- Уж как доведется, - с сомнением покачал головой Рико, - Големы - они, конечно, медлительные, да и умом не блещут, но все же бронзовый голем - не глиняный, и даже не мраморный. Там-то все просто: вон, Венеру Милосскую - по пальчикам кувалдой тюк, и отлично: хоть поэмы ей посвящай, хоть рэп исполняй! - Рико закончил сооружать свою сложную конструкцию и в руках у него оказалась некая помесь газосварочного аппарата с огнеметом времен второй мировой. Янка присоединила гибкую трубку аппарата к спрятанному в рюкзаке Рико баллону. Усатый повел плечами, проверяя, надежно ли сидит снаряжение, удовлетворенно кивнул и добавил, - Ничего, в самом крайнем случае из любой статуи можно сделать миленький бюст. Тем паче, что бюст у нее и впрямь - миленький!
- Пхе! - презрительно фыркнула Янка.
Статуя была видна уже по колено. Она лишь ненамного превышала человеческий рост, но казалась гигантской, подавляющей. Роману чудилось, что пустые бронзовые глазницы глядят прямо на него, а пальцы простертой левой десницы неумолимо тянутся к его горлу:
- Чего же вы ждете? - нетерпеливо вскричал он.
- Рано, - сквозь плотно сомкнутые губы выдавил Рико, - Опять в канализацию уйдет. - он пристроил раструб аппарата на сгиб локтя, - Пусть вылезет целиком.
Словно услышав его пожелание, статуя дернулась вверх. Складка бронзового одеяния коснулась асфальта.
- Пора! - гаркнул Рико и во мраке аллеи ослепительно вспыхнула искристая дуга пламени. Нацеливаясь пылающим раструбом на простертую левую ладонь статуи, Рико прыгнул...
Но статуя оказалась быстрее. Воздух раздался под напором бронзового тела, и она метнулась вперед. Мимо Романа, мимо Янки с Рико - прямо к шефу. Струя пламени из аппарата Рико лишь бессильно лизнула бронзовое бедро. Истошно взвизгнув, шеф рванулся прочь, стараясь спрятаться Роману за спину.
- Отстань от меня! Фу! Фу! - вопил он.
- Сударь, императрицы не знают команды «фу»! - расхохотался Рико и Роман неожиданно почувствовал, что он понимает и этот смех, и это неистовое веселье, охватывающее в минуту опасности.
Промахнувшись, медная бабушка остановилась и принялась медленно, всем телом поворачиваться. Ее бронзовые глаза были неподвижны, но мечущиеся по аллее люди ощущали, как взгляд чудовища шарит по ним. Вот он уперся в круглое, дрожащее от ужаса лицо шефа. Императрица нашла свою цель.
- Чего она ко мне привязалась? Что ей надо? - завизжал несчастный завкафедрой.
- Дама желает свой мадригал! - крикнул Рико. Повинуясь движению ловких пальцев, пламя в его аппарате чуть пригасло и Рико мягким кошачьим шагом двинулся в обход статуи, намереваясь подобраться поближе, пока императрица занята погоней за шефом. Увы, шефа не интересовали расчеты Рико.
- Она хочет стихотворение? - завопил он, - Так заберите, заберите его, оно мне не нужно!
В руку Романа ткнулась бумажка. Он изумленно глянул. В его кулаке был зажат измятый старинный конверт. И тут же бронзовая громада ринулась на него. Неподвижное лицо с навеки запечатленной на губах милостивой улыбкой нависло над ним.
- Кувырок! - крикнул Рико, и Роман автоматическим, почти невольным движением выкатился из-под статуи. Теперь медная бабушка оказалась между ним и Рико. Она жутко разворачивалась всем телом - туда-сюда - не упуская из виду ни пылающий аппарат в руках Рико, ни стихотворение в кулаке у Романа.
- Спрытна яка! - с тревогой заметила Янка. - Та ще и надто розумна!
- Она и при жизни была такой! - откликнулся Роман. Не спуская глаз со статуи, он пятился к выходу из аллеи. Рико скомандовал:
- Беги к площади, там простора больше!
Роман повернулся и побежал, а через мгновение за его спиной гулко загрохотали бронзовые шаги. Тяжкий топот становился все ближе, ближе, на него пахнуло неистовым жаром горячего металла, в спину словно саданули раскаленным металлическим штырем. Роман рухнул на четвереньки, зажмурил глаза, предчувствуя хватку бронзовых пальцев...
Живые человеческие пальцы коснулись его накрепко стиснутого кулака. Роман глянул на свою ладонь - конверта не было. Рико уже бежал прочь, а то, что приближалось сзади, пронеслось мимо, оставив задыхающегося Романа лежать на ледяных плитах площади.
Роман поднял голову. Рико пятился, бронзовая статуя надвигалась на него. Конверт мешал, Рико ткнул его за отворот рукава... Этой секунды императрице оказалось достаточно. Она развернулась всем телом и пальцы бронзовой руки ударили по нацеленному на нее аппарату. Рико отчаянно закричал, зажимая окрасившуюся кровью кисть, а его аппарат, обрывая связывающую с баллоном трубку, отлетел прочь. Статуя надвинулась на скорчившеюся от боли жертву, она теснила Рико к выходящей на площадь стене исторического музея. Роман крикнул:
- Прячься за Яворницкого! За памятник давай!
Недолго думая, Рико рванул к невысокому бронзовому мужичку в запорожских шароварах - памятнику одному из основателей исторического музея Дмитру Яворницкому - и втиснулся между ним и стеной музея.
Императрица замерла, нерешительно глядя на склоненную голову бронзового собрата.
Между двумя статуями мелькнул стремительный силуэт. Императрица с глухим скрежетом повернулась. Янка стояла неподалеку, и в желтых моргающих огнях светофоров хорошо был виден старый пожелтевший конверт.
- Ты обезумела, Янка! - крикнул Рико.
- До биса, вона мэни надоела, - ответила та и дразнящим движением подняла конверт над головой, - Иди сюды, курва медна, немецка!
Роман вскинул руки к ушам, потому что императрица закричала. В этом крике неистовый гнев оскорбленной монархини сливался с боем тысяч колоколов, и яростным метанием огня в плавильной печи, и буханьем литейного пресса. Потом статуя повернулась и мерно зашагала вслед за осмелившейся оскорбить ее козявкой. А козявка словно бы задалась целью окончательно разозлить бронзовую царицу. За какую-то долю мгновения Янка метнулась к памятнику Ломоносова - памятников старой Октябрьской площади было не занимать - легко взбежала по ступенькам постамента и остановилась, издевательски помахивая бумажкой.
Императрица снова взревела и зашагала по ступеням. Одним прыжком Янка соскочила с постамента и смазанной тенью пронеслась вдоль бульвара, туда, где вдалеке виднелся поднятый на пьедестал старый танк. Но медная бабушка не сразу последовала за ней. Она на мгновение замерла, и вдруг ее вытянутая рука с силой ударила в гранит, так что бронзовая фигура Ломоносова содрогнулась.
- Чего она бесится? - деловито поинтересовался у Романа выбравшийся из-под защиты Яворницкого Рико. Он уже подобрал свой аппарат.
- Вообще-то, это ее постамент. Она здесь раньше стояла, - пояснил Роман, торопливо помогая подсоединить трубку к баллону.
- Что ж, у мадам резонный повод для возмущения. - Рико нажал кнопку, выпуская искрящую дугу, и недовольно поморщился, заметив какой слабой и неровной она стала, - И нам лучше - с такими эмоциями ее величество быстрее разогреется до точки плавления. За ней!
Они мчались по бульвару - впереди Янка, следом разъяренная бронзовая императрица, а позади Роман и Рико. Краем глаза Роман успел заметить, что за ними осторожной трусцой поспешает шеф. Роман мимолетно удивился - надо же, не сбежал, - но потом ему сразу стало не до профессора.
Янка выскочила на широкий перекресток, повернулась навстречу настигающей Екатерине и принялась медленно пятиться, пока не уперлась спиной в высокий пьедестал старого победного «Т-34». Увидев, что оскорбительнице бежать некуда, статуя в третий раз взревела - теперь уже торжествующе.
Роман ясно видел лицо Янки. Страха на этом лице не было, оно было торжественным и строгим. И так же торжественно и строго Янка показала статуе язык.
И тогда неподвижная рука медной бабушки вдруг шевельнулась, пять бронзовых пальцев распрямились с металлическим скрежетом и хищно потянулись к девушке... Струя искристого огня вонзилась в запястье императрицы, восторженно вопящий Рико повел своим аппаратом, взрезая плавящуюся бронзу... И вдруг ослепительный фейерверк огненной дуги, дернулся и... погас. Аппарат тихо шипел в руках Рико, время от времени выбрасывая коротенькие, безобидные язычки пламени.
