— Кирилл Владимирович, — голос срывался, стрелка спидометра горела красным и подрагивала. — Кирилл Владимирович!
Он не слышал. Он вёл идеально. Проскакивал все светофоры, лавировал в уплотняющемся потоке машин. Только Варе было страшно. Кровь кипела в венах. Поездка с Кощеевым уже не казалось такой романтичной.
— Кощей! — взвизгнула, когда рядом прогрохотал грузовик.
Кощей дёрнулся и вдавил педаль газа изо всех сил. Шины заскрипели и завыли. Кощей крутанул руль, резко перестроился, припарковался, откинулся на спинку кресла, тяжело дыша. Его руки дрожали, а серые глаза вдруг стали темнее обычного. Варя молчала.
— Я напугал тебя? — спросил тревожно и ласково.
Он больше не хотел никого гробить. Варя помотала головой, пряча глаза. Лгала.
— О, тут как раз аптека, пойдём.
— Зачем? — нахмурилась Варя, чувствуя, что голос пропадает.
— Ты же должна чем-то лечиться. Сама-то ты вряд ли пойдёшь в аптеку.
«И тут в яблочко», — вздохнула Варя.
В аптеке они купили противовирусных, «Ибуклин», капли в нос, раствор для полоскания горла и аскорбинку. Варя пихала лекарства в рюкзак, пока Кощей покупал ещё что-то для себя. Руки и ноги дрожали. Варя нашла в рюкзаке кошелёк и отсчитала триста рублей. Когда они сели в машину, Варя со взглядом, полным решимости, и дрожащими руками протянула деньги Кощею. Кирилл Владимирович смерил её взглядом, в котором сконцентрировалась сама тьма. Варя поняла всё без слов и виновато спрятала деньги в кошелёк.
Они двинулись в сторону её дома. На этот раз достаточно было свернуть в маленькие безлюдные улочки. Кощей ехал медленно. Пару раз он коснулся грубоватой холодной рукой горячего Вариного лба и неодобрительно цокнул. Девочка заболевала на глазах. Всё сильнее и сильнее. Варя показала, как проехать к её подъезду. Вышла из машины. Кощей вышел вслед за ней. Потрогал ещё раз лоб, цокнул.
— Может, тебя проводить до квартиры?
Варя покачала головой, с силой раскрыла глаза и придала взгляду бодрость. Кощей пожал плечами, сунул руки в карманы косухи и сказал, что переведёт дух. Его руки до сих пор тряслись.
— И не вздумай появляться в школе следующую неделю!
Дверь подъезда захлопнулась. Варя прислонилась спиной к ней, чувствуя биение сердца и слыша гудение крови в ушах. На свой пятый этаж взлетела, как на крыльях. Поднялась в квартиру, швырнула рюкзак на незаправленный диван, запрыгнула на подоконник и прислонилась горячим лбом к холодному стеклу, прикрывая глаза. Кощей улыбнулся, сцепил руки в замок, показал Варе, нырнул в авто и уехал. Варя приложила руку ко лбу. Ей показалось, что холодные руки Кощея снова коснулись её горячего лба. Отвели все болезни и жар.
— Что за вздор, — буркнула, — я больна. И, походу, не ОРЗ.
Комментарий к I четверть. Болезнь
Как-то так начиналась история отношений Вари и Кощея в 10 классе) И, да, я решила создать отдельную беседу по этой АУшке в своей группе. Ссылку на неё найдёте в шапке. Там коллажи, интересные факты, а также готовность выслушать идеи для других школьных зарисовок. Можете предлагать там или тут, в комментариях)
Вот: https://vk.com/topic-151088494_38515655
========== I четверть. Прогулки ==========
Комментарий к I четверть. Прогулки
Мноого САлёнки!
Сонгфик к песне Звери “Прогулки”
Автор не агитирует гулять ночью по крышам Питера, хотя они реально крутые!!!
* - ошибки в речи допущены специально!
Алёнка лежала на диване, закинув ноги в домашних ярко-красных лосинах на стенку и слушая музыку в больших бело-оранжевых наушниках. Дома было удивительно тоскливо. Кира с отцом на выходные отправились в Финляндию. Отцу надо было заключить какой-то контракт, а Кире просто уже не сиделось на месте. Варя не читала сообщения, Маше писать было бесполезно, а у Снежки был Вася.
— Ску-ука… — уныло протянула Алёнка и стремительно села.
