–Нерушимая клятва… – растерянно сказал Леший. – Но Пенек-то сказамши…

–Он мог ошибиться… Или его обманули, – Кори и детективы тоже читала. – Специально.

–Но зачем? – голоса Ведьмы и Лешего слились в один.

–А зачем кто-то разорвал Границу?

На это ответа ни у кого не было.

15.

Деревья внезапно расступились, и показалась небольшая полянка, на краю которой, прислонившись к толстому крепкому дереву, лежала большая горелая колода с несколькими пожухлыми веточками. Кори догадалась – это и есть тот самый Пень.

Ведьма торопливо подошла к нему, сердито покачала головой, и достала мазь от ожогов, уже знакомую Кори. Велев девочке надеть перчатки и поступив точно также, старушка принялась обмазывать мазью корявый ствол Пня. Тот, похоже, был без сознания.

"Пень как Пень", – подумала Кори: – "И не скажешь, что живой"…

–Ученица, не спать! – прикрикнула Ведьма и Кори тоже стала наносить мазь на кору Пня, зачерпывая из баночки мазь. То есть, как раз кора-то у него почти везде отсутствовала – наверное, сгорела.

–Кто это сделал? – спросила Ведьма. – Ты видел, Леший?

–Не видемши,– печально ответил тот. – Он уже почти до Парка добежамши, когда вдруг молния с неба ударимши, да прямо в бедняжечку! Горе-то какое…

–Нет никакого горя. Будет жить твой Пень, дурень деревянный, хотя ты, бестолочь, сделал все, чтобы я опоздала.

–Так молниями-то у нас только ты кидаешься! Вот на тебя я и подумавши… Да и Пенек-то сказамши… Вот я и…

–Что сказал тебе Пень, дурень?

–Мол, Ведьма на него за что-то осерчамши…

–Госпожа Ведьма? – ехидно заинтересовалась Кори.

–Ни за что я на него не серчамши…Тьфу! Не сердилась! Что ж ты из меня монстра какого-то делаешь, Ученица!

Пень застонал и слабо дернул рукой-веточкой. Леший проявился, выйдя из ствола дерева и оказавшись на удивление вполне человекоподобным, только полностью покрытым корой, да вместо волос у него росли листья. Все трое окружили Пня.

Тот снова застонал и открыл глаза – черные маслины среди складок коры. После чего попытался в ужасе отшатнуться от Ведьмы.

–Успокойся! – приказала та. – Ты почему меня так боишься, дурень корявый?

Две складки коры задрожали, словно губы человека, готового вот-вот разрыдаться.

–Тихо, тихо, – погладила его Кори. – Вас кто-то обманул, понимаете? А госпожа Ведьма вас спасла. И хочет найти преступника.

–Это я его спасши! – возмутился Леший. – Я его в лесу укрывши, да пожара не испугавшись, потушивши!

–Вы молодец, господин Леший, – похвалила его Кори. Она чувствовала себя в детском саду, рядом с не поладившими детишками. – Вы его защитили. А госпожа Ведьма вылечила. Вы все молодцы.

Кори чувствовала себя глупо. Таким заискивающе-уговаривающим тоном она не говорила даже с двухлетней племянницей, пытаясь убедить ту не совать пальчики в розетку.

–Ученица! Ты за дураков нас не держи! – не выдержала этого тона Ведьма. – Ты что с нами, как с младенцами разговариваешь?

–И… И… Извините, – повинилась Кори.

–Пень! – обратилась к нему Ведьма. – Расскажи, что случилось. Леший, ему необходима вода. Проводи Ученицу к ручью, пусть она наберет пару кувшинов. Ученица, кувшин в твоей корзине. А ты, дурень корявый, – снова переключилась она на Пень, – рассказывай подробно, с деталями. С самого утра. Итак, что случилось?

Рассказа Пня девочка уже не услышала, шагая следом за Лешим сквозь лес. Одной, без Ведьмы, было страшновато, и даже присутствие Лешего не помогало.

Вода в ручье оказалась звенящей и кристально чистой. В ней резвились мелкие рыбки, похожие на осколки радуги. Завороженная переливами их чешуи, Кори замерла на берегу, забыв обо всем.

–Эй, как там тебя? Ученица? Ты чего про дело забывши? – вывел ее из этого состояния голос Лешего. Спохватившись, Кори достала кувшины и, склонившись над ручьем, набрала воды. Та тихонько зазвенела в кувшинах, словно звук рождался не от перекатов воды по мелким камням ручья, а от чего-то… волшебного. Кори не удивилась бы, окажись это правдой.

