ковёр перед домом снова стал зелёным.

– Спать легли, – объяснила Марусе мама…

Несколько дней подряд Маруся, просыпаясь, бежала к окну любоваться жёлтым ковром. Одуванчики всё сыпали и сыпали.

– Откуда их столько? – спросила она маму.

– Их приносит ветер. Он распыляет их семена-вертолётики по всей земле.

– Как ветрянку? – поинтересовалась Маруся.

Она болела ветрянкой зимой, и тогда они с мамой каждый день считали, сколько новых «ветрянок» высыпало, и мазали их зелёнкой. Маруся ходила зелёная, красивая и счастливая.

Ветрянка чесалась, но Марусе это не мешало. Зато очень мешало маме. Она всё время так и говорила: «Не чеши. Не чеши…».

Дворику «ветрянка» из одуванчиков тоже нравилась. Он стал нарядным и весёлым.

Шли дни…

Потихоньку количество жёлтых солнышек стало уменьшаться. Их заменяли белые пузатые шары из пуха.

Маруся тщетно пыталась собрать из «фонариков» букет, чтобы принести маме и папе, но как только она срывала цветок – он тут же сбрасывал с себя пушистые зонтики. Ветер тут же их подхватывал, а в руках у девочки оставались только маленькие плешивые пенёчки.

«Какие бестолковые цветы…», – думала Маруся. – «Из них не то что венок… Букет не соберёшь. Не получается…».

Руки у неё были перемазаны липким млечным соком, который тут же темнел и прям– таки притягивал всякую пыль.

Мудрая мама решила прекратить эту одержимость «пухово-одуванчиковой икебаной» не столько по причине неудачных попыток дочки, сколько по причине того, что млечный сок плохо смывался хоть с одежды, хоть с самой Маруси, и подсунула ей новую игру.

Мама сказала: «Не пытайся собрать из них букет. Они стали старые, как бабушки и дедушки. Они не желают, чтобы их совали в букеты, поэтому сразу сбрасывают фонарики. Хочешь, я научу тебя различать: кто из них бабушка, а кто – дедушка?».

– Конечно! А как? – обрадовалась девочка.

– Делается это так… – сказала мама. – Берёшь пушистый одуванчик и дуешь на него. Срывать его не обязательно. Если пенёчек останется почти лысый, то это будет «дед», а если пуха слетит немного – это «баба». Ясно?

– Мамочка! Ты у меня такая умная. Всё-всё на свете знаешь! А я тоже всё буду знать, когда у меня будут дети?

– Определённо – да! – ответила мама.

«Одержимость икебаной» сняло как по волшебству. Одежду и Марусю отмывать стало легче, но следующие несколько дней все, включая гостей дома, наперебой отгадывали Марусины загадки: кого в очередной раз она притащила в дом – «бабу», «деда» или обоих.

Укладываясь вечером спать, Маруся спросила:

– Мам, а одуванчиков во дворе почти не осталось. Я буду по ним скучать. Как ты думаешь, они ещё прилетят к нам во двор?

– Обязательно, – ответила мама. – Впереди нас ждёт лето, а вместе с ним – много всего нового и интересного. Тебе всего четыре года, у тебя впереди целая большая интересная жизнь. И, поверь мне, ты узнаешь ещё много-премного вещей, поинтереснее одуванчиков. А теперь попробуй заснуть, а я расскажу тебе Сказку про Одуванчик.

Давно-предавно жил на свете Одуванчик. Только тогда его называли ещё и Солнечным цветком. Он был первым весенним цветком, который вырастал в городе, и ничего не боялся. Не то, что Подснежники и Ландыши с Лютиками, которые прятались в лесу и не желали, чтобы их срывали.

А Одуванчик любил людей.

Он был щедрым, и природа богато одаривала его семенами-парашютами, которые разлетались и вырастали везде, радуя всех жёлтенькими солнышками после зимних холодов.

В городе росли конечно же и другие цветы. Но они были недоступные – росли в садах и палисадниках – и срывать их было нельзя, как можно было срывать одуванчики – сколько нужно.