В глазах от резкой смены положения поплыло. Алёнка зажмурилась, помотала головой, стараясь сфокусировать взгляд. С кухни тянуло чем-то жареным: это бабушка опять хлопотала над ужином. В уши ударила нелюбимая песня, каким-то боком затесавшаяся в плейлист. Алёна неприязненно поморщилась, схватила телефон, быстро переключила песню.
Дверь комнаты распахнулась, на пороге встала бабушка, тщательно вытиравшая руки белым кухонным полотенцем. Она что-то говорила, показывая головой в сторону прихожей. Алёнка стянула наушники и смогла лишь переспросить:
— А?
Бабушка покачала головой и обречённо вздохнула:
— К телефону тебя, Алёна.
— Иду, бабуль! — Алёнка стянула наушники, остановила музыку, заблокировала телефон.
Пока шла до старой тумбы в прихожей, гадала: кто мог позвонить на домашний телефон ей? Все друзья — особенно лучшие — знали, что куда проще застать её в обнимку с сотовым, чем дома со стационарным. Алёнка взяла красную трубку, по старой детской привычке (когда часто разговаривала с родителями) накрутила провода на палец:
— Кто? — собеседник как-то едко усмехнулся и вдохнул, Алёнка предупредила его фразу: — Не конь в пальто и не дед пихто. Это уже устарело, как мир.
— Ну, вообще-то, я хотел сказать Са-аша.
Алёнка услышала, как Абрикосов на том конце трубки растянулся в улыбке, фыркнула:
— Ну, и что тебе надо в, — оторвалась от трубки, громко спросила у бабушки, который час, вернулась к разговору, — восемь вечера от меня? Знаешь же, что домашку я по настроению делаю.
Теперь фыркнул Саша. Алёнка была неисправима. Резкая, вспыльчивая, колючая. Засунув руку в задний карман джинс, он задрал голову, гадая, какое из окон последнего этажа пятиэтажки принадлежит Жаровой. Он переложил телефон из руки в руку, потёр запястье, зажав телефон между головой и плечом:
— Вообще-то я делаю домашку регулярнее, чем некоторые.
— Ню-ню, — Алёнка запрыгнула на старую тумбу, положила телефон на колени, тумба угрожающе пошатнулась. — Слушай, у меня нет времени с тобой тут нюни разводить. Если по делу — так и говори. Если нет — прости и прощай. У меня дела.
— Сидеть дома и слушать тоскливую музыку? — мягко улыбнулся Саша, глядя, как в одном из ярко горящих окон задвинулась тюль, задев какой-то высокий цветок.
— Не твоё дело, — буркнула Алёнка. — Всё ясно с тобой, пока.
— Стой, не ложь* трубку! — Саша растерянно посмотрел на скромный маленький букетик лилий, который держал в руке, почесал в затылке. — Я тебе чего сказать-то хотел. Если ты не слишком занята, могу предложить тебе эксклюзивную прогулку по ночному городу с потрясающим фокусником.
— Ух ты… — заинтересованно поёрзала Алёнка, самодовольно усмехнулась, придала взгляду самое невинное выражение (благо, овальное зеркало в старинной медной раме висело напротив), наивно похлопала ресницами и елейно спросила: — А кто это? Ты меня с ним познакомишь?
Саша обречённо вздохнул, поддел ногой маленький камешек. И ради этого он как дурак торчал тут почти два часа? Саша вскинул руку, на которой звякнули часы Артёма (двоюродный братец одолжил их на эту ночь). А, нет, ровно два часа.
Оба молчали. Слушали лишь дыхание друг друга и ждали ответа.
— Алло? — осторожно спросила Алёнка. — Саш? Ну, Саша! — капризно выпятила нижнюю губу, в нетерпении стукнула пятками по тумбе. — Саш, ты что, обиделся? Если ты так хочешь провести сегодняшний вечер со мной, то… Знаешь, я сейчас гляну, какие у меня планы на вечер.
Алёнка оглянулась по сторонам, взяла старую телефонную бабушкину книгу. Зашуршала страницами, делая вид, что смотрит ежедневник. А Саша терпеливо ждал, подпинывая маленькие камушки под окнами дома Алёнки. «Можно подумать, я поверю в твою чрезвычайную занятость», — хмыкнул Саша, когда шелест страниц прекратился, а Алёна откашлялась в трубку.
— Знаешь, тебе повезло, — высокомерно заявила, — у меня на сегодняшний вечер как раз ничего нет.
— Тогда выходи! — оживился Саша. — Я жду тебя, моя богиня огня!
— Я же просила не называть меня так! — Алёна вспыхнула, вспомнив неловкий инцидент на выпускном после девятого. — Это была случайность! Я не хотела ничего поджигать!
