Кощеев мирно разговаривал с Еленой Викторовной, жаловавшейся на непослушных пятиклассников, когда в новенькую дверь кабинета сначала робко постучала, а потом, не дождавшись ответа, влетела взволнованная Снежка.

— Снежан, мы, вообще-то разговариваем… — мягко произнесла Елена Викторовна.

Кощей накрыл её ладонь своей ладонью, как будто призывая к тишине. Елена Викторовна, покраснев, замолчала. Снежка в нерешительности мялась, косясь на учительницу географии.

— Говори, что случилось? — строго сказал Кирилл Владимирович. — Елене… Викторовне я доверяю, как себе.

— Кирилл Владимирович, беда! Кошмар такой! Там Варя и Кира сцепились. Дерутся.

Голос Снежки дрогнул. Кирилл Владимирович и Елена Викторовна подорвались. Переглянулись.

— Я могу чем-то помочь? — остановил вопрос Елены Викторовны Кирилла Владимировича уже на пороге.

— Боюсь, что да, — мрачно кивнул Кощеев, — возьмёшь класс на урок? Включишь им фильм художественно-исторический. «Великую», например. Или «Екатерину»… Ну, что-нибудь такое.

— «Великолепный век» подойдёт? — Елене Викторовне пришлось выскочить в коридор, чтобы задать этот вопрос Кощееву.

Он только махнул рукой. И грохотнула дверь на лестничную клетку.

Кощей влетел в кабинет разъярённый, так что все дети невольно расступились. Казалось, что идёт не учитель истории и обществознания, а сам царь. И за его спиной колышется густо-чёрный плащ. Такой же чёрный, как мрак в его взгляде.

— А ну прекратить. Прекратить! — вскричал он.

Варя вздрогнула, замерла. Кира, оседлавшая её пару минут назад, наконец наградила её лицо звонкой пощёчиной.

— Вы что — охренели?!

Кощеев рывком оторвал Киру от Вари, швырнул её в руки Саше. Варе помог подняться Фил, а потом крепко обнял её со спины, как будто сдерживая. Только Варя не рвалась ударить Киру. Она стыдливо рассматривала босые ноги (балетки слетели во время драки куда-то) и крупные стрелки на колготках. Киру за плечи держал Саша.

— Так, здесь останутся Вик, Кира, Алёнка, Маша, Варя и Фил. Остальные идут в кабинет географии смотреть кино! И чтобы никто ни слова об этом. Все меня поняли?!

Кощей говорил негромко, но с нажимом, похрипывая. Никто не посмел даже пискнуть. Никто не выразил ни сожаления, ни радости. Все молча собрали рюкзаки и молча вышли из класса. Дар речи появился у всех лишь на лестничном пролёте. Саша вышел последним, придерживая Вэлл, на чьих плечах болтался пиджак Виктора Сменкина. Вик же приобнимал сестру.

— Что у вас тут произошло? — в кабинет вошла Ядвига. — Зачем вам медикаменты?

— А не видно? — резко отозвался Кощей, повернув голову к Ядвиге.

Та охнула, глядя на двух запылённых девочек.

— Молодцы, девочки, — с сарказмом произнесла она, — полы протёрли собой! А то Кирилл Владимирович даже уборщицам не доверяет.

Варя и Кира молчали. Ядвига покачала головой. Поочерёдно подошла к девочкам, ощупала их руки и ноги.

— На первый взгляд, ничего не сломано. Но мне не нравится их вид.

— Надо же… — едко протянул Кощей. — А я думал, ты садистка, — тряхнул головой, сел на парту, запустил руку в волосы. — Ладно. Шутки в сторону. Ядвига, возьми себе племянницу свою, Киру и Вика. У тебя как-то с ними контакт поладнее. А я остальных.

Ядвига махнула троице рукой:

— Идёмте, горемычные, я вас чаем напою.

— Фил, можешь меня отпустить, — тихо сказал Варя, когда Кирина спина скрылась за дверью.

Фил неохотно разомкнул объятия. Варя, закусив губу, посмотрела на Кощея из-под ресниц. В глазах стояли слёзы. Было ужасно стыдно.

— К-кирилл Владимирович, простите, я… — прижала указательный палец к носу, замотала головой.

Кирилл Владимирович смягчился, слез со стола и, чуть прихрамывая, подошёл к Варе, погладил её по голове. Та разревелась в голос и резко обняла Кирилла Владимировича. Маша закатила глаза. Фил вспыхнул, но, наткнувшись на взгляд Кощея, затих. Тот смотрел на Варю тепло, как-то по-отцовски или по-братски. «Ей нужно дать, что она хочет!» — вздохнул Фил, забираясь на подоконник и прислоняясь затылком к холодному стеклу. Кирилл Владимирович погладил Варю по голове.

