С бешено колотящимся сердцем я приступил к делу. Я прочесал весь дом.

— Эллис! — взревел я, держа перед собой пистолет и пытаясь отыскать здесь хоть кого-нибудь живого. Где моя давняя лучшая подруга?

— Эллис!

Я промчался по служебным коридорам, по коридорам, о существовании которых я даже не подозревал. Чувствуя, как страх пробирает меня до мозга костей, я пробежал вверх по лестнице и по всем комнатам, пока вдруг не остановился.

Застыл, как вкопанный.

В деревянном полу, прямо передо мной, зияла дыра. Она была неровной с резкими краями, явно проделанная пилой.

«Какого черта …?»

Я осторожно шагнул вперед и заглянул вниз. На полу этажом ниже лежала веревка, вокруг нее валялись деревянные обломки, остатки стула. Я пригляделся и тут же его узнал.

— Эллис, — тихо произнёс я, и широко распахнул глаза, когда понял, что здесь, судя по всему, произошло.

Кто-то ее увез.

— Эллис! — снова машинально позвал я и потянулся в карман за сотовым. Я позвонил человеку, чей номер стоял у меня третьим на быстром наборе.

— Дядя, — задыхаясь, прохрипел я, бегом возвращаясь в комнату Эллис к гниющему телу миссис Дженкинс. — Вам необходимо немедленно приехать в поместье Эрншоу. У нас тут похищение.

***

— Где Эрншоу? — спросил мой дядя, когда группа судмедэкспертов взяла из комнаты необходимые образцы, и люди из морга занялись телом миссис Дженкинс.

Сжав в свободной руке шляпу рейнджера, я провел ладонью по волосам.

— Уехал отсюда много лет назад. Долгие годы он вместе со своими деловыми партнерами управлял отсюда своим бизнесом. В детстве я приходил сюда поиграть с Эллис. Они все давно покинули поместье, когда у них возникли какие-то проблемы с бизнесом, — я пожал плечами. — Понятия не имею, куда они поехали. Это было как-то… странно.

Мой дядя сосредоточенно нахмурил лоб.

— А Эллис?

Я почувствовал растущую в груди тяжесть.

— Много лет назад в раннем подростковом возрасте у нее случился нервный срыв.

Я посмотрел на то место, где она все время сидела. Я навещал ее каждую неделю с тех пор, как узнал, что она больна. Я разговаривал с ней. Но она ничего не говорила. Просто молчала и неотрывно глядела в окно совершенно безжизненными глазами. Я вспомнил то время, когда мы были детьми.

— В детстве ей никогда не разрешали выходить за территорию поместья. Однажды я спросил у мамы, почему. Она ответила, что у Эллис кое-какие проблемы, — я пожал плечами. — Беспокойство и боязнь покидать дом. Вот почему она была на домашнем обучении. Ее отец сказал моей маме, что когда ее мать умерла, стало только хуже.

Я сокрушенно покачал головой.

— Сомневаюсь, что она вообще когда-нибудь покидала это место… А потом у нее случился этот срыв. Думаю, она всегда была эмоционально нестабильной.

— Тогда, может, она сорвалась и сама убила свою няню? — задумчиво проговорил мой дядя.

Я решительно замотал головой.

— Нет, Вы не понимаете, — раздраженно бросил я. — Она стала просто зомби. И даже если бы ей каким-то образом удалось прийти в себя, она бы ни за что не сделала ничего подобного.

Я оглядел обшарпанную розовую комнату.

— Эллис Эрншоу — самый добрый и самый безобидный человек на свете, — у меня внутри всё сжалось, когда я вспомнил, как в детстве она одевалась, словно Алиса в Стране чудес и притворялась, что пьет чай. — Она нежная.

Мое сердце разбилось о ту раковину, в которую она спряталась.

— Она была слишком хрупкой для этого мира. Слишком доверчивой. Слишком ранимой.

Мое лицо, на котором появилась ностальгическая улыбка, помрачнело. Мне на ум пришел только один человек. Мудак, который отобрал ее у меня. Отобрал у меня мою лучшую подругу и превратил ее в свою дрессированную собачонку...

Хитэн, мать его, Джеймс.

Но он был мертв. Или, во всяком случае, считался мертвым. Исчез, когда мы были детьми, оставив Эллис с разбитым сердцем. Он всегда был эгоистом. Спустя месяцы после того, как он сбежал, я пытался с ней увидеться. Сразу же, как узнал от мамы, что он бросил ее совсем одну. Но это стало началом ее погружения во тьму. Грёбаный Хитэн Джеймс бросил Эллис и разрушил всю ее жизнь.

Лучше бы этому козлу умереть. В нем всегда было что-то странное. Как будто зло жило у него в крови. И с той минуты, как в его поле зрения попала Эллис, он только и делал, что развращал ее и пожирал ее задор и благодать.

Сквозь густую пелену моего тлеющего гнева прорвался звонок мобильного телефона моего дяди. Я постарался выбросить из головы образ Хитэна, с его странной одеждой и жуткими серыми глазами. Вместо этого я сосредоточился на обращенных ко мне глазах моего дяди.

— Я уже выезжаю, — закончил разговор мой дядя и сунул мобильный в карман.

— Что такое?

— Убийство, — ответил он. — В Амарилло.

У меня заколотилось сердце. Мой дядя был довольно большой шишкой в подразделении Техасских Рейнджеров. Я с детства мечтал стать таким, как он. Как только мне исполнилось восемнадцать, я приступил к обучению. Сейчас, в двадцать два года я с жадностью осваивал свое ремесло. Даже когда я официально был в отпуске, я не отдыхал. Вместо этого я следовал за ним по пятам, наблюдал за лучшим из лучших. Да, это было вопиющим случаем кумовства, но мой дядя мне это позволял. Он видел, как сильно мне этого хотелось. У меня было две недели отпуска. Для меня это означало две недели наблюдений и изучений наиболее важных дел.

— Когда мы уезжаем? — спросил я, выходя вслед за ним из комнаты.

— Сейчас же.

— Срань господня, — еле слышно прошептал я, потрясенно глядя на развернувшуюся передо мной сцену.

Следуя в кабинет уединенного дома, куда нас вызывали, мы проходили мимо мёртвых тел. Телохранители. Когда на дежурство заступила следующая смена охранников, они немедленно сообщили об убийстве.

Это была кровавая бойня.

Я проследовал за своим дядей до самого кабинета. И не успел я шагнуть внутрь, как застыл на месте. У стены в офисном кресле обмякло тело заколотого до смерти мужчины. Мой взгляд оторвался от кровавого зрелища его трупа и скользнул к нацарапанной над ним надписи. Это были неразборчивые, почти детские каракули. Я прищурился, пытаясь понять, что там написано. Когда, наконец, беспорядочные линии сложились в слова, мой дядя произнёс это вслух:

— Больные ублютки.

Он подошел к стене и провел пальцем по краю одной буквы. Он поднёс к носу розовое вещество, которым была намалёвана надпись, а затем потер его пальцами.

— Губная помада? — он нахмурился, вынул из кармана платок и вытер пальцы.

Приглядевшись повнимательнее, я понял, что он был прав.

— Губная помада? — спросил я. — И что ещё, черт возьми, за Больные ублюдки?

Мой дядя сунул руки в карманы.

— Я бы сказал, человек, или люди, учинившие все это, — он присел на корточки рядом с телом и оглядел раны. — Они над ним издевались.

Он посмотрел на клейкую ленту, которой были обмотаны запястья мужчины.

— Привязали его и играли с ним, словно он кусок мяса.

Не оглядываясь на назначенных по этому делу помощников, он спросил:

— Имя уже установлено?

Помощник открыл блокнот.

— Мистер Лестер Ноулз.

Это имя показалось мне знакомым. Я напряг память, пытаясь понять, почему. Подойдя к столу, я стал перебирать какие-то документы, и его имя неотступно крутилось у меня в голове.

«Лестер Ноулз…Откуда мне известно твоё имя?»

И тут меня осенило, и я похолодел от ужаса. Развернувшись на каблуках, я посмотрел на дядю.

— Лестер Ноулз был одним из коллег мистера Эрншоу. Его деловым партнёром.

Мой дядя подошел ко мне.

— Эрншоу? Пропавшая девушка?

— Эллис, — сказал я и почувствовал, как внутри у меня все сжалось от беспокойства.

— Она называла его своим дядей. Он не являлся ее кровным родственником. Но вот он, — я указал на труп. — Был одним из лучших друзей ее отца. Он фактически помог ему вырастить Эллис.