И вот она снова на поляне. Полив Пень из одного кувшина, отчего он покрылся зеленоватой корой, Кори с помощью Ведьмы и Лешего посадила беднягу в яму, и снова полила его звенящей водой. Пень немедленно… зацвел. Кори ахнула.

–Ничего особенного, – ворчливо заметила довольная Ведьма. – Вода ручья – особенная, живая. Кто угодно зацветет. Через часик-другой Пень будет как новенький. А мы пока к нему домой заглянем.

При слове "домой" Пень явно задрожал.

–Не паникуй ты, дурень, – почти заботливо сказала Ведьма. – Разберусь я, что случилось. Отдыхай пока, да лечись. Я весточку с птицами передам. Леший! Мне нужен самый короткий путь из Парка.

–Эт я сделаю, – закряхтел Леший. – Только вот что случившись-то?

–Нет времени, – отмахнулась Ведьма. – Потом расскажу. Ученица?

–Готова! –Кори уже убрала кувшины.

–В путь!

И они отправились к дому Пня.

На этот раз Ведьма и Кори шли по лесу… то есть, Парку, совсем недолго. Выходя на каменные улицы, девочка едва успела задуматься, какой из Парков настоящий – та огромная чаща, по которой ее и наставницу водил Леший поначалу, или тот маленький светлый лесок, из которого они вышли за десять – пятнадцать минут.

Всю дорогу Кори краем уха пыталась слушать беседу Лешего и Ведьмы: последняя пыталась убедить хозяина Леса простить Дракона – "тот маленький еще, бестолковый!" В ответ Леший возмущенно гудел, что "маленький-маленький, а как безобразничамши – так большой, и нечего по малолетству всякие там послабления делать – безобразник вырастет!". Девочке очень хотелось увидеть настоящего Дракона, пусть и маленького, но она понимала, что сейчас не самый подходящий для этого момент. Леший, несмотря на все уговоры как Оборотня, упомянутого в разговоре, так и Ведьмы, не желал прощать "безобразника и поджигателя". И, судя по этому же разговору, Дракону грозило изгнание, от которого и пыталась уберечь "малолетнего" добрая Ведьма. Она ведь была добрая? Или нет? Какая Ведьма на самом деле? Девочке наставница казалась незаметной ворчливой старушкой или даже неграмотной, но доброй деревенской бабушкой. И то, что Ведьма то и дело выбивалась из этой роли, оказываясь сильной, волевой и вполне образованной женщиной, не помогало девочке понять, какая же Ведьма – настоящая. А, может быть, настоящими были обе? Или сама Ведьма не знала, которая же из них – личина?

Леший упорно настаивал на своем – Дракона он явно не любил. И Кори никак не могла решить, кого же ей поддержать: наставницу или хозяина леса.

–Не хватает мнения обвиняемого, – она и не заметила, что произнесла это вслух. Подобных фразочек девочка нахваталась от мамы, обожавшей смотреть по телевизору судебные передачи.

–Что? – удивленно посмотрели на нее Леший и Ведьма. Кори смутилась, и попыталась отмолчаться. Не получилось.

–Ученица! Что ты имеешь в виду?

–Ну… – кое-как набралась смелости Кори, – господина Дракона ведь не спрашивали, почему он так сделал… Может быть, его тоже обманул кто-то… Как господина Пня и господина Лешего… может, ему, Дракону то есть, тоже что-то плохое про Парк сказали, вот он и примчался всех спасать… Хотел, как лучше сделать…

–Да как мой Парк может Городу навредить? – не поверил Леший.

–А я всю жизнь на Пень охочусь, по-твоему? – парировала Ведьма. – Ученица может оказаться права. Но почему тогда Дракон не рассказал об оговоре Оборотню?

–А если ему про Охрану наврали? – более красивое слово "оболгали" как-то не пришло Кори в голову.

–Но кто? Кто мог это сделать? – почти устало спросила Ведьма.

–Не знаю, – вздохнула Кори.

И разговор сам собой увял.

16.

Леший оставил их на границе Парка, и дальше по улицам Ведьма и Кори шли вдвоем. Старушка ворчала под нос – Кори пыталась прислушаться, но так и не разобрала, о чем именно та бормочет. А сама девочка размышляла над тем, что же все-таки происходит в Городе. А в нем явно происходило нечто, и это "нечто" не было добрым. Из того, что уже стало известно Кори, вытекало следующее: кто-то упорно старался рассорить жителей. И, самое главное, этому неизвестному "кому-то" верили! Верили, хотя это были голые, ничем не подкрепленные, слова! Наверное, подумалось Кори, действовала какая-нибудь магия…