Я досчитал до пяти и вышиб дверь. Дерево легко уступило моему гневу. Бармаглот поднял глаза.

Он и я, мы оба были здесь ради этой куклы. Боролись за право обладания.

Она моя.

А он уже не жилец.

Бармаглот вскочил с кровати. У него округлись глаза, и он заговорил.

— Хитэн Джеймс, — он покачал головой. — Вот уж не думал, что снова тебя увижу. Вообще-то, я выложил кучу денег, чтобы этого не случилось.

Я с отвращением скривил губы. Эта скотина не заслуживала даже разговора. Единственное, что я видел, это как он пригвоздил к кровати мою девочку. Единственное, что крутилось у меня в голове, это то, как этот мудак, подавлял её, насиловал, а затем вырвал из нее её ребенка. Внутри у меня всё кипело, мой гнев обострял мои чувства.

Я влетел в комнату и выстрелил из АК-47 прямо ему в ногу. Он потянулся за пистолетом, спрятанным в кобуре у него на поясе. Я выстрелил еще раз, на этот раз ему в руку. Кровь хлынула на пол, и он заорал.

От этого божественного звука у меня дернулся член.

Бармаглот рухнул на пол. Подняв голову, он принялся за чем-то карабкаться. Я посмотрел вниз и увидел у своих ног Куколкин нож. Перекинув через плечо ремень АК-47, я наклонился и забрал нож. Бармаглот оказался упёртым выродком. Медленно он полз вперед, в его глазах горела смертоносная ярость.

Я дал ему подползти к моим ногам — прямо туда, где ему самое место.

— Сукин сын, — выплюнул он, брызнув кровавой слюной мне на ботинки.

Склонив на бок голову, я внимательно смотрел на это жалкое зрелище.

— Судя по всему, «Больной ублюдок», — с ноткой сарказма ответил я.

И ухмыльнулся.

— Когда я был ребенком, ты казался мне намного более устрашающим.

Я наклонился, пока не оказался всего в нескольких сантиметрах от его лица. Его щеки покрылись красными пятнами, вне всяких сомнений, из-за боли от всаженных мною пуль. Я оглянулся на кровать и увидел там мою Куколку, которая безжизненно смотрела в потолок. У меня перехватило дыхание, и я впился глазами в ее грудную клетку. Но увидев, что она все же медленно колышется вверх-вниз, меня накрыло волной такого облегчения, какого я никогда раньше не испытывал, и я выдохнул.

Потом мои глаза скользнули ниже... и на этот раз во мне разразился сущий ад. Когда я увидел ее задранное до пояса платье. Когда увидел на полу ее трусики…. увидел ее раздвинутые ноги, меня неудержимо затрясло. Она не двигалась. Бармаглот вытеснил Куколку из Страны Чудес обратно в комнату со множеством дверей, в которую он упрятал ее на все эти потерянные годы.

Я оторвал взгляд от Куколки и сосредоточил все внимание на лежащем у моих ног насильнике. Руки сильнее сжали Куколкин нож.

«Её жертва», — строго напомнил я себе, когда моя почерневшая душа пыталась сломить мой самоконтроль и прикончить эту тварь.

Я снова посмотрел на кровать. В этом кататоническом состоянии она так легко поддалась его воздействию. Он снова заманил мою Куколку в ловушку своими манипулятивными игрищами. После всех этих долгих лет, когда он превращал ее чистый ум в кашу, лишь для того, чтобы иметь ее каждую ночь, трахать ее до тех пор, пока она не стала бездумным автоматом, беспрекословно исполняющим все его приказы.

Он тот, кто погубил Эллис.

Он один из тех, кто оторвал нас друг от друга.

Он был тем, кто оплачивал годы моего заточения в Водонапорной башне. Я узнал это из записей надзирателя, когда сбежал.

Из-за этой мрази, валяющейся сейчас у моих ног, выблядка, стиснувшего от боли зубы и судорожно втягивающего в себя воздух, я потерял свою девочку на все эти долгие, утраченные годы.

Я вскочил на ноги. Не удержавшись, я врезал Бармаглоту ногой в живот. Он скорчился, кашляя на мои кожаные ботинки. Я зарычал от отвращения, а затем носком ботинка отбросил его на спину. Я шагал взад и вперед, когда он лежал на спине, его накаченное виски брюхо энергично перекатывалось вверх-вниз, словно морские волны. Я помотал головой, пытаясь удержаться и не вспороть его от пупка до носа.

