Прохоров резко убрал мои руки с его рубашки и попытался разгладить мятую ткань.

– Компьютер сломался, – ответила за всех Лена.

– И отсюда такой крик? Вызовите мастера и не отвлекайте меня от работы! – закричал Альберт Эдуардович и удалился в свой кабинет.

Все оцепенели. Все, кроме Прохорова. Он, не сказав ни слова, прошел за мой компьютер и стал что-то набирать. Спустя минуту все стали расходиться по местам. Я стояла над своим компьютером. Петр не отвлекался от монитора и спустя несколько минут встал и пошел за свой столик. Было такое чувство, будто мы перенеслись на два дня назад, когда еще не общались друг с другом. Я села на стул и обнаружила, что вместо синего экрана была открыта моя статья – целая и невредимая. У меня просто все смешалось в голове. Я не знала, что мне делать. Вдруг это не он был виноват в поломке моего компьютера? Иначе, зачем ему его чинить? Но я больше не хотела делать поспешных выводов. Пусть даже не он был виной этого инцидента, но то, что именно он сдал статью начальнику, я помнила отчетливо. Раз он не стал избавляться от моего текста, всего лишь говорит о том, что он не считает меня сильным соперником. У меня пропало всякое желание еще раз перечитывать написанное. Я просто дождалась, пока стукнет 11 и распечатала текст. Готовая к тому, что останусь без темы, я побрела к начальнику.

Альберт Эдуардович курил в своем кабинете, когда я зашла. Я раскашлялась от дыма, и он затушил сигарету.

– Семенова, у тебя ко мне что-то есть? – поинтересовался он.

Я молча подала ему распечатанную статью. Он принял документы и развернул их к себе, приговаривая:

– Так-с, посмотрим!

– Мне выйти? – указала я на дверь. Он в ответ показал указательным пальцем вниз. Я догадалась, что это был знак остаться «здесь». Пока он читал, ни один его мускул не дрогнул. Но после этого он, как и вчера, взял карандаш и подозвал меня к себе. Я следила, как он делает небольшие исправления в моем тексте и он сразу преображается.

– Тебе нужно еще читать и читать, возьмешь с собой на дом переписать кое-какие статьи.

Снова начальник стал заваливать работой. Я еще удивилась, как он вчера обо мне забыл! Но он вынул буквально 6-7 статей и подал мне.

– Почему так мало?

– Тебе пока есть чем заняться! Я так понял из текста, что планируется целое расследование. А эти статьи помогут тебе несколько подправить стиль, – и погодя добавил. – Подойдешь в 12 за статьями.

– Какими статьями? – спросила я.

– Остальными, для репортажа! Теперь это будет новостью номер один! Так как она требует продолжения, то прочтешь ее первой!

Я обрадовалась и с довольной улыбкой выскочила из кабинета Альберта Эдуардовича. «Я все-таки буду вести новости! Подождите-ка! Значит, моя статья ему понравилась больше?». От этого я была еще счастливее.

Я заметила на себе взгляд Прохорова и с гордым видом прошагала до своего кресла, но споткнулась в самом конце. Я обернулась и убедилась, что он этого уже не видел. Это меня успокоило и, довольная, я села за компьютер.

– А что это у тебя в руках? – спросил Роберт, указывая на стопку в моих руках

– А, это! Мое домашнее задание!

– Я уж думал, ты сегодня снова в эфире! – усмехнулся он.

– Да! – гордо ответила я, задрав повыше шею. Так мне было лучше видно Прохорова. Я боковым зрением следила за его реакцией, но он не выдавал своего разочарования.

– Тань, ты слышала, Семенова снова в эфире! – сказал Роберт вошедшей в офис Успеловой.

Та что-то фыркнула и села за стол.

– Ты зачем мой компьютер трогала? – ледяным тоном обратилась я к Татьяне.

– Альберт Эдуардович попросил! – отмахнулась она.

– Он не посылал тебя, я спрашивала! – соврала я.

Она впилась в меня своим колючим взглядом. Я не отводила глаз.

– Ну и что ты мне сделаешь? – ухмыльнулась она.

– Состяпаю статью для завтрашнего эфира! – ответила я и взялась перечитывать текст.

– Семенова! – услышала я Игоря – Да ты не промах!

После всеобщего одобрения, все стихло. Я больше не обращала ни на кого внимания. Читала статью. Единственное на что я отвлекалась, так это на время на моем компьютере, чтобы не опоздать к Альберту Эдуардовичу. Время пробежало довольно быстро. Вот я уже забрала все необходимое из рук начальника и направлялась к стилисту.

– Надо же, снова ты, пупсик! – встретил меня Рокси, но я уже не обижалась такого рода шуткам. – Да ты у нас новая звезда?!

– Надеюсь! – ответила я и отправилась прямиком в кресло, в котором я сидела вчера.

Я перебирала статьи, чтобы посмотреть, кто выделился на этот раз. Игорь, Татьяна – о, это ненавистное имя! Неужели мне придется его объявить в эфире? Я стала листать дальше: Тина Светина – ее имя тоже часто мелькало в новостях, но в репортаж она выходила редко. Ее столик был справа от Роберта. В этом ей катастрофически не повезло. Роберт любил вылить свой гнев на кого-то поблизости. Последняя статья… Прохоров? Я внезапно соскочила с места и вылетела из гримерки, слыша недовольные крики Рокси. Мне нужно было задать Альберту Эдуардович один единственный вопрос. Я пролетела по офису и без стука ворвалась к начальнику.

– Скажите, Прохоров вам подал две статьи? – спросила я.

– Семенова, в чем дело? Ты чего такая беспокойная? – с опаской смотрел на меня начальник.

– Ответьте мне!

– Нет, одну.

Я развернулась со словами: – вот я дура!

Я вышла из кабинета и кинула виноватый взгляд на, ни в чем не повинного, коллегу. Он что-то печатал на компьютере. Я подошла к своему рабочему месту, оторвала стиккер и написала на нем одно единственное слово: «Прости». Листик я положила перед лицом Прохорова и пошла в гримерку. Меня догнал Петр и ухватил за руку, чуть повыше кисти.

– Подожди!

Я повернулась.

– Прости, что я так обращалась сегодня с тобой! Я неправильно все поняла…

– Спасибо, что извинилась! Я не сержусь. Рад, что все разрешилось! – он улыбнулся. Я не сдержала эмоции и заплакала. – Ты чего, Ника?

Вот так у меня всегда. Чуть что сразу плачу. Я уже корила себя, что не сдержалась при Прохорове, но уже не могла с собой справиться. Он подошел ближе и приобнял меня. Рукой он похлопывал меня по спине. Так я быстрее пришла в себя.

– Прости! – снова сказала я и отпрянула.

– Я же сказал, что не сержусь!

– Это уже за то, что расплакалась!

– Нашла, за что извиняться! Пойдем, провожу тебя. А вечером в кафе! – последнее он добавил с каким-то особым удовольствием.

Он довел меня до комнаты стилиста и попрощался. Я попросила его прийти на съемку, и он обещал выполнить мое желание. Теперь я была спокойна. Все выяснилось. Он меня не подвел, не предал. Наверное, я больше всего испугалась потерять такого друга, как он. Мне не хватало поддержки во время рабочего дня. А теперь я чувствовала рядом с собой надежного человека, который в случае чего готов прийти на помощь.

– Солнце мое! Ты плакала? – всплеснул руками Рокси. – Что случилось с нашей принцессой? – расспрашивал он, нанося мне что-то на лицо.

– Это были слезы радости!

– Тогда в следующий раз делись со мною своей радостью, и я буду плакать вместо тебя, чтобы не страдало твое прелестное личико! – сказал он, продолжая свою работу и заставляя меня улыбаться.

Через полчаса и мое личико, и моя прическа были готовы. В этот раз мои уже волнистые волосы были зачесаны немного набок и скреплены множеством шпилек.

– Сегодня у тебя нежный образ. Он был навеян мне твоей тонкой натурой. Теперь иди и ничего не бойся, потому что ты прекрасна!

Я поблагодарила своего стилиста и направилась в студию. Каждая новость была перечитана мною уже раза по три. Прохоров написал историю про беспорядки на улицах в ночное время. Статья была написана настолько интересно, что годилась бы для печати в крупные издательства в виде небольшого рассказа.

Моя тема была первая и, когда я читала ее, у меня все происходящее за день до этого будто бы снова проносилось перед глазами. Кстати, я упомянула Прохорова в своем репортаже, радуясь, что не в силах была перечитать текст после сложившегося в моем мозгу ложного мнения о коллеге и поэтому так и не удалила слова о нем.