— Теперь у нас есть это, — объяснил он. — Они нам не нужны.

— Ох, — повторила я, больше не расстраиваясь, потому что он был прав. — Хорошо. — Потом спросила: — Джонас еще спит?

— Да.

Я провела ладонью по его прессу.

— Хорошо.

— Детка?

Запустив пальцы другой руки в его волосы, я опустила ладонь ниже и обхватила его член.

— Мне захотелось поиграть, — прошептала я.

Тейт усмехнулся.

— Можно? — спросила я.

— Когда я буду готов, чтобы ты перестала играть и стала серьезной, я скажу, и ты станешь серьезной.

— Договорились, — согласилась я, и его глаза потемнели.

— На колени, Крутышка, — прорычал он.

Я расплылась в улыбке.

И опустилась на колени.

* * *

После нашего с Тейтом разговора по душам в ванной, который закончился минетом для него, после чего я получила оргазм, сидя на краю раковины и закинув ноги ему на плечи, жизнь стала весьма сладкой.

Это не значит, что у нас не случалось драм.

Но все наши драмы вращались вокруг Джонаса.

Во время одной Джонас устроил истерику в торговом центре, которую поддержал Тейт, когда мы возили его покупать одежду к школе. Я считала, что его шкаф и комод должны быть намного полнее. Тейт и Джонас были не согласны и считали — после того как мы купили две пары джинсов, несколько футболок и пару кроссовок для зала, которые стоили почти как картина, которую я купила Тейту (тут я слегка преувеличиваю), — что пришло время идти в кино.

Я сдалась и, поскольку знала его размеры, на следующий день взяла Эмбер, Бетти, и Венди в торговый центр, и мы увеличили гардероб Джонаса.

А также гардероб Тейта.

А также гардероб Эмбер, Бетти, Венди и мой.

Мы также навестили Ванду в магазине товаров для дома, так что Джонас получил новые полотенца для своей ванной, а мы с Тейтом новый дозатор для мыла и стакан для щеток.

Мы также получили новые емкости в кухню и новый набор великолепных тяжелых керамических мисок, которые складывались друг в друга для удобства хранения. Но поскольку они были покрашены в приглушенный пыльно-зеленый, розовый и голубой, я поставила их на остров, потому что они там круто смотрелись.

Джонас же считал, что они смотрятся по-девчачьи.

Тейт посмотрел на миски, потом на меня и вышел, но его губы кривились, так что я решила принять это за одобрение, или по крайней мере не возражение.

Вторая драма была связана с тем, что Тейт записал Джонаса в детскую футбольную лигу. У него отлично получалось, и Тейт очень старался не пропускать ни тренировки, ни игры. Однако, поскольку преступникам не позвонишь и не договоришься, чтобы они ждали в местном отделении полиции, чтобы ты мог их сдать, это случалось не так часто, как хотелось бы Тейту и Джонасу. А вот я не пропустила ни одной игры, хотя, когда Тейт был дома, чтобы забирать его после тренировок, я давала им провести время вдвоем и забирала Джонаса, только когда Тейта не было.

К счастью, когда команда Джонаса проиграла в первый раз, Тейт был. К счастью, потому что Джонас не любил проигрывать. Совсем не любил.

Это вылилось в еще одну истерику, во время которой Тейт приказал Джонасу идти к себе в комнату, последовал за ним, и я слышала, как Джонас какое-то время вопил, но потом перестал.

Я выдергивала сорняки во дворе, когда Тейт вышел, закончив с Джонасом.

— Он порядке? — спросила я.

— Все еще злится.

— Это просто игра, — пробормотала я.

— Это не просто игра, — ответил Тейт, и я посмотрела на него.

— Невозможно выигрывать во всем, Тейт, — мягко сказала я. — Он должен научиться этому.

— Ты права, Крутышка, это невозможно. Но можно научиться не проигрывать снова. Или, по крайней мере, не совершать те же ошибки.

Это правда.

— И все-таки, милый, ему следует научиться не устраивать истерик, — осторожно сказала я.

— Такой накал хорош, нужно только сфокусировать его.

— Ты научил его этому?

— Нет, но научу.

Я почувствовала, как мое лицо смягчилось, и улыбнулась ему.

