– Стоять, – шумно выдыхает она.
Обхватываю ее плечи и пытаюсь сдвинуть в сторону. Если Аня не дает мне пройти, все намного серьезнее, чем казалось. Она знает о моей вспыльчивости и не хочет, чтобы я наломал дров. Пытаюсь вырваться, но девчонка буквально впивается ногтями в мои предплечья.
– Стоять, я сказала.
И эти слова заставляют меня остановиться и послушаться. Опускаю глаза и смотрю на нее, на губы, которые беззастенчиво целовал у всех на виду всего полчаса назад.
Анна
Интересно, он заметит, если я пойду, покурю?
Хотя о чем это я? Пусть своей сестре запрещает, со мной этот номер не пройдет. А то струхнула прям. Мало ли что он там подумает обо мне. Какое у меня всегда было правило для мужчин? Ах, да, правильно: не нравится, катись!
Поворачиваюсь на каблуках, явственно ощущая, что тело теперь не такое уж и послушное. Мое, но какое-то не совсем мое. Сколько же я выпила? Бокал, два? Пф-ф! Да это ж детская доза! Поправляю рубашку. Пожалуй, нужно отыскать уборную. И срочно. Поправить трусы, врезавшиеся туда, куда им не положено, осмотреть юбку, разошедшуюся от шлицы вверх почти до самой талии. Обновить макияж.
Делаю нетвердый шаг и моментально трезвею. На меня несется Машка. Напуганная, расстроенная чем-то. Совершенно потерянная. Нет, не на меня. Несется к выходу, не замечая никого вокруг. Делаю отчаянный рывок в ее сторону.
– Ты куда?! – Хватаю за руку.
Это заставляет ее притормозить. Подруга поворачивается. В глазах слезы.
– Домой. – Не смотрит на меня. Взгляд растерянно мечется по танцполу. Наконец, вырывает руку и пытается уйти.
Конечно. «Хрен ты у меня куда уйдешь в таком состоянии». Хватаю ее за плечо и разворачиваю к себе. Рубашка на моей талии снова съезжает в бок.
– Подожди, стой. Что случилось? Где Дима?
Откуда-то справа на мгновение громкую музыку перекрывает истошный женский вопль. Пытаюсь поправить рубашку, прикрывая оголенный зад, одновременно ищу глазами источник звука.
– У него там разборка намечается из-за Вики. – Всхлипывает Маша и, воспользовавшись тем, что я ее больше не держу, отпрыгивает. – Не хочу на ней присутствовать.
– Что?! – Смотрю я на нее, но подруга уже разворачивается и бросается наутек.
– Ага. – Кажется, отвечает она, но переспросить нет возможности. Передо мной лишь ее удаляющаяся в толпе спина.
Снова раздается визг. Да кого там кошки бешеные дерут?!
Бросаюсь в эпицентр драки. Люди расходятся, и прямо к моим ногам падает подкошенный от Диминого удара Игорь. Мне едва хватает пространства, чтобы отскочить назад, и парень ударяется затылком о носки моих босоножек. Точнее прямо о мои пальцы!
«Да не за что!» Надеюсь, мои отдавленные конечности смягчили ему падение. Скачу на одной ноге, стиснув зубы.
– Ну, вот зачем?
«Что?! Это ты кому сейчас сказал?!»
Наклоняюсь к Игорю. Он перекатывается, пытаясь встать, и вновь теряется в пространстве. Подхожу ближе, наклоняюсь снова. Парень привстает, находит глазами Вику и брезгливо выплевывает в ее сторону:
– Зачем ты ему всё рассказала?
Поднимаю глаза. Девушка в ужасе закрывает рот рукой. Она оскорблена.
– Я должна была, – обиженно пищит Вика.
Десятки пар глаз устремлены на пытающегося встать парня. Димы рядом уже нет. Его спина мелькает где-то возле выхода. Вот тебе на… Хороша вечеринка. А что произошло-то?
– Думала, что он узнает про нас с Машей и станет встречаться с тобой? – Усмехается Игорь, глядя на девушку и будто отвечая на мой вопрос. Это слышат почти все в зале потому, что музыка вдруг затихает. – Тупая дрянь…
Он прикладывает ладонь к лицу, ощупывая ушибленный глаз, и снова матерится, но уже беззвучно. Вика убегает прочь. Я только начинаю догадываться, что произошло, и вижу, как сквозь толпу к нам пробирается Паша. Только его не хватало.
– Беги, дебил, – шепчу Игорю, – если не хочешь, чтобы тебя превратили в фарш.
Выдыхаю, расправляю плечи и двигаюсь навстречу своему парню.
– Стоять!
Выскакиваю ему наперерез. Пашка опускает на меня взгляд, полный гнева. Он словно весь горит изнутри, глаза налиты кровью. Мне не помешал бы сейчас огнетушитель. Пашкины руки обхватывают мои плечи и отодвигают меня в сторону, словно тряпичную куклу. Э-э, со мной этот трюк не пройдет!
– Стоять, я сказала. – Слова вылетают из моего напряженного рта, как острые клинки. Грубые, дерзкие. Сейчас он либо услышит меня, либо отшвырнет и пойдет дальше.
На удивление Пашка останавливается. Смотрит растерянно и, кажется, даже видит меня сквозь пелену ненависти и ярости. Опускаю руки с его плеч ниже, к ладоням, сжатым в кулаки.
– Пойдем-ка, я тебе кое-что расскажу.
Маша убьет меня. Но по-другому нельзя. Несколько секунд Суриков сканирует мое лицо взглядом, потом, наконец, смягчается и следует за мной к бару. Вновь включается музыка и гремит, сотрясая стены. По потолку пляшут световые лучи, и я облегченно вздыхаю. Надо же, этот парень совсем как танк. Не дай Бог разозлить такого. И улыбаюсь самой себе.
Вот что мне в нем нравится. Сила.
Паша
Аня увлекает меня за собой к бару, берет со стойки бутылку шампанского и ведет дальше. Смотрю, как она виляет бедрами при ходьбе. Плавно, едва заметно. Странно, но это зрелище меня успокаивает. Будто песок пересыпается сквозь песочные часы. Мы останавливаемся у одной из стен. Там, где меньше всего народа. Мне не терпится узнать, какого черта здесь происходит.
– Пей! – Приказывает она и сползает по стене вниз.
Беру из ее рук бутылку, сажусь рядом на пол и делаю несколько больших глотков, словно пью воду, а не газированный алкоголь. Напиток холодный, почти ледяной.
– Не хочешь снять эту штуковину? – Аня указывает на колечко в моем носу.
Улыбаюсь.
Обвожу взглядом шею и плечи девушки, спускаюсь ниже, к груди. Представляю ее в нижнем белье, а затем в тонкой белой майке на голое тело. Мокрой, полупрозрачной от воды, через которую видны торчащие вверх упругие соски.
– А? – Переспрашиваю, сделав еще глоток.
Аня щелкает пальцами перед моими глазами. У меня кружится голова. Да, я пьян. Но шампанское не могло подействовать так быстро. Я захмелел от близости с ней. Уже почти забыл из-за чего только что злился.
– Пирсинг, говорю, из носа не хочешь уже убрать? – Смеется она.
В это время я мысленно пересчитываю ее длинные пушистые реснички. Любуюсь ямочками на щеках.
– Не-а.
– В принципе… тебе идет.
– Уже привык к нему.
Она опускает глаза на мою грудь, пытаясь разглядеть что-то под майкой.
– А там? – Имеет ввиду колечко на соске. – Зажило уже?
– Угу. Вроде. – Ее присутствие здесь, рядом со мной, это почти нереально. Меня вновь охватывает смущение. – Не заговаривай мне зубы. Лучше скажи, что произошло там… между ребятами.
– Лучше выпей еще. – Она тянет руку, и на мгновение мое сердце перестает биться. Но ее пальцы лишь смахивают капли шампанского над моей губой.
– Это что-то очень плохое?
– Да. – Аня кивает и прячет глаза, делая вид, что поправляет застежку на босоножках.
– Я захочу кого-то убить?
– Скорее всего.
Вздыхаю.
– Диму?
– Нет.
– Машу?
Она прочищает горло.
– Хм, нет.
– Кого? Того гада, который только что получил по щам?
– Ага. – Аня смотрит несмело.
Я чувствую, как начинаю закипать вновь.
– Не тяни, говори, как есть.
Ее рука касается моего плеча. Осторожно, нежно.
– Обещай, что ничего не станешь предпринимать сейчас.
– Даю слово, – говорю я и не верю самому себе.
Аня забирает у меня бутылку, делает жадный глоток и возвращает обратно.