Варя всхлипнула в последний раз, неохотно вылезла из объятий Кощеева, растёрла слезы по лицу. Помотала головой, глядя на свои руки, исцарапанные, в коричневых пятнах крови.

— Я…

— Отведите её домой, ребят, — улыбнулся Кощеев и подмигнул Филу. Фил довольно усмехнулся: Кощей толкает Варю к нему. — Сама справишься с перекисью и пластырем? Или помощь нужна?

Варя отрицательно мотнула головой, взяла из аптечки пластырь, вату и перекись и, кивнув Маше, направилась в туалет. Ноги не гнулись, а руки подрагивали. Неуютно, холодно, страшно. Варя не могла разобраться, что с ней. Силы как будто покинули её после той драки.

Варя, высунув кончик языка, налепила пластырь на царапину на виске.

— Маш, — сказала пугающе равнодушным тоном, — если б Кира швырнула меня чуть в сторону, то тут была бы скорая, полиция и, возможно, труповозка.

— Сплюнь! — зло отозвалась Маша, а потом приобняла Варю за плечи. — Что родителям скажешь?

Варя помотала головой, усмехнулась, выпустила из косы короткую прядь, скрывшую висок:

— Вот и всё.

— Как просто, — закатила глаза Маша.

Они вернулись в кабинет, где Кирилл Владимирович уже разливал по кружкам чай. Выпили крепкого горячего чая. А Варе всё равно было холодно. Всё равно дрожали руки. И уже потом, когда Маша решила остаться в школе, чтобы проследить за особо длинными языками, когда Варя медленно брела по немноголюдным улицам, а Фил нёс на себе Варин рюкзак, онаа вдруг вцепилась в его руку, заглянула в глаза и спросила:

— У тебя когда-нибудь дрожали руки после драки?

— Почти всегда, — лаконично ответил Фил, удобнее закинул Варин рюкзак на плечо, накрыл её дрожащие руки своими, крепко сжал: — Ты привыкнешь.

Варя мотнула головой:

— Никогда.

Кира сжимала руки, едва подрагивающие, в кулаки и шипела, когда ватка, смоченная перекисью, касалась царапин на её щеке. Ярко-красное сабо Ядвиги раздражающе мельтешило перед глазами.

— Вик, прекрати! — Кира отпрянула, швырнула в мусорное ведро ватку, зло схватила пластырь и небрежно налепила его на щёку. — Всё нормально.

— Нормально?! — Ядвига наконец впервые за пятнадцать минут подала голос. — А то, что ты чуть не убила одноклассницу?

Кира насупилась, буркнула, что удары наносила несильные.

— Несильные?! Да я видела у неё ссадину на виске! Будь удар чуть сильнее…

«Прекрати повторять за мной!» — Кира сильнее сжала руки в кулаки. Дрожь не унималась.

— Чёрт! Почему руки трясутся?! — рыкнула Кира, стукнув кулаками по парте.

Ядвига криво усмехнулась, подошла, постучала острыми красными ногтями по парте.

— Потому что стыдно.

Кира опустила голову и кивнула.

Комментарий к III четверть. Без правил

Собственно, о косвенных причинах драки вы можете прочитать в части “Новенький”.

И, да, к этой части мне особенно важны отзывы. Потому что драки я описываю редко.

В группе жду вас: https://vk.com/okkollet

========== III четверть. Перебороть нельзя ==========

Варя крепче сжала розовую спортивную сумку в руке, поправила неуютный, какой-то холодный, больничный халат на плечах. Пару раз стукнула в дверь палаты номер пятнадцать.

— Не заперто! — голос, такой весёлый, родной, от которого по телу разлилось тепло.

Варя приоткрыла дверь, заглянула в палату. Механическая кровать Артёма была приподнята, так что он по-барски лежал на подушках. Варя улыбнулась. Отвела взгляд от перетянутого торса друга. Арт приветливо и лучезарно улыбнулся, закрыл «Преступление и наказание», отложил его в сторону.

— Привет, я ждал тебя.

Варя прошла в палату, закрыла за собой дверь.

— Ты автоматы притащила, что ли? — Арт попытался сесть повыше, но выстрел боли в боку заставил его наморщиться и замереть. — Куда тебе такая сумка?