Тейт улыбнулся в ответ.

— Возможно, если ты дашь ему немного печенья с шоколадом по бабушкиному рецепту, это поможет.

— Я пеку шоколадный пирог с пеканом по маминому рецепту.

Его улыбка стала шире.

— Это тоже подойдет.

— Любовь — это не еда, Тейт, — поддразнила я его же собственными словами.

Он наклонился ко мне, положил ладонь мне на шею и поцеловал в лоб, но не отпустил, а посмотрел мне в глаза и прошептал:

— Крутышка, я ошибался. Теперь я понял. Так, как это делаешь ты, — любовь.

Потом он отпустил меня, и я пялилась на него, пока он уходил.

Потом я крикнула в сторону двери, за которой он скрылся:

— С новой духовкой любовь, выраженная пирогами, будет получаться лучше!

И услышала, как он прокричал в ответ:

— Мужская территория, детка. Даже не думай об этом без меня.

— Женская территория, — продолжила кричать я. — Духовка на кухне!

— У нее есть вилка, и она весит больше пятидесяти фунтов. Абсолютно мужская, — прокричал он свой ответ.

Я сдалась и, хихикая, отвернулась к цветам.

Абсолютно мужская.

Мой старик забавный.

* * *

Вот и все. Что-то важное, что-то еще важнее.

Но ничего экстраординарного.

И мне это нравилось.

И еще больше это стало нравиться мне после одного экстраординарного и душераздирающего дня в баре «У Баббы», перевернувшего нашу жизнь, а особенно после того, как нам с Тейтом пришлось рассказать Джонасу о том, что случилось.

Глава 24

Держись

— Три бутылки «Бада», милый, — сказала я Тейту, глядя в свой блокнот.

— Детка, — окликнул он.

— Что? — ответила я, доставая из-за уха карандаш.

— Крутышка.

— Что? — повторила я, царапая в блокноте.

— Детка, посмотри на меня, — мягко сказал Тейт, и я посмотрела на своего чисто выбритого мужчину.

Тем утром мы поругались, потому что он побрился. Возможно, я чуточку перегнула палку, но зато теперь он не сомневался в моем отношении к его бороде, учитывая, что я пригрозила ему закрыть доступ к определенным частям моего тела, пока он не отрастит ее обратно. Тейта это не рассердило, а даже развеселило, потому что он расхохотался и продолжал смеяться даже после того, как я неоднократно повторила, что не вижу в этом ничего смешного. Потом он доказал мне, что я не смогу выполнить свое обещание закрыть доступ к определенным частям моего тела, и сделал это, добившись доступа к этим самым частям.

Несмотря на это, я была уверена, что донесла свою мысль, но даже если и нет, мне было наплевать. По правде говоря, он горяч что с бородой, что без нее. Мне просто нравилась борода.

— Что? — спросила я, встретившись с ним глазами.

— Подойди сюда, — приказал он, и я заметила, что он упирается кулаками в барную стойку, широко расставив руки. Я уже видела его таким раньше, и в последний раз он был очень зол.

— Эм... — пробубнила я. — Я тут.

— Ближе, — потребовал он.

Я подалась ближе, положив ладонь на стойку.

— Ближе.

— Тейт, в чем...

— Сейчас же, детка.

Я вздохнула и наклонилась к нему, облокотившись обеими руками на стойку.

Тейт тоже наклонился ко мне, положил ладонь рядом с моей, второй рукой обнял меня за шею, притянул к себе и, наклонив голову, поцеловал меня долгим и очень горячим поцелуем.

Я схватилась за его руку, другую положила ему на шею, чтобы удержаться на ногах, когда он отпустил мои губы.

— Должно подействовать, — пробормотал он, не отстраняясь от меня.

— Подействовать?

Он не ответил, а вместо этого заявил:

— Нужно было надеть кольцо тебе на палец, Крутышка.

Я перестала дышать, и мои ноги задрожали.

— Что? — выдохнула я.

— Парни, которых ты обслуживаешь, не местные. Если они еще раз глянут на твою задницу или грудь, когда ты идешь мимо, у нас будут проблемы. Полагаю, я только что дал понять, что ты моя. Если они сделают это снова, я буду знать, что они хотят проблем, так что я их им обеспечу.