Я снова повернулся к Куколке и уставился на потёкшую у нее по щекам тушь.

Он довёл её до слёз.

Этот жалкий сукин сын довёл её до слёз.

Он — её жертва. Он должен подохнуть от руки Куколки. Подбросив в одной руке свой клинок, так что сталь удобно легла мне в ладонь, я взял в другую руку Куколкин нож и, развернувшись, вогнал оба лезвия ему в плечи. Бармаглот заорал. Я поглядел на него и улыбнулся. Стальные лезвия вонзились в деревянные половицы под его плечами.

Он был намертво прибит к полу.

Теперь он превратился в добычу, ожидающую, когда Куколка выйдет из забытья. Он пошевелил руками, пытаясь сдвинуться с места, но не смог. Наши взгляды встретились. И в этот момент он понял, что проиграл.

Затем его глаза устремились к Куколке... и на его губах мелькнула лёгкая победная улыбка. Потому что это он превратил Куколку в то, что сейчас лежало там на кровати. В девушку, которую я нашел несколько недель назад. Которая сидела на стуле, таращась невидящим взглядом в грязное окно.

Потерянная девушка, одетая во всё черное.

Но она больше не такая. Она на какое-то время потерялась, потому что осталась без меня. Бармаглот не соперник ее Кролику.

И я ему это докажу.

Я забрался на кровать и легко коснулся Куколкиного лица. Она была холодной как лёд. Ее глаза смотрели сквозь меня в потолок. Они не замечали моего присутствия.

— Куколка, — прошептал я ей на ухо.

Ни звука. Даже никакого намёка на движение. Я одёрнул вниз ее платье, а затем снова заглянул ей в лицо.

— Страна Чудес, — прошептал я, вспомнив совет Генри, который он дал мне несколько месяцев назад.

Я должен её вернуть.

Должен провести ее сквозь кроличью нору.

Я взглянул на дыру в потолке. Я никак не мог ею воспользоваться. Схватив Куколку на руки, я помчался с ней к одной из запертых дверей. Я изо всех сил пинал ногой дверь, пока замок поддался. Кладовка. Я бросился к следующей двери и стал ломиться в нее. Эта дверь оказалась прочнее. В конце концов, деревянная панель разлетелась. Дверь распахнулась, за ней находилась ванная комната. Она была просторной, с шикарной отделкой, душем и ванной.

Я ворвался в ванную комнату и положил Куколку на пол. Я включил кран и вставил пробку в сливное отверстие. Ванная начала наполняться водой. Я сел и взял на руки безжизненное тело Куколки. Я качал ее на коленях взад-вперед. Гладил ее по волосам и целовал ей лицо.

— Вернись ко мне, милая, — умолял я, укачивая её всё сильнее. — Вернись ко мне, маленькая Куколка.

Мой голос казался хриплым и надтреснутым.

Я нетерпеливо заглянул в ванную, не понимая, почему она так медленно наполняется. Куколкины глаза были прикованы к стоящей у меня за спиной вешалке для полотенец. Никакой жизни. Никакого блеска.

В их синей глубине не было и следа Куколки.

— Останься со мной!

Я притянул ее ближе, нежно укусив за шею.

— Вернись, — приказал я и сделал наперстком надрез у себя на горле. Кровь потекла мне на рубашку, и я прижал Куколку ртом к своей шее.

— Пей, — произнёс я. — Почувствуй меня. Почувствуй нашу связь.

Усадив ее, я полоснул наперстком себе по руке. Проделав с ней то же самое, я сцепил вместе наши ладони. Я крепко их сжал, но Куколкины руки оставались такими же обмякшими.

«Вытеснение, — раздалось у меня в голове предупреждение Генри. — Потревоженный разум некоторых людей потерян для нас уже навсегда. Он навечно заключён в самых дальних и неприступных уголках их сознания».

— Один раз я тебя уже вытащил, — сказал я, уронив наши разжатые руки.

Ванна наполнилась. Я поднял Куколкино невесомое тело и положил в воду. Вода омыла ее лицо, и весь Куколкин макияж растёкся. Осторожно взяв ее за шею, я приподнял ей голову, чтобы она посмотрела на меня. Встретившись с ней глазами, я почувствовал, как у меня сдавило горло и заныло сердце. И я прохрипел:

— Я Белый Кролик… Я пришел, чтобы увести тебя в Страну Чудес. У нас была цель. Ты потерялась, — я сглотнул и сжал глаза. — Но теперь нам нужно, чтобы ты вернулась.