Воспользовавшись замешательством Жени, Целтин решительно шагнул вперёд, занёс руку для удара и, не дожидаясь, когда мозги заново встанут на место, отвесил девушке пощёчину. Раньше он никогда не бил женщин, да и в обычных драках участвовал редко, если вообще участвовал... Целтин попытался припомнить хоть что-нибудь, однако за исключением редких потасовок в школе, которые и дракой-то назвать язык не повернётся, на ум ничего не шло. Что ж, всё в этой жизни, рано или поздно, случается в первый раз. Вот и женщин мордовать научился, а как иначе, ведь он самый обыкновенный человек, со всеми вытекающими отсюда следствиями: с бесконтрольной злобой, агрессией, стремлением доказать свою правоту с позиции силы.

Целтин понаблюдал, как запрокинулась Женина голова. Медленно подался назад, словно был ни при чём, пряча за спину руку, с отбитой ладонью и ноющими пальцами. Чувство вины и стыд всецело завладели его рассудком – выходит, он вовсе не человек, раз так расположен к состраданию. Хотелось поскорее спрятаться от посторонних глаз, отсидеться, пока неприятный инцидент не забудется, сделать вид, что ничего не было... А это что же такое? Никак лицемерие, во всей своей красе?

Женя подняла голову. Поводила скулой. Ничего не понимая уставилась на Целтина; тот мог поклясться, что во взгляде девушки что-то поменялось: прежнего бесконтрольного страха – и след простыл, явственно прослеживалось недоумение.

- Сергей Сергеевич? – Женя медленно огляделась по сторонам, видимо не до конца понимая, где находится. – Что произошло?

- Женя, господи, это ты?! – Целтин всплеснул руками, радуясь, что девушка не помнит момента удара... да и всего остального тоже.

- Я?.. Ну да. А разве может быть иначе?

Целтин протянул руку, помог Жене выбраться из-под стола.

- Тут такое дело... – Он задержал взор на изрезанном чем-то острым запястье девушки. – Похоже, снова кошмар.

- Кошмар? – Женю бросило в дрожь, так что даже Целтин содрогнулся вместе с девушкой.

- Тише, всё уже позади.

- Нет, – Женя кое-как высвободила руку, тоже уставилась на рассечённую кожу. – Господи, нет! Ну почему опять?! Почему со мной?!

Целтин поскорее обнял трясущуюся девушку; прижал к груди, как родную дочь.

- Женя, успокойся, не начинай снова, прошу тебя. Вот так. Тише. Ты больше не спишь, а значит тебе ни что не угрожает.

- Ничто? Не угрожает? – Женя оттолкнула Целтина, заломила кисти рук, отрешённо прошептала: – Почему он так со мной поступает?

- Он? – Целтин только сейчас почувствовал, как неприятно вспотела спина. – Женя, о ком ты сейчас?

Женя стрельнула узкими зрачками, обхватила себя руками за плечи, нервно переступила с ноги на ногу, отвела взор – по всему, девушка подсознательно боролась с мучавшими её противоречиями. Одна часть внутреннего «я» хотела поделиться наболевшим, другая была категорически против, потому что о таком не принято говорить вслух.

В дверь постучали; Женя с Целтиным испуганно переглянулись.

- Ты кого-нибудь ждёшь? – спросил Целтин, нерешительно направляясь к выходу.

Женя мотнула головой. Потом в два прыжка нагнала Целтина, встала на пути, не давая пройти.

- Женя?..

Девушка отрицательно мотнула головой, потупила взор.

- Сергей Сергеевич, не открывайте.

- Почему, Женя? – Целтин нервно мял ткань кармана, но почему-то не мог найти такую нужную сейчас пачку сигарет.

- Прошу вас, Сергей Сергеевич, вы же видите, что происходит! – Женя сорвалась на истерический визг; вконец испугала Целтина, пробирающим до рёбер взглядом.

- Что происходит, Женя?

Девушка смутилась. Сделалось отчётливо понятно: она хочет объяснить, но не может этого сделать.

- Эй, есть кто-нибудь дома? – прозвучало из-за двери. – Откройте, полиция!

Женя сглотнула. Ухватилась руками за подбородок. Принялась скакать взором по внутреннему интерьеру комнаты, что-то ища. Целтин вовремя спохватился. Шагнул к вешалке, снял белый халат, протянул Жене.

- Обувь у окна. Поторопись.

Женя благодарно кивнула. Заскользила по линолеуму, оставляя кровавые следы.

Целтин проследил за девушкой; помассировал виски, соображая, как поступить.

- Мы знаем, что внутри кто-то есть! – вновь прозвучало из-за двери. – Откройте немедленно, или будем ломать дверь!

- Что б вас, – выругался в полголоса Целтин и добавил уже громче, так чтобы смогли расслышать с той стороны: – А в чём, собственно, проблема? Я никого не вызывал.

Какое-то время никто не отвечал; за дверью слышались быстрые шаги, потом перебранка, так же в полголоса, после чего уже знакомый голос спросил:

- Сергей Сергеевич, у вас точно всё в порядке? На пульт района пришло тревожное сообщение, что в квартиру пробрался посторонний, и... И что на вашу сотрудницу совершено нападение.

- Что?! – Целтин сам не заметил, как растворил дверь на верь; в грудь и в голову ему уткнулись два «Макарова».

- Да стойте вы! – завизжал знакомый голос. – Уберите живо! С ума что ли по сходили?!

Целтина толкнуло обратно в квартиру, развернуло, опрокинуло лицом вниз, вжало в пол. Мысли в голове перепутались, происходящее казалось сном. Он попытался подняться, но получив болезненный тычок в печень, решил больше не сопротивляться.

- Соломатин? – выплюнул он первое, подвернувшееся под язык. – Какого чёрта происходит?!

- Да отпустите вы его, видно же, что он не опасен!

- Все они такие. Неопасные. Пока спиной не повернёшься.

- Во-во. У меня случай был...

- Заткнись! – приказал Соломатин.

Груз со спины пропал, и Целтин на силу поднялся. Бессонная ночь всё же напоминала о себе, а безумное утро и вовсе затмевало всё остальное. Вчерашний день уже не казался кошмаром – он был обыденный, само собой разумеющийся. Несуразности охапками валили сейчас – одна за одной, – и это ещё явно был не предел.

- Товарищ капитан, может мы тогда свалим, раз у вас тут всё на мази?

Целтин уставился на столпотворение у входной двери. Так и есть: двое верзил ППСников и кругленький Саломатин – местный участковый, балагур и душа компании, точнее просто любитель потрындеть ни о чём. Собственно, потому Целтин с ним и сошёлся – умел слушать, а чего-то другого Саломатину и не нужно.

- Уф, Сергей Сергеевич, на силу успел! Вы же знаете, какие у этих костоломов методы! – Участковый погрозил скучающим верзилам малюсеньким кулачком на коротенькой лапке. – Они же сначала навешают как следует, а потом разбираться станут, что к чему! Ох, кого только не наберут по объявлению...

- Палыч, мы снаружи покурим, – пробасил один.

- Если спеленать надо будет, свисти, – усмехнулся второй.

- Ага, у тебя свисток-то есть? – заржал первый.

Саломатин смерил верзил презрительным взором.

- Клоуны. Вот и шли бы в цирк. Чего в полицию попёрлись, непонятно...

- Так почётно, Палыч. И медаль могут дать за отвагу.

- Другого тебе могут дать за отвагу. Причём такого и в таком количестве, что не унесёшь, – отбрехнулся Саломатин. – Давайте на улицу живо, я сейчас подойду.

С улицы послышался вой сирены. У первого верзилы зашипела рация.

- Чего там ещё? – занервничал Саломатин.

- Карету подали, – усмехнулся тот, что с рацией. – На въезде бойцы из МЧС стоят, не могут парковку объехать.

- Палыч, что за хрень? – заржал второй. – Десантура не появится?

Соломатин быстро глянул на Целтина.

- Сергеич, я всё понимаю – дружба дружбой, – но ответь мне честно, ради бога: ты точно ничего не учудил?

Целтин развёл руками, потом спохватился, понимая, что нужно этот балаган прекращать, сказал, стараясь не смотреть в глаза Саломатину:

- Женя на днях сделала замечание шпане.

- Шпане? – Саломатин прикрыл за верзилами дверь, оставив небольшую щёлку, принялся бегло так осматриваться, навязчиво продвигаясь вглубь квартиры.

- Да. Громко себя вели, банки пивные пинали – пара чуть в окно не залетела, – в общем, Жене пришлось припугнуть.

- И? – Соломатин уткнулся носом в грудь Целтину, тут же среагировал, как подобает: – Водичкой не угостишь? В горле всё пересохло, пока из дежурки бежал.