Илона Волынская,

Кирилл Кащеев

Хроники провинциальной инквизиции

История первая

Медная бабушка

Мистико-литературоведческий детектив

«На углу ул. Клары Цеткин и пр. Карла Маркса обнаружен изуродованный труп

                Жительница одного из домов по ул. Клары Цеткин обнаружила на тротуаре у пятого корпуса Днепропетровского национального университета изуродованный труп мужчины.

Как сообщили в Жовтневом РО УМВД, травмы на теле пострадавшего носят весьма странный характер. Верхняя половина тела оказалась полностью расплющенной. Вызванные к месту происшествия сотрудники милиции пока отказываются давать официальные объяснения, но версия автомобильной аварии не рассматривается из-за нетипичности повреждений. Установить личность пострадавшего не представляется возможным. Ведется следствие.»

            Роман мимолетно задумался. Расплющенное тело - б-р-р! Небось кровищи на всю улицу. Бедная тетка, которая его обнаружила! Вряд ли убийство - это что ж такое с человеком надо проделать, чтобы расплющить его посреди центральной улицы? Скорее, несчастный случай. Свалилось что-то сверху, чвяк - и в кашу! Что там могло свалиться? Кирпич с крыши? Теперь пойдут разборки с университетом, коменданта пятого корпуса ждут нелегкие денечки. А если еще окажется, что пострадавший был их студентом... Роман покачал головой.

            Отвлечься чужими неприятностями не удалось. Дверь хлопнула, звякнули ключи... Премногоуважаемый Иван Алексеевич, доктор, профессор и заведующий кафедрой, изволили «вплысть». Роман отвернулся: ни один из мысленно подобранных эпитетов не казался ему достаточно крепким.

            - Ну вы же сами понимаете, Роман, что младший научный сотрудник, да еще без кандидатской степени, не может руководить темой, - мягким увещевающим голосом, каким говорят с капризными детьми, проворковал шеф, - Но вы не волнуйтесь, мы никогда не оставляем в беде своих аспирантов. Просто придется перераспределить затраты и выделить полставки научного руководителя.

            - Вы будете руководить? - без всякой почтительности буркнул Роман. Не хватало еще быть почтительным к бандитам с большой дороги!

            - Нет, - любезно сообщил шеф и в его любезности проскальзывали и досада, и некоторое злорадство, - Декан утверждает, что ваша тема будет выполняться не на кафедральном, а на факультетском оборудовании, поэтому он берет ее в прямое подчинение факультета. Так что теперь он - ваше непосредственное руководство, со всеми вопросами к нему.

            - Наш декан специализируется на поэзии Узбекистана, - едва сдерживаясь, ответил Роман. Все складывалось даже хуже, чем он боялся, - Как он может руководить работой, посвященной англо-французскому влиянию на поэзию Пушкина?

            - Грамотный ученый может руководить чем угодно, - строго отрезал шеф. - Так что давайте, готовьте новую смету. И не забудьте выделить полставки девочке из университетского издательства.

            - К-какой еще девочке? - Роман чувствовал, как в груди у него похолодело, а пальцы просто начали леденеть.

            - Ну вы же тоже... гм... не мальчик, Роман, должны понимать - с издательством нужно дружить. Сами потом захотите опубликовать свою работу.

            - Чтобы ее опубликовать, ее нужно сперва сделать, - бесчувственными от безнадежности губами произнес Роман. - Иван Алексеевич, я сам разработал тему. Я отправил свои предложения на конкурс, и я выиграл этот американский грант!

            - Вы, молодой человек, так говорите, будто и впрямь все проделали один! Факультет давал вам рекомендацию!

            А еще предоставил свой банковский счет для получения денег, которые американцы выделяли победителям конкурса научных проектов - и вот тут-то и была главная ошибка Романа. Теперь американские денежки лежали на университетском счету и от университета зависело, достанется ли Роману хоть цент. Университет ничего не собирался отдавать, пока не получит свою долю.

            - Американцы дали денег на вполне определенных условиях! - Роман еще пытался сопротивляться, еще трепыхался, но уже понимал - все, конец. - Через год я обязан представить им не только свое исследование, но и сборник пушкинских материалов из англо-французских архивов! А для этого я должен в те архивы попасть! С полставками, про которые вы говорите, мне даже на билет не хватит!

            - Придумаете что-нибудь, - рассеяно обронил шеф. Ему уже надоел этот разговор.

            - Что? Иван Алексеевич, пройдет год, и ни исследования, ни сборника, ничего! А деньги потрачены. Как вы думаете, что американцы со мной сделают? А моя диссертация? Я ведь рассчитывал на эти материалы! Я же ее теперь не напишу!

- Ну, будем надеяться, шестая эскадра не войдет в Днепр, - шеф снисходительно похлопал Романа по плечу, - Что касается диссертации, я вас предупреждал - скромнее надо быть, не замахиваться на глобальные проекты с иностранными архивами. Взяли бы на местном материале - пребывание Пушкина в Екатеринославе - сейчас бы горя не знали. Так, мне на лекцию пора. - недвусмысленно завершая разговор, шеф сгреб со стола проверенные Романом студенческие рефераты и вышел.

Роман обессилено плюхнулся на скрипучий стул. Шестая эскадра не войдет в Днепр. Просто его внесут в черный список, и ни один научный фонд не даст ему больше ни цента. И все правильно! Никто не виноват, что он дурак и сам отдал с таким трудом завоеванный грант в цепкие лапы любимого начальства. Никто не виноват, что вообще поступил на филологический, выбрав девчоночью специальность, вместо дела, достойного мужчины. Не виноват, что хлебным иностранным языкам (а ведь мог, английским и французским владеет прилично) предпочел русское отделение в украинском государстве. Не виноват, что в отличии от собратьев-аспирантов так и не научился извлекать из своей специальности деньги. Теперь его первый шанс на удачу превратился в гибель всей жизни - и все закономерно!

Дробный топот послышался в коридоре. Роман в недоумении поднял голову. Шеф ворвался на кафедру с поспешностью, не достойной почтенного ученого мужа. Следом, цепко повиснув на профессорском локте, почти влетела сухонькая изящная старушка, облаченная во все белое. Конец теплой белой шали знаменем пронесся в воздухе.

- Ну что же вы от меня хотите? - почти плачуще вопросил профессор, - У меня лекция, меня студенты ждут!

- Позвольте, но я уже дважды объяснила! Я всего лишь хочу знать, сколько это стоит! - неожиданно напористо заявила старушка, явно продолжая начатый разговор.

- А я вам ответил! - теперь шеф почти визжал. - Я не аукционист! Я профессор русской литературы! Я вообще не считаю, что подобные вещи можно измерять в деньгах!

- Но знать-то вы должны! Иначе какой вы профессор?

- О-о-о, боже! - мученически простонал шеф. Мгновение его взгляд затравленно метался между кафедральными столами, старательно обминая Романа. Но потом отвращение к непокорному аспиранту отступило перед желание избавиться от назойливой посетительницы.

Шеф выдавил:

- Роман! - дальше уже пошло легче, его требовательный взгляд нашарил ослушника и копьем ткнулся тому в переносицу, - Поговорите, пожалуйста, вот с этой дамой, - слово «дама» в его устах прозвучало ругательством, - ...и объясните ей... - шеф на мгновение задумался, - Хоть что-нибудь объясните! - и он заяцем выпрыгнул за дверь, оставляя Романа один на один со старушкой.

Роман покорно поднялся. Демонстрировать обиду не время и не место. Потому что выполнение поручений шефа входит в обязанности аспиранта. Потому что ненавистная должность младшего научного - его единственная работа. Потому что в глубине души все-таки теплилась надежда - на защиту, удачу, преподавательскую ставку, а без благосклонности научного руководителя все это становилось невозможным. Поэтому он подвинул старушке стул и уставился на нее вопросительным взглядом. И в который раз подумал: «Я не мужчина!». Разве может считаться мужчиной вечный мальчик на побегушках без нормальной работы и пристойной зарплаты? Можно быть мужчиной, если тебя только что сожрали с потрохами, а ты без единого слова склоняешь голову и мчишься выполнять указания того, кто тебя как раз и сожрал? Чем старушка-то шефу